Он. Она. Другая (СИ) - Страница 5

Через несколько дней я почувствовала, что что-то нет так, цикл сбился. Я нервничала и не понимала как, если мы предохранялись? Только на оральные контрацептивы у меня аллергия, поэтому мы использовали резинку. Неужели в тот решающий раз она оказалась бракованной? Побежала в аптеку за тестом, сделала и через несколько минут увидела две полоски. Ребенок. Маленький плод нашей любви. Вот только есть ли у нее будущее?

Тогда с психу сказала ему, чтобы больше не приезжал, а он не послушал. Я снова сдалась, не в силах сопротивляться его настойчивым, горячим ласкам. Потому что каждый раз, когда он доводил меня до блаженства, я прощала его. Он - мое счастье и проклятие.

-Я буду рожать, - решительно заявляю, выпрямив спину.

-Это твое дело, - тетя села напротив и с тревогой взирала на свою племянницу-размазню. - В этом ты в маму. Она тоже так сказала, когда узнала, что беременна тобой. После того, как папаша твой разбил ей сердце.

-Теть, - вздыхаю я.

-Такой же кстати, как и твой Таир. Только разница в том, что он был свободен и они с мамой встречались. А вот родители решили женить его на своей. И он их послушался и бросил Светку. Вот и вся любовь. Я ей говорила: “Он должен знать, хотя бы материально помочь”. А она: “Нет, у него законная семья. Я туда лезть не буду”. И твоя мама не лезла. Она не встала между ним и его женой. Даже несмотря на то, что он свою жену не любил, когда женился.

-Зачем ты мне опять это рассказываешь? - нетерпеливо взмахиваю руками.

-Затем, что в твоем случае, похоже, зов крови сработал. Ты же наполовину уйгурка. Все говорили: какая красивая девочка-метиска! А Света отвечала: “Главное, чтоб была счастливой”. Она хотела для тебя другой судьбы. Чтобы ты замуж вышла за нормального парня, и бог с ним какой национальности. Хоть африканец. А ты! Ты хоть понимаешь, что таких, как ты, у нас называют “токалками”.

-Нет! - срываюсь. - Ты хочешь, чтобы я почувствовала себя стервой-разлучницей? Но разве можно разбивать то, чего не существует!

-На бумаге все существует! Он официально чужой муж, как ты не понимаешь? Ты же умная! С высшим образованием! Я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза, - успокоившись, попросила она. - Мужчины, тем более восточные, чаще всего не уходят от жен до последнего, если только сама жена не узнает об измене. Тогда она либо выгоняет, либо как последняя дура прощает.

-Он обещал с ней поговорить. Я ему верю. Он поговорит!

-О Господи! - Виктория хватается за голову. - Дурочка!

Телефон на столе издает короткий сигнал. Включаю его и читаю сообщение в мессенджере. Ахаю, прикрыв рот ладонью.

-Что? - хмурит брови тетя.

-Таир…он написал, что не придет. Родители его жены погибли в автокатастрофе.

Тетя встает из-за стола, подходит ко мне и обнимает. Мне нужна хоть какая-то опора, поэтому я держу ее за руку и плачу навзрыд.

-Ты же понимаешь, что он теперь точно не бросит жену? - встревоженно спрашивает Вика.

Понимаю. Потому и плачу.

Сабина

Всю дорогу до больницы мы с Таиром молчим. Мелкую дрожь не унять, я хочу уснуть и проснуться в другой реальности, где не было никакой аварии. Словно муж везет меня домой к маме, папе и сестре. Беззвучно шевелю губами, читая молитву, которую помню с детства. Цепляюсь за нее, как за спасительную соломинку.

Выходим из машины на парковке и муж впервые за долгое время берет меня под руку и ведет в приемное отделение. Ноги ватные, не слушаются, а я злюсь на себя еще больше. Также, как и боюсь.

Оставив меня в стороне, Таир подходит к регистратуре и спрашивает у девушки об аварии. Она бросает на меня короткий, сочувствующий взгляд и просит подождать. Остальное не слышу, словно оглохла. Хорошо, что Таир сегодня не уехал, как это часто бывает. Без него я бы не выдержала. Он хладнокровный и разумный, с ним как за каменной стеной.

-Что сказали? - трясясь от нетерпения, спрашиваю его.

Таир неожиданно берет меня за руку, прижимает ее к своей груди и отвечает:

-Сабина, что бы не случилось, ты должна быть сильной. Я рядом.

-Ты…что-то знаешь? - глаза вмиг наполняются слезами, потому что до меня доходит смысл его слов и интонации. - Кто?

Он тяжело вздыхает и шепчет:

-Папа. Он погиб на месте.

-Нет! Нет! - прижав ладонь к губам, начинаю кричать и плакать, а Таир обнимает меня и крепко прижимает к себе. - Дада! Дада! Таир, может они ошиблись? Скажи, что они ошиблись.

Но он только целует меня в макушку и повторят: “я рядом”.

-А мама? - с надеждой поднимаю на него воспаленные глаза.

-На операции.

Крохотная надежда теплится во мне. Я не могу их потерять. Остается лишь молить Аллаха о спасении.

Таир усаживает меня на скамью у стены, садится рядом и приобнимает меня. Кладу голову на его плечо и трясусь от новой волны рыданий. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем к нам выходит хирург.

- Родственники Мавлюды Кибировой? - спрашивает он, окинув взглядом зал приемного отделения.

-Мы, - Таир помогает мне встать, а доктор подходит ближе.

-Это моя мама, - с надеждой говорю я.

-Мне очень жаль, - звучит приговор. - Травмы очень тяжелые. Остановка сердца на операционном столе.

Упасть не дает муж, подхватив меня и обняв. В ушах эхом отдаются слова хирурга: “остановка сердца, остановка сердца, остановка…” Мое собственное сейчас обливается кровью, потому что я не смогу без них.

-Таир, что сказал врач? Это же неправда, да? Мама жива? - я все еще лелею призрачную надежду, потому что не хочу верить в смерть родителей.

Но Таир сжимает мои плечи, целует в висок и тихо произносит.

-Нет, Сабина. Их больше нет.

-Нет, мама! Мама! - я кричу, вцепившись ногтями в его руку. - Мамочка. Пустите меня к моей мамочке! Мааам!

-Все, все, Сабина! Все! - он так сильно обнимает меня, что мне не хватает воздуха. Кажется, я тоже умираю.

-Что с девушкой? Они ехали с дочерью – Ирадой, - не выпуская меня из рук, спрашивает муж у врача.

-В реанимации после операции. Состояние средней степени тяжести, - сообщает тот.

-Ей что-то нужно?

-Пока нет. Она под наблюдением. Когда придет в себя, мы вам сообщим. Но в реанимацию мы не пускаем.

-Хорошо, спасибо. Сабина. Сабина, послушай, - Таир гладит меня по волосам и шепчет в ухо. - Ирада жива. Она в реанимации.

Постепенно до меня доходит смысл его слов. Сестренка выжила! Она здесь, борется за жизнь. И я должна быть с ней рядом.

-Правда? - отстранившись заглядываю в его глаза.

-Да. Да, - повторяет он несколько раз.

Вытираю щеки рукавом и судорожно вздыхаю.

-К ней можно?

-Пока нет. Она еще не пришла в себя.

-Я хочу быть здесь, когда она очнется, - убираю волосы за уши и нервно приглаживаю их ладонями. - Надо позвонить домой, сказать, что мы задержимся. Нафиса, наверное, капризничает.

-Не волнуйся, я позвоню. Попрошу сестер помочь родителям.

-Да, - говорю я в пустоту. - Ты прав.

У меня очень хорошие отношения как со старшей, так и с младшей золовками. У них тоже семьи и наши дети примерно одного возраста. И сейчас я благодарю в Аллаха за то, что попала в такую семью.

В больнице мы уже, наверное, два или три часа. Не знаю, я потеряла счет времени. Таир вышел на улицу с полицейскими, которые приехали из-за аварии. Я еще не в курсе подробностей, да и боюсь узнать, как все произошло.

-Вы родственница Ирады Кибировой? - спросил меня пожилой мужчина в очках и белом халате.

-Я. Как моя сестра? Она очнулась?

-Да, она пришла в сознание, но пока останется в реанимации. Потом мы переведем ее в палату интенсивной терапии.

-А когда к ней можно? - с надеждой вглядываюсь в его лицо.

-Я сообщу. Оставьте свой телефон, - он вытаскивает из кармана халата мобильный.

-Да, конечно, - диктую ему свой номер и на прощание прошу позаботиться о ней.