Он говорит (СИ) - Страница 19

*Эта фраза на латыни, которая переводится как «с днём рождения тебя». Мне так гугл сказал, я ему в таких случаях доверяю, ибо сама не знаю латыни. Я по другой части спец.

Тут у Улиты сегодня праздничек, и я, не имея возможности подарить какой-нибудь нормальный подарок (расстояние, все дела), решила сделать такой. Знай, мои допросы были неслучайны. Но ты ведь что-то подозревала, правда?

С днём рождения, солнышко!

========== 40. Пошла к чёрту. ==========

Эффи не знает, зачем кому-то понадобилось разделять души при рождении. Но люди неполноценны, пока не встретили свою вторую половинку, свою родственную душу. Для каждого есть свой человек, предначертанный судьбой.

Когда Эффи была маленькая, она точно знала, что когда-нибудь встретит свою половинку, того особенного человека. Тогда она не совсем понимала, почему он будет особенным, но ей это казалось чем-то безумно правильным и восхитительным, захватывающим дух и поражающим воображение.

Когда Эффи была подростком, она точно знала, что узнает свою родственную душу тогда, когда встретит. Так ей говорила мама, а ей Эффи верила всегда. Однажды Патрисия сказала, что её вторая половинка произнесёт какую-то особую фразу при встрече.

— Какую фразу? — Эффи тогда сидела вместе с мамой на диване, положив голову ей на плечо и глядя на лижущий сухие поленца огонь в камине.

— Не знаю. У каждого человека на запястье появляются свои слова, — тогда она закатила рукав домашней кофты, показывая Эффи своё запястье, на котором красивыми витиеватыми буквами было выведено «не плачь». — Это то, что сказал мне твой папа при встрече.

Когда Эффи исполнилось двадцать, на её запястье появилась одна не самая приятная фраза — «пошла к чёрту».

***

Когда тебя, уверенную в себе девушку с королевскими манерами и прекрасным образованием, отправляют в самый бедный район страны, хочется наплевать на свои королевские манеры и послать молоденькую фифу, называющую номер её дистрикта. Она же младше самой Эффи, а смотрит на неё так, будто она, Эффи, никто и звать её никак, а она дочка президента.

Сейчас Эффи сидит в Доме Правосудия в Двенадцатом дистрикте и внимательно оглядывает комнату, где её попросили подождать мэра. Да, совсем не этого она ждала, когда устраивалась на такую работу. Но ведь нужно с чего-то начинать, верно? Хоть трибуты угольного района постоянно умирают на Арене, она будет стараться, чтобы как-то исправить эту ситуацию и перевестись в другой, более приличный дистрикт.

Когда в комнату входит мужчина в костюме, она встаёт с видавшего виды диванчика, натягивая улыбку.

— Здравствуйте, мисс Тринкет. Извините, меня задержали немного, — он не улыбается, смотрит на неё немного настороженно. — Мистер Андерси, мэр Двенадцатого дистрикта, — протягивает руку, слегка сжимая протянутую в ответ ладошку Эффи, а потом отходит на шаг, поворачивая голову в сторону двери, за которой слышны какие-то странные звуки.

— Приятно познакомиться, — Эффи отвечает немного запоздало, прислушиваясь к топоту, который слышен за дверью. Она уверена, что сейчас зайдёт Хеймитч Эбернети, ментор этого дистрикта. Клавдия, бывшая сопровождающая, сочувственно похлопала её по плечу и пожелала удачи, сказав, что ей понадобится много сил и нервов, когда узнала, что Эффи направили в Двенадцатый. Ещё она упомянула, что Хеймитч Эбернети — жуткий грубиян и алкоголик, который никогда не просыхает. Эффи тогда подумала, что она преувеличила. И да, она оказалась в своих домыслах.

Хеймитч открывает дверь так, что несчастный кусок дерева выкрашенный в белую, уже облупившуюся красу бьётся о стену, жалобно скрипя петлями. В не самой чистой и мятой рубашке, с свисающими точно сосульки грязными волосами, с отвратительным запахом, он делает несколько шагов вперёд, слегка покачиваясь. Сейчас Эффи думает, что Клавдия была в чём-то права.

— Здравствуйте, мистер Эбернети. Я новая сопровождающая… — договорить ей не дают, бесцеремонно перебив.

— Пошла к чёрту, — он гадко ухмыляется, подходя к старому диванчику, на котором недавно сидела сама Эффи, и плюхается на него, говоря что-то сквозь зубы.

Эффи стоит на месте, прокручивая эти слова в голове. Именно это написано на её запястье, она знает это точно, выучила уже эту фразу наизусть.

Эффи смотрит в одну точку широко раскрытыми глазами, сжимая своё запястье.

Этого не может быть. Только не он. Не человек, который, похоже, не знает, что такое душ и манеры, который постоянно пьёт и всем грубит. Кто угодно, но только не он.

Она закрывает глаза, трёт запястье и медленно поворачивается к уже успевшему заснуть Хеймитчу. Выдыхает сквозь зубы и вспоминает слова Клавдии.

«Готовься, дорогуша, тебе будет трудно»

О да, это точно.

— Чего застыла, принцесса? — Эффи вздрагивает от неожиданности, смотря на сидящего перед ней ментора с некой опаской. — Иди сюда, я тебя не съем.

Эффи делает шаг вперёд, поджимая губы. Ей будет тяжело, но она справится. В конце концов, это её родственная душа, её вторая половинка, с которой она должна быть до конца своих дней.

Комментарий к 40. Пошла к чёрту.

Во всех фэндомах и пэйрингах уже активно используют жанры «соулмейты». И я не видела ещё, чтобы по Хейффи было что-то написано. Можно я немного почувствую себя первопроходцем?

========== 41. А мне плевать. ==========

— … вам просто нужно будет улыбаться жирным капитолийским индюкам, которые только и думают о том, как поразвлечься с молодыми победителями.

— Манеры, Эбернети, — в голосе у неё раздражение, а взгляд вот-вот прожжёт в нём дыру. — Следи за своим языком, — чуть подаётся вперёд, отставляя бокал на высокой ножке в сторону. — Ты не у себя дома. Здесь дети, в конце концов.

— Что-то не нравится? — скалится, сжимая бокал с янтарным виски в руке крепче.

— Ничего не могу поделать с этим, золотко, — допивает напиток одним глотком, чуть жмурясь и со звоном ставя его на стол. — Такова моя природа, — ухмыляется, глядя на её поджатые губы и гневный взгляд.

В вагоне повисает молчание, лишь стук колёс быстрого поезда разрезает эту тишину, которую, кажется, можно ощутить кончиками пальцев, стоит лишь протянуть ладонь.

— Я должен показать тебе твой наряд, Китнисс, — Цинна пытается как-то разрядить обстановку, но получается у него не очень — сопровождающая и ментор Двенадцатого продолжают смотреть друг на друга, пытаясь, похоже, убить взглядами. — Пойдём, мы скоро прибудем, — Эвердин кивает и уходит вслед за ним.

— Этим детям похрен на то, как я говорю, принцесса, — складывает руки на груди и откидывается на стуле, продолжая ухмыляться. — Они привыкли, — добавляет с коротким смешком, переводя взгляд на притихшего Мелларка. — Правда, Пит? — парнишка лишь кивает, испуганно вжимая голову в плечи. Порция на это закатывает глаза, что-то шепчет ему на ухо, вставая с места. Они уходят быстрее, чем Цинна и Китнисс.

— Хватит вести себя как свинья, — поправляет парик и какое-то украшение на тонкой шее, а Хеймитч знает, что она злится, еле сдерживается, чтобы не залепить ему пощёчину. Он тянется к пузатой бутылке, опустошённой уже наполовину, и плескает в стакан ещё немного качественного алкоголя. — Хватит пить, — почти шипит и сжимает руки в кулачки, а Хеймитч делает глоток.

— Хватит говорить «хватит», — скалится, делая маленький глоток. — Мне плевать.

Она на грани. Взглядом пытается убить его, но у неё не получается — лишь поджимает губы и встаёт с места, отворачиваясь от него.

— Мы ещё не закончили, принцесса, — он злится. Как она смеет уходить тогда, когда он ещё не закончил говорить?

Делает шаг от двери и останавливается, но не поворачивается. Её спина идеально прямая, а плечи напряжены. Она как пружина в бомбе — стоит ей разжаться, как произойдёт взрыв, последствия которого будут необратимы.

— Вернись на место, Тринкет. Мы должны продолжить наш разговор, — он готов подскочить со своего стула, подойти к ней и вернуть на место сам, если она, такая правильная капитолийка, не вернётся сейчас на место.