Они жаждут - Страница 136

— Господи, спаси того врача, который попробует тебя выставить, — сказал Палатазин. И, глядя снизу вверх на сияющее лицо Джо, он знал, что многое он пока не может ей рассказать. Вампиры уничтожены, по крайней мере, в этом городе, но то ЗЛО, которое породило их и придало силу, продолжало существовать, где-то в самых дальних пределах, где мир делится на грани дня и ночи, где властвуют те, что правят королевским двором полуночи. Зло это вернется, в другой форме, наверное, но с той же ужасной целью. И на этот раз оно получило урок, и свою ошибку едва ли повторит.

А отец его, который бродит по руинам монастыря на горе Ягер… В один прекрасный день они все обретут освобождение, и Палатазин был уверен, что если не его рука направит удар осинового кола, то чья-то другая, но обязательно, обязательно… Возможно, рука Томми, который станет старше, сильнее, мудрее. Но все это относилось к области вероятностей будущего, и он об этом пока не хотел много думать.

Поле зрения Палатазина стало слегка туманиться по краям. Джо еще никогда не казалась ему более красивой, чем в этот момент. Жизнь никогда еще не казалась более драгоценным даром.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Я люблю тебя, — она подалась вперед и поцеловала его в щеку. Со щеки Палатазина скатилась слеза. И когда она подняла голову, то увидела, что он погрузился в спокойный сон.

Ровно в десять часов Гейл Кларк покинула свою койку в бараке и пробралась к двери. В темноте все еще слышался шепот незаснувших людей, но никто не обращал внимания на нее. Вдруг вспугнутый страшным сном закричал проснувшийся ребенок. Гейл услышала успокаивающий шепот матери. Она уже достигла двери и проскользнула в прохладу темноты, накрывшей пустыню.

В небе могуче сверкали звезды, но луны не было, чему Гейл была благодарна. Вдоль дороги шло несколько человек. Кое-где горели огоньки в бараках, иногда вспыхивал в темноте огонек сигареты. Она огибала дальнюю стенку барака, когда попала вдруг в голубой яркий свет прожектора. К ней подкатил джип с двумя людьми из Берегового Патруля. Она тут же остановилась.

— Десять часов, — сказал один из них. — Комендантский час, мисс, вы разве не слышали?

— Вот как — комендантский час! Я не знала, что нарушаю какие-то правила. Просто, вышла пройтись немного, подумать.

— Гм-гм. К какому бараку вы приписаны?

— Во-о-о-он к тому. — Она показала на здание, расположенное примерно в шестидесяти ярдах по другую сторону дороги.

— Лучше вам отправиться назад и ложиться спать, мисс. Забирайтесь, мы вас подбросим.

— Нет, спасибо. Я лучше… Я… — Она замолчала, нахмурилась, пытаясь вызвать хоть какие-нибудь слезы на глаза. Глаза ее заблестели и она решила, что этого достаточно.

— Я… должна побыть одна. Пожалуйста, я сама сейчас вернусь.

— Десять часов — комендантский час, мисс, — сказал патрульный. Он сверился со своими наручными часами. — Уже восемь минут одиннадцатого.

— Я… потеряла мужа во время землетрясения. Стены вдруг начали падать на меня со всех сторон… — тихо простонала Гейл. — Мне необходимо немного побыть снаружи. В бараке мне страшно!

Первый патрульный посмотрел на товарища, потом снова на Гейл. Лицо его стало немного добрее, но глаза по-прежнему были твердыми, как камешки.

— Очень жаль, что ваш муж погиб, мэм, но вам придется все равно соблюдать комендантский час. Хотя, как мне кажется, ничего страшного не будет, если вы сейчас сами завершите свою прогулку. Верно, Рой?

— Конечно, — сказал второй патрульный и включил мотор.

— Итак, мы договорились. Вы возвращаетесь прямо в барак. Немного еще походите и возвращайтесь. Спокойной ночи, мэм!

Он быстро отдал честь и джип покатился мимо Гейл. Красные огоньки на задней стенке джипа еще некоторое время горели в темноте, потом машина повернула за угол здания и огоньки исчезли.

«Черт! — выругалась про себя Гейл. — Как это я прозевала копов!» — Она быстро зашагала вокруг бараков и звук шагов казался особенно тревожным в тишине. Она постоянно поглядывала через плечо, но патруль не возвращался. — А зачем им это? — спросила она себя. — Они ведь мне поверили».

Она нашла джип, припаркованный за большим зеленым транспортером. Ключи торчали в прорези зажигания, под пассажирским сиденьем она нашла большую флягу и целлофановый пакет. Разорвав упаковку пакета, она обнаружила миниатюрный фонарик, компас и карту базы с окружающей местностью — пустыней и плато застывшей лавы, лежавшем на востоке от базы. Кажется, местность была не из легких, но выбора у нее все равно не было. Капеллан Лотт помог ей, насколько умел, теперь все лежит на ее ответственности.

« Ладно, — сказала она себе, — пора в дорогу «. Несколько минут она изучала карту, потом нашла на компасе восток и завела машину. Шум показался ей оглушительным — наверняка все часовые в радиусе мили уже подняли тревогу. Гейл с решимостью обреченного нажала на педаль газа. Она предполагала двигаться на восток, сколько сможет, но несколько раз она видела впереди фары встречного грузовика или джипа, и она сворачивала на другую дорогу, или пряталась за ближайшим зданием. Чем дальше на восток, тем более редкими становились постройки. Наконец, большая часть базы осталась у Гейл за спиной. Прямо перед ней черными силуэтами на фоне звезд высились горы. Покрытие дороги заканчивалось группкой сараев, окруженных колючей проволокой. Гейл съехала с дороги и двинулась через пустыню. Джип подбрасывало на камнях, колеса давили кусты полыни.

Вдруг из-за гор на нее вылетело чудовище, сверкающее красными и зелеными огнями. Это был новый транспортный» геркулес «, снижавшийся над посадочной полосой. Она видела зеленый свет кокпита и шум двигателей оглушил ее. Потом гром укатился, волна горячего воздуха прокатилась дальше. Гейл запомнила предупреждение Лотта насчет часовых вышек, и тут же выключила фары. Ее окутала темнота ночи, но вскоре глаза привыкли, и даже при свете звезд она могла неплохо ориентироваться в окружающей обстановке. Во все стороны уходила пустыня, навстречу поднимались пики гор. Несколько раз ей приходилось рисковать, включать фонарик и сверяться с компасом.

Вышка с прожектором вдруг выросла справа, ужасно близко, словно буровая башня, торчащая из густого озера ночной темноты. Гейл сразу же свернула в сторону, ожидая пронизывающего луча прожектора. Но ничего не произошло. Вскоре она услышала тихое» чак-чак-чак «, и тут же заглушила двигатель. Над ней прошел вертолет, медленно, и так же медленно исчез в западном направлении.

Вскоре она миновала вторую наблюдательную вышку, взгромоздившуюся на высокой горе. Куда она направится, если когда-нибудь выберется отсюда? Лас — Вегас? Флагстафф? Феникс? У нее не было ни документов, ни денег, ничего в этом мире у нее не осталось, кроме одежды, которая была на ней сейчас. Она даже не могла в случае необходимости доказать, что она из тех, переживших землетрясение, не говоря уже о профессии репортера. Если она забредет в редакцию какой-нибудь газетки и хоть словом заикнется насчет вампиров, ее увезут люди в белых халатах. Или просто пинком выставят вон. Но она должна попробовать что-то сделать. Если одно и то же начнут повторять сотни людей, редакторам придется прислушиваться. Хотя официальная версия — как говорил Лотт — массовый психоз? — будет препятствовать. Все равно. Наверняка множество людей самостоятельно — сотни таких! — выбрались из Лос-Анжелеса. Поэтому сначала необходимо убедить кого-нибудь доверить ей пишущую машинку. И какой-нибудь стол в редакции. И если газета не примет статью, она пойдет в следующую, и так далее». Черт побери! — подумала Гейл. — Буду зарабатывать на жизнь мытьем посуды в кафе, буду жить во вшивом мотеле, если придется, но когда история пробьет скорлупу, я буду на переднем крае. В конце концов, кто-то пойдет на публикацию и тогда начнется путь наверх. Год спустя она уже сама будет заказывать музыку. Работать для «Нью-Йорк Таймс» или «Роллинг Стоунз», наверное. Во всяком случае, подальше от Калифорнии, насколько это будет возможно.