Он говорит (СИ) - Страница 1

=========

Тур Победителей 74 Голодных Игр проходит совсем не так, как я себе представляла. Думала, что людям понравятся Пит и Китнисс, что они полюбят их. Полюбили, как же. Да так, что в их глазах горит злоба, стоит только взглянуть на них. Несчастные влюбленные из дистрикта Двенадцать пытаются выкрутиться, как-то задобрить публику, но каждый раз с треском проваливаются.

За окном ночь, и поезд мчится в морской дистрикт, где ситуация станет ещё хуже. Это не Десятый или Девятый, где трибуты побеждают раз в пять или шесть лет. Это дистрикт, где готовят профи. Дистрикт, который любит Капитолий. Может быть, не так, как Первый или Второй, но это не меняет дела.

Переворачиваюсь на спину, уперев взгляд в потолок. Откидываю одеяло, делая глубокий вздох. Смотрю на часы, что стоят на небольшом столике. Два часа ночи. Сегодня я точно не усну.

Вскакиваю с постели, обувая мягкие бежевые тапочки, накидываю халат и выхожу из купе, направляясь в столовую. Ноги болят от постоянной ходьбы на высоченных каблуках, но я продолжаю их носить, ведь это часть моего стиля. В столовой приглушенным светом горят лампы, погружая комнату в полумрак. Подхожу к столу и наливаю себе воду из кувшинчика, что стоит посередине стола. Выпиваю залпом стакан с холодной водой, как взгляд падает на корзиночку с ягодами, одиноко стоящую где-то с краю. Клубника. Облизываю губы, представляя себе этот вкус.

В детстве я всегда любила клубничку, а мама говорила, что я слишком много её ем, и скоро у меня начнётся аллергия. Я лишь смеялась, поедая эту прекрасную ягоду. Беру корзиночку, поднося ближе к лицу, вдыхаю этот сладкий запах. В полумраке комнаты она кажется бардовой, почти чёрной. Аккуратно хватаю одну и немного откусываю, прикрывая от удовольствия глаза. Во рту взрывается фейерверк сладости с маленькой, еле заметной кисленькой ноткой. Откусываю ещё немного, а из груди рвётся выдох, больше напоминающий стон. Облизываю губы, когда слышу тихие шаги.

— Не знал, что ты любишь кушать по ночам, Тринкет, — голос Хеймитча хриплый, а сам он трезвый, о чём говорит отсутствие заплетающегося языка и ужасный перегар, который обычно чувствуется за километр. Он проходит в комнату, подходя ко мне. — Что это?

— Это клубника, — произношу это тихо, нервно сглатывая. Стоит Эбернети посмотреть мне в глаза, как всё тело начинает гореть, а ноги подкашиваются. Слишком часто он смотрит на меня таким взглядом в последнее время. Глубоким, проникновенным, заставляющим кровь бежать по венам с неимоверной скоростью, а сердце бешено стучать. От его взгляда в животе закручивается тугой узел возбуждения, и я прикусываю губу.

— Сладкая, наверное, — он шепчет, глядя мне прямо в глаза, прямо в душу. Черт бы тебя побрал, Хеймитч Эбернети. — Можно попробовать? — я киваю, но что-то мне подсказывает, что он это не о ягодах. Руки ужасно трясутся, а возбуждение стало просто невозможным.

Хеймитч подходит почти в плотную, приближаясь ко мне лицом. Когда кончики наших носов соприкасаются, я выдыхаю прямо ему в губы, зажмуривая глаза. Мои руки дрожат так, что ягоды вот-вот упадут, укатятся во все уголки этой грёбанной столовой.

— Ой, извините. Кажется, я вам помешал, — Цинна включает свет, говоря слишком уж громко, а может, мне просто показалось. Подпрыгиваю на месте, роняя ягоды. Эти маленькие, такие сочные и вкусные клубнички падают, а вместе с ними, кажется, и моё сердце. Поднимаю взгляд на Хеймитча, глаза которого блестят. Зрачки расширенны, а ладони сжаты в кулаки. Отталкиваю его, выбегая отсюда. Слышу мягкий смех Цинны и немного грубоватый голос Хеймитча. Видимо, он пытается что-то объяснить.

Чертов Эбернети! Из-за него я уронила ягоды! А так хотелось их попробовать — не одну, а как можно больше. Давно я их не ела уже.

Залетаю в купе и иду в ванну, чтобы остудить горячие щеки. Вода не помогает. Ложусь на кровать, с головой накрываясь одеялом. Возбуждение ещё не утихло, и я зажмуриваю глаза, чтобы прогнать такие манящие образы о том, что могло бы произойти дальше, если бы Цинна не зашел в столовую.

Клубника пахнет слишком сладко. Слишком аппетитно. Да так, что голова идёт кругом.

========== 2. Скучала, принцесса? ==========

Крупные капли осеннего дождя барабанят по стеклу, быстрыми ручейками стекая вниз. Послевоенный Капитолий, уже заново отстроенный, погружается в очередную октябрьскую ночь, готовясь к новому дню. Здания потеряли все свои яркие краски, помпезность и величие, а из гардеробов жителей исчезли вычурные одежды и кричащий макияж. Все стали похожими друг на друга, однотипными, но иногда всё же можно встретить девушек с ярко подведёнными глазами и мужчин с затейливыми татуировками.

Смотрю в окно, подтянув колени к груди. Волосы, собранные в слабый хвост, лезут в глаза, но я не спешу их убрать. Шмыгаю носом, смаргивая противные слезы, что скапливаются в уголках глаз. Старая потрепанная фотография одиноко лежит на столе, каждый раз приковывая мой взгляд. Тянусь к ней, кончиками пальцев проводя по поверхности, тихо вздыхая. На фото они счастливые. Мы счастливые.

Прошло уже больше двух лет после окончания Революции, а он забыл обо мне. Не звонит, не пишет, даже не приезжает. Будто и не было пятнадцати лет совместной работы. Будто бы не было совместных ночей, когда я помогала ему справится с очередной потерей трибутов. Будто бы меня и не было в жизни Хеймитча Эбернети.

Огромная пустая квартира давит на меня своими серыми стенами, не желая принимать. Кладу голову на колени, зажмуривая глаза. Я никому не нужна.

Обидно, больно, горько.

Негромкий стук в дверь заставляет вздрогнуть и поднять глаза. Может, показалось? Повторный стук убеждает, что нет, не показалось. Встаю с мягкого дивана и иду в сторону прихожей, попутно включая свет. Останавливаюсь у двери, глубоко вздыхая. Руки немного дрожат, а в глубине души зародилось сомнение. Кто это может быть, да ещё и так поздно? Щёлкает замок, и я попадаю в плен серых, точно грозовое небо глаз. Мокрые волосы свисают вниз, а их обладатель слегка встряхивает головой, убирая их от глаз. На губах легкая улыбка, а лицо светится счастьем, несмотря на печальный и усталый вид.

— Скучала, принцесса? — хриплый, немного грубоватый, но такой родной голос заставляет сердце биться чаще, а слезы вновь навернуться на глаза.

— Хеймитч, — это всё, на что меня хватает. Всхлипываю, делая шаг вперед, в раскрытые объятия. Хотела бы я сказать ещё что-нибудь, но все слова будто бы вылетели из головы. Хеймитч обнимает меня, целуя в макушку, а я плачу, цепляясь руками за его плечи, как за спасательный круг. Зачем он приехал? Почему не писал? Почему его не было так долго? Хочется задать эти вопросы прямо сейчас, но всё, что я могу сделать, это прижаться к нему сильнее, глубоко вдыхая его запах.

— Тише, Эффи, всё хорошо. Я приехал к тебе, за тобой, — он целует меня в лоб, обхватывая мое лицо руками. — Теперь всё будет хорошо, принцесса. Мы уедем отсюда, я буду рядом. Всегда.

Улыбаюсь, шмыгая носом. Целую его нежно, крепко обхватывая шею. Его пальцы зарываются в мои волосы, слегка оттягивая назад.

Мы будем вместе. Он обещал. Теперь навсегда.

========== 3. Но это ведь просто кофе. ==========

I’m just a step away

I’m a just a breath away

Losin my faith today

(Fallin off the edge today)

Поток холодного ветра бьет в лицо, немного его остужая. Летнее солнце начинает припекать, несмотря на столь раннее время. Зеленые деревья окружают дорожку, по которой я бегу, а листья отбрасывают тени на асфальт. Громкая музыка отвлекает, блокирует звуки внешнего мира. Бегу, глядя перед собой, полностью сосредоточившись на своем занятии.

В Центральном парке* всегда много народу, а в выходные тут яблоку даже негде упасть. Бегуны предпочитают выходить рано, часов в шесть или семь утра, пока мало людей. Сегодня суббота, а значит, многие сейчас прогуливаются в этом прекрасном месте.

Набираю скорость, вслушиваясь в слова песни. Случайный выбор не ошибся с выбором песни сейчас.