Оня (СИ) - Страница 2

Мы с женой родились здесь сорок лет назад, и никогда не собирались менять место жительства. Нам повезло с работой, правда на разных заводах, но это и хорошо, тогда встречаешься только дома, и не надоедаешь друг другу. Я работаю коммерческим директором в строительной компании, обслуживающей нефтехимический завод, а Наташа заместителем главного бухгалтера в снабженческой фирме, поставляющей реактивы нефтеперерабатывающему заводу. Наша дочка ходит в первый класс и все у нас хорошо. Только у меня в последнее время возник конфликт на работе. Дело в том, что собственник, а по совместительству родной брат главного инженера нефтехимического завода, "нашего завода", как мы его называем, прислал нового финансового директора взамен уехавшей в Москву всеми любимой предыдущей финдиректрисы.

Наша взаимная неприязнь, чистая и искренняя возникла сразу, как только мы познакомились. Примерно моего роста, только похудощавее, с неприятным визгливым голосом и тоном всезнайки, этот молодой еще человек без специального высшего образования имел только одно достоинство - он состоял зятем нашего собственника. Познакомившись с этим экземпляром поближе мне стала очевидна его страсть к деньгам и хорошие способности к их подсчету. Все-таки его нельзя было назвать профнепригодным. Вызывать к себе неприязнь была еще одной из его немногих способностей. Все наши составили для себя мнение, что он самодур и жлоб, но в глаза ему никто этого сказать не отваживался. Мы живем по принципу: если хозяин поставил кого-то, то это его решение, которое обсуждать можно долго и увлекательно, но бессмысленно, так как от этого ничего не изменится.

Звали его Андрей. На обеденных перерывах мы сидели в столовой в отдельной комнате для руководителей. Небольшое пространство почти полностью съедалось столом и пятью стульями. Уютная теснота комнаты, прежде придающая нашим посиделкам камерную, почти семейную атмосферу, теперь давила и превращала обеды в длинные тягостные приемы пищи. Генеральный через два дня после появления нового финдира стал ездить обедать домой, но нам с главбухшей и главной кадровичкой в силу традиции приходилось сидеть и вынужденно слушать весь бред, который нес зять собственника.

- Когда я работал финансовым директором областного строительного "сетевика", - Андрей по очереди посмотрел на нас, - мне приходилось по нескольку месяцев жить в Москве. Квартира у меня была со стеклянной крышей с видом на Большой театр.

- Прости, а что такое "строительный сетевик"? - спросил я, с искренним интересом глядя на него.

- Слушай, если ты не знаешь таких терминов, как ты работаешь коммерческим? - Недоумение буквально исказило его лицо.

Да, именно "исказило", по-другому я даже не могу описать выражение его лица в тот момент. Недоумение, замешанное на презрении, отвращении и еще черт знает на чем, видимо должно было показать всю мою ничтожность. Но неприятным сюрпризом для меня оказались не его попытки уязвить меня, а реакция кадровички, которая в отличие от главбухши не сделала отсутствующий вид, а как-то "бочком-бочком" начала "отползать" в сторону финдира, поддакивая и с видом ученицы задавая ему разные льстивые вопросы.

Недели через две после этого разговора кадровичка уже полностью и открыто во всем поддерживала финдира. У них составилась великолепная парочка: оба любят покричать на других и пообвинять в различных недочетах. Судя по направлению действий Андрея, его конечная цель - должность генерального директора, которую он задумал взять через мою дискредитацию, о чем я догадался в ходе наших обеденных сидений. Не грамотный коммерческий директор - это прямое упущение генерального. Выставляя меня некомпетентным, Андрей подставляет под удар собственников нашего славного Борю, как у нас между собой называют генерального директора. Хотя по батюшке он Моисеевич, все обращаются к нему "Борис Михайлович", и только я называю его "Моисеич".

Кадровичка, сидевшая в своем кабинете с момента основания компании, и доставшаяся нам, кажется, вместе с дешевой мебелью и арендованными помещениями, жутко не любила Моисеича с тех самых пор, как его привел и посадил в кресло сам главный инженер завода, один из двух наших учредителей. Между двоюродными братьями-учредителями всегда существовало взаимное недоверие по финансовым вопросам, поэтому Моисеич, являясь доверенным лицом одного, вечно занятого другими делами брата, обеспечивал некоторое равновесие в этом вопросе, так как второй очень плотно и ревностно опекал нас. Еврейство, впрочем, никак не выражавшееся, а также не легитимность появления в обход кадровички, навсегда сделали Моисеича ее врагом "номер один". Когда из кабинета директора слышался крик второго собственника и тихие ответы Моисеича, ее рот расплывался в широкой улыбке, открывая редко поставленные зубы, а глаза цвета янтаря как у ядовитой змеи, застывали на ручке двери. В эти моменты кадровичка переживала редкие счастливые минуты своей жизни. Думаю, что ее муж в такие дни не выслушивал обычных упреков в потраченных на него впустую лучших лет жизни, и даже возможно получал пять минут разнузданного секса.

- Андрей, а ты не задумывался над тем, что люди могут и не знать некоторых специфических терминов ритейла?

- Это знают все, любой из моих знакомых коммерсов знает это на "зубок".

- Прости, а что такое "на зубок?" - не смог удержаться я от ответной подколки.

Я посчитал, что вопрос будет удачным, но оказалось все наоборот.

- Ты реально не знаешь русского языка? Тебе русские сказки в детстве читали, или ты воспитывался на каких-то других сказках, не совсем русских?

Его пафос достиг того уровня, после которого можно только ругаться, без вариантов. Но это, как оказалось впоследствии, был не предел.

- Ты свинину ешь? - неожиданно спросил он.

- Ем, и водку пью. Я не мусульманин, если ты вдруг меня зачислил к ним.

- Евреи тоже водку пьют...

- Но свинину-то я ем. Чего еще тебе рассказать о себе?

Нервы мои не выдержали глубокого падения в бездны идиотизма, и я предложил предъявить свой член, чтобы он убедился в том, что я не обрезан. Женщины фыркнули, встали и вышли из комнаты.

- Мне достаточно будет твоего нательного крестика, - парировал он.

- Тебе как его предъявить, здесь или в постели? - опять съязвил я.

- Ты еще и "голубой" что ли? - Ехидно-обрадованно вскрикнул он.

- Я думал это для тебя наличие крестика есть удобный предлог попроситься на ночь, - ответил я раздраженно.

Вся эта глупая словесная перепалка мне абсолютно, совершенно  не нравилась. Быть в роли защищающегося всегда хуже, чем в роли нападающего. Я пропускал "удары", необдуманно отвечая на хамские вопросы, и уже сильно жалел, что не послал его с самого начала. Слишком поздно пришло понимание, что не надо было и начинать разговор, рассчитывая на его разумность и адекватность. Только в ходе разговора мне стало понятно, что его задача состоит не только в том, чтобы избавиться от Моисеича, но и от меня тоже, причем основной мотив против меня - это исключительно глубокая личная неприязнь.

- Андрей, давай уже закончим этот разговор, - я встал и пошел к выходу.

- Андрюша, ты куда пошел? Я еще не закончил, - наш новый финдир смотрел на меня с видом босса.

Мельком взглянув на него, не ответив, я вышел из столовой.

Меня трясло. Я поднял руки к лицу, они предательски мелко дрожали. Мимо, опустив глаза, просеменила главбухша. "Черт, этот идиот совершенно вывел меня". Я ругал себя за то, что повелся на убежденность в собственной абсолютной договороспособности. Переоценив свой профессиональный опыт переговорщика, я столкнулся с патологическим случаем ненависти.

Немного успокоившись в своем кабинете, я пришел к выводу, что не справился не потому, что слабее или глупее Андрея, а потому что мой опыт действительно не распространялся на личные отношения, тем более такого накала. В конце концов, в бизнесе не так много чувств, в бизнесе превалирует прагматизм и рациональность. Отношения на работе, чтобы не говорили кадровики, это совершенно другие, нежели дружеские или, тем более семейные отношения. Сказки про "команду единомышленников", "семью" полная ерунда. Дух соревновательности редко вырождается в ненависть, но когда это происходит, то главная задача бизнеса - прибыль, вытесняется единственной целью раздавить конкретного конкурента, а это, в свою очередь, почти всегда заканчивается крахом, либо от руки объекта ненависти, либо от конкурентов, которые, воспользовавшись ситуацией, отбирают у заигравшегося в вендетту его бизнес. Холодный расчет правит доходом, чувства вредят бизнесу, поэтому я никогда не примешивал личное к деловому, всегда выстраивая отношения только с точки зрения пользы или вреда делу, оставляя личное отношение к человеку за пределами работы. У меня есть друг, которого я ни за что на свете не возьму на работу, и он это прекрасно знает, потому что настолько необязательного человека, наверное, нет на земле, но любая пьянка без него, это как еда без соли. Обратный пример наша главбухша, с которой в жизни совершенно не о чем разговаривать, зато в работе она самая надежная и ответственная. Ее не надо проверять, тем более напоминать ей что-то дважды. Бизнес - это набор функций, и чем лучше человек справляется с наложенным на него функционалом, тем он ценнее. Надо, конечно, учитывать в рабочих отношениях личное, ведь мы общаемся не по единому протоколу HTTP как компьютеры, и нам просто необходим общий понятийный аппарат, позволяющий легко понимать друг друга. Сделать это можно только при нормальных человеческих отношениях, потому что плохо настроенный к вам человек просто даже не сможет вас понять. Вся информация, исходящая от вас, заведомо воспринимается им с отрицательной коннотацией. В этих случаях обычная реакция на ваши попытки установить контакт, донести нужную информацию бывает следующей: "да что с ним разговаривать, он же лысый!". Кроме межличностных отношений, мы каждое мгновение имеем дело с собственным сознанием. Человеческая природа, выдающая периодически самые непредсказуемые фортеля в виде нервных срывов, запоев, загулов и длительных депрессий, мешает нам жить в согласии с собой и окружающими. Но, несмотря на все эти трудности, мы пытаемся рационализировать пространство вокруг себя, и работать, по возможности, "приглушив" все личное. Правда не все хотят контролировать себя, считая, что подстраиваться должны именно под него. Я так раньше и вел себя, пока Наташа не обуздала мой эгоизм, и не убила во мне маленького социопата. Последние десять лет я жил и работал, выстраивая взаимовыгодные партнерские отношения с окружающими.