Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии - Страница 2

Господь дал ему музыкальный талант, чтобы славить Бога. И впоследствии это помогло Михаилу с особым усердием служить Господу. С этим талантом связано и первое послушание. В храме Михаил начал петь на клиросе. Всю свою жизнь батюшка прожил в чистоте и девственном целомудрии, строго соблюдая себя от всего, что может нарушить это.

…

Не все могут нести тяжкое бремя девства, потому оно предоставлено свободе желающих. Девство есть печать совершенства, подобие Ангелам, духовная святая жертва. Кто старается быть чистым во всех членах тела своего, кто истинно благочестив и удаляется того, что оскверняет тело, тот может сказать вместе с Давидом: «Вся кости моя рекут: “Господи, Господи, кто подобен Тебе?”» Такой человек обуздывает все чувства свои, не позволяет им господствовать над самим собою и возлагает на них иго Господне.

Св. Антоний Великий

…

Хвалите Бога во святых Его, хвалите Его во утвержении силы Его: Хвалите Его в силах Его, хвалите Его по множеству величествия Его: хвалите Его во гласе трубнем, хвалите Его в Псалтири и гуслях: хвалите Его в тимпане илице, хвалите Его в струнах и органе: хвалите его в кимвалях доброгласных, хвалите Его в кимвалях восклицания. Всякое дыхание да хвалит Господа.

Пс. 20, 150

Получать профессию Михаила принудительно направили в Ворошиловградскую область. Там его определили в фабрично-заводское училище в надежде, что он станет работать шахтером. Правда, брат приезжал в училище ходатайствовать о переводе Михаила в Херсон, но ему отказали. Там, в Ворошиловградской области, он и остался работать по направлению. Однако, не проработав на шахте и года, истощенный голодом, Миша заболел туберкулезом. Тяжелый труд под землей был ему не под силу. Пришлось все-таки уехать в Херсон к старшему брату. Устроился он на обувную фабрику, а оттуда направили его во время отпуска в санаторий на лечение. Так и выжил.

После санатория некоторое время жил у верующей женщины, что было редкостью в то время. Посещал богослужения в храме. Молился обычно за колонной – прятался от людских глаз. Но не заметить его было невозможно: пышные темно-русые волосы, большие голубые глаза, всегда смиренный, кроткий. Внешность была очень благообразной. Обратили на него внимание матушки и пригласили на клирос. Даже невесту ему нашли – регента Анну, которой он сразу сказал о своем намерении стать монахом. Через несколько лет у них была короткая встреча в Киево-Печерской лавре. Анна тоже стала монахиней.

К тому времени у него появился духовник – отец Варсонофий (Юрченко). Ныне прославленный в Херсоне исповедник.

Духовный отец

В то время после ссылки он жил недалеко от Херсона у духовных чад, и Михаил, который впоследствии будет сначала монахом Мардарием, потом иеромонахом, а затем иеросхимонахом Алексием, часто ездил к нему по реке на катере. Своего духовного отца будущий батюшка глубоко почитал.

Незадолго до своей кончины, будучи тяжело больным и прикованным к постели, иеросхимонах Алексий попросил келейницу, монахиню Иулианию, увеличить иконку старца-исповедника и повесить у его изголовья. Всю жизнь отец Алексий держался завета своего старца: «Умри в Православии». Часто он рассказывал об этом удивительном подвижнике.

«Когда я был еще в миру, Господь послал мне духовного отца архимандрита Варсонофия, – вспоминал батюшка. – Что это был за человек. Не передать! Шестнадцать лет строгого режима просидел он при Сталине как миссионер-проповедник. Тогда это коммунистами сильно преследовалось. По тюрьмам его таскали. В сибирском лагере был».

Однажды более пяти суток подряд старцу не давали заснуть, он все это время должен был стоять или сидеть под наблюдением насмехающихся часовых. Его избивали, держали в одиночках, инсценировали расстрелы, лишали пищи, а потом сытно кормили и не давали пить.

Старец Варсонофий говорил, что тюрьма была для него духовной школой. В лагере он отказывался от любой работы в воскресные и праздничные дни. Он ни под каким предлогом не давал изменять свой облик, а его насильно остригали и сбривали ему бороду. Старец никогда не унывал, все время посвящая молитве, находя силы утешать и поддерживать других. Одухотворенный внешний вид и ласковое обращение всегда притягивали к нему многие сердца.

После многочисленных побоев к моменту выхода из лагеря он стал сгорбленным инвалидом, который мог передвигаться только при помощи костылей. Отец Павел, келейник старца Варсонофия, вспоминал: «В Саровском концлагере, когда избитого отца Варсонофия оставили в сарае в пятиградусный мороз, Господь сподобил великой милости внутреннего духовного озарения, утешая и согревая его». Позже старец Варсонофий скажет: «Господь сохранил мне жизнь, чтобы многих ныне привести ко спасению».

Как-то он сильно заболел, состояние было таким тяжелым, что его посчитали умершим и выбросили тело, а утром нашли сидящим среди трупов. Когда его выбросили, он был без сознания, а очнувшись, он почувствовал тепло. Свет озарил ночное небо, явился Сам Христос, который протянул ему руку и сказал: «Дерзай, ты Мне еще нужен на земле для проповеди Евангелия».

В период гонений на Церковь старец Варсонофий двадцать пять раз подвергался арестам. На всех допросах вел себя бесстрашно, с достоинством. Ему пришлось отбывать сроки во многих лагерях: Темниковских, Алатырских, на Колыме.

Отец Алексий рассказывал:

«С ним жила келейница Марфа, его родная сестра. Когда я к ним приезжал, она мне поведала один эпизод из лагерной жизни отца Варсонофия:

“Был он в тюрьме. На Пасху вывели его ночью на мороз босого, в одной рубашке и штанах: “Посмотрим, как твой Бог спасет тебя”. Смотрели в дверной глазок. Больше трех часов никто не выстаивал – замерзали и умирали. А отец Варсонофий простоял четыре часа. Во время пытки ему явился преподобный Серафим, и после этого отец Варсонофий стал весь красный. Снег под его ногами стал таять, и он потихоньку в него погружался. После стояния на морозе стражники забрали его и говорят “Кто же ты такой, что не умираешь?” После этого руководство лагеря ходатайствовало о пересмотре его дела. В итоге отца Варсонофия освободили».

Но легче не стало. Бывало, что после очередного освобождения приедет в какой-нибудь город, обратится к уполномоченному для регистрации, а регистрацию ему дают только на один месяц. «Чтоб тебя здесь не было, говорят. Иди, куда хочешь. Просрочишь, опять посадим». Где он только не был. Наконец его прислали в Херсон. Там он и стал духовным отцом Михаила, который впоследствии вспоминал: «И тут мне наши прихожане сказали: “Михаил, у нас старец появился”. Так я попал к нему в духовные чада».

Последствия сталинских лагерей не могли не отразиться на здоровье отца Варсонофия. В последние дни своей жизни старец сильно болел. Ему был открыт день, когда Господь призовет его к себе, и он готовился к смерти. В день своего Ангела, 17 октября 1954 года, после исповеди и причащения Святых Христовых Тайн старец Варсонофий мирно отошел к Господу. Он похоронен на кладбище города Херсона у храма всех Святых.

Господь послал отцу Михаилу такого старца, чтобы укрепить его веру и намерение идти по монашескому пути, к которому он был расположен с детства. Однажды Михаил осмелился поговорить об этом с батюшкой:

– Батюшка, я хотел бы быть пастухом, чтобы находиться в лесу или в поле. Уединение люблю.

Отец Варсонофий только улыбнулся:

– Пастухом, говоришь, хочешь быть? А ты знаешь, кто такой пастух? Вот станет жарко, корова хвост поднимет и побежит. Ты и не догонишь. Убежит куда-нибудь в посевы. Там «наворочает», вытопчет посевы, и будешь отвечать.

После этой беседы Михаил расстался с мыслью стать пастухом и начал спрашивать отца Варсонофия о монастыре, а тот ему и говорит:

Монастырь – это, конечно, хорошо. Но и здесь бывает двое ворот: в одни входят, а в другие выходят.

– А я не пойму, как это «выходят»?

Тогда он пояснил, что, когда бывает желание прийти в монастырь, это значит – входят. А потом некоторые поворачивают вспять, не выдерживают в духовном плане – эти выходят.