Они появляются в полночь - Страница 69

Розамунда взглянула на меня.

— Чарли, ты веришь, что…

— Что Карта — Вампиры? — спросил я. — Да нет. Скорее всего, это опустившиеся деревенские обитатели. Их желание напугать нас — своеобразная шутка. Я тебя люблю, детка, успокойся.

Я крепко обнял ее и почувствовал, что она дрожит.

— Что с тобой? — спросил я.

— Мне холодно, — ответила она.

— Иди поближе к огню. — Я протянул ей руки. — Вот так. Погрейся. Все в порядке. А теперь дай мне эту лампу, нужно сходить на разведку.

— Может быть, дождемся мамулю?

Снаружи о стекло ударилась летучая мышь. Обычно во время бури они не летают. Розамунда этого не заметила.

— А зачем нам ждать, — сказал я, — идем.

У дверей я остановился. Моя жена опустилась на колени. Сначала я думал, что она молится. Но она внимательно смотрела на какую-то грязь на полу.

Я поднял ее.

— Ты знаешь, что это такое? Могильная земля. Граф Дракула не дремлет! Нужно обязательно осмотреть псих-дом. Уверена, мы найдем парочку скелетов.

Мы вышли в холл. Розамунда направилась к входной двери и попыталась открыть ее. Она посмотрела на меня. В ее глазах был страх.

— Заперто. И на окнах решетки.

Я взял ее за руку, и мы пошли вдоль холла, заглядывая в темные пустые комнаты. Нигде никаких скелетов. Молчаливая пустота да затхлый запах. Похоже, в доме много лет никто не жил. В голове словно наваждение, промелькнуло: «Наш-отказ-вовсе-не-означает…»

Мы вышли в кухню. Тусклый свет просачивался туда через дверь. В кухне слышался странный шипящий звук. Шевельнулась огромная тень. Это был, вероятно, молодой Лем, надежда этого милого семейства.

Шипение внезапно прекратилось. Раздался хриплый голос Джеда Карта:

— Кажется, острый.

Что-то вылетело и попало Лему прямо в лицо. Он ловко поймал брошенное. Когда мы обходили его, то увидели, что он жадно грызет кусок сырого мяса.

— Ждорово! — причмокивал он, пуская слюни от удовольствия. Его глаза излучали яркий зеленый свет. — Вот ждорово!

— Молодец. У тебя будут крепкие, здоровые зубы, — похвалил я его. Мы прошли в кладовую. Там Джед Карта усердно точил на камне нож или саблю. Предмет был достаточно большой, им можно было сражаться. Вид у старика был явно растерянный. Я подбодрил его:

— Как идет подготовка?

— У меня никогда не получается как следует, — прошамкал он. — Осторожнее обращайтесь с лампой. Дом сухой как труха, достаточно искры — и все загорится.

— Огонь — очень чистая смерть, — ответил я и охнул. Розамунда сильно толкнула меня локтем под ребро. Она почти ласково заворковала:

— Ах, мистер Карта, если бы вы знали, как страшно мы проголодались. Не будете ли вы так добры…

Его голос резко изменился. Он вдруг стал низким и рычащим:

— Как здорово. Я тоже чертовски голоден.

— А жажда вас не мучит? — вставил я. — Мне бы не помешал стаканчик виски и капелька крови на закуску, если вы не возражаете, — добавил я. Розамунда опять ткнула меня локтем под ребро.

— Что за люди! Сами напрашиваются на неприятности, — сказала она язвительно.

— Мое поведение — обычная маскировка, — объяснил я. — На самом деле я очень напуган, мистер Карта. Клянусь вам. Я отношусь к вам предельно серьезно.

Он положил нож, на лице появилось подобие кривой улыбки.

— Вы просто не знакомы с деревенской жизнью, вот и все.

— Да, наверное, — ответил я, прислушиваясь, как, пуская слюни, Лем грызет на кухне сырое мясо. — Должно быть, прекрасно жить такой естественной здоровой жизнью.

— Верно! — ухмыльнулся старик. — Наша округа Хеншейв — хорошее место. Мы живем здесь давно и довольно замкнуто. Соседи очень редко навещают нас…

— Неужели, — расхрабрилась Розамунда. Она стала более раскованной.

— Да, община у нас старая. Мы живем здесь со времен Революции. У нас есть свои обычаи и свои легенды. — Он посмотрел на говяжий бок, который висел на крюке. — Например, легенда о хеншейвских Вампирах. А я вам уже говорил, помните?

— Да, — подтвердил я, покачиваясь на каблуках. — И вы говорили, что не замешаны в таких делах.

— Кое-кто другой замешан, — усмехнулся он. — Я, конечно, не верю в эти истории о бледнолицых дьяволах в черных плащах, которые пролезают в щели и превращаются в летучих мышей. Вампиры должны быть разными, понимаете? Скажем, Вампир из округи Хеншейв не будет похож на заморского Вампира. Наш должен быть веселым парнем. — Карта опять ехидно захихикал. — Могу поспорить на что угодно, никому и в голову не придет, кто он на самом деле. И он остается таким до тех пор, пока… — Карта рассматривал свои узловатые натруженные руки. — Пока не умрет.

— Если вы хотите напугать нас… — начал я.

— Я пошутил, — замялся Карта. Он опять посмотрел на говяжий бок, висевший на крюке. — Все это глупости. Вы ведь проголодались? Как насчет бифштекса?

Розамунда торопливо заявила:

— Я вообще-то не ем мяса.

Она солгала, но я поддержал ее.

Карта ехидно хмыкнул:

— А как насчет чего-нибудь горяченького?

— Наверное, я… не против виски.

— Понятно. Эй, Лем! — крикнул старик. — Подай нам бутылку крепкого, быстро, а то щас возьмусь за тебя!

Мне дали две грязные треснутые рюмки и покрытую паутиной бутылку дешевого бурбона.

— Располагайтесь, будьте как дома, — пригласил Карта. — Если где-нибудь увидите мою старуху, не очень слушайте ее. Она может такое наговорить вам! — Видимо, вспомнив что-то сметное, он занудно, монотонно захихикал. — Она ведет дневник. Я ее отговаривал, убеждал, что это не очень-то осмотрительно, но все бесполезно, Рути уперлась на своем.

Мы перешли в гостиную, уселись перед камином и принялись пить бурбон. Рюмки были настолько грязные, что мы решили пить из горлышка. Я обратился к Розамунде:

— Что же, придется пить так. Помнишь, как-то сидели в парке с бутылкой…

Розамунда кивнула мне и нежно улыбнулась.

— Мы были тогда так молоды, Чарли. Как давно это было!

— А сейчас у нас второй медовый месяц. Я люблю тебя, дорогая, — спокойно сказал я. — Помни всегда, что я тебя люблю. И не принимай близко к сердцу, если я иногда выпендриваюсь. — Я протянул ей бутылку. — А ты знаешь, вполне терпимо.

Летучая мышь билась снаружи об оконную раму.

Гроза бушевала вовсю. Раскаты грома и частые вспышки молний не прекращались. Виски согрело меня. Я предложил Розамунде:

— Пошли искать скелет. Кто первый найдет, тот и выиграет.

Розамунда с недоверием посмотрела на меня.

— Ты обратил внимание на труп, висевший в кладовой на крюке?

— Что ты выдумала. Это был говяжий бок, — небрежно бросил я. — Хватит, пошли. Прихвати бутылку, а я возьму лампу. И не забудь о всяких ловушках, провалах, потайных дверях и скрюченных когтистых лапах.

— А хеншейвских Вампиров ты забыл?

— Опасайся ловушек, — повторил я. По расшатанной, скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж. На некоторых дверях были железные решетки. Двери не были заперты. Когда-то здесь действительно был сумасшедший дом.

— Даже не верится, — удивленно воскликнула Розамунда, отпивая из бутылки, — что здесь когда-то держали душевнобольных.

— Да, — согласился я. — Эта болезнь заразительна, судя по семейке Карта. — Мы остановились возле одной комнаты и через решетку увидели сидевшую в углу женщину. На ней была смирительная рубашка, прикованная к стене. Лампа освещала ее безобразное мертвенно-бледное, плоское как тарелка лицо. Большие зеленые глаза горели. Она криво улыбалась.

Я толкнул дверь, она открылась. Женщина-повернула голову. Взгляд ее ничего не выражал.

— Вы… больная? — тихо спросил я.

Она освободилась из смирительной рубашки, стряхнула цепи и поднялась.

— Нет, — сказала она с прежней застывшей кривой усмешкой. — Я Рут Карта. Джед сказал мне, что у нас гости. — Глядя на смирительную рубашку, она добавила: — Очень давно я попала в психиатрическую лечебницу и провела в ней несколько лет. Когда я выздоровела, меня выписали, но я иногда скучаю по этой комнате и одежде.