Омут (СИ) - Страница 104

- И-и-и я подумал, что стоит немного разнообразить нашу личную жизнь, – скромно сообщил ему о своих планах Крайт.

- И-и-и? – уже приподнимаясь со стула, протянул Антон.

Раздраженный его понятливостью Крайт фыркнул и тоже решительно поднялся из-за стола.

- И пошли в спальню! - буркнул он.

Схватил Антона за руку, выволок его из кухни и потащил за собой по коридору.

– Я успел хорошо подготовиться к выражению благодарности, – на ходу, не оборачиваясь, заявил он. - И мне уже просто надоело ждать, когда ты созреешь.

Антон резко остановился и рванул его на себя. Всем телом прижал к стене коридора, протирая Крайтом обои, и вцепился губами в его губы.

- Наконец-то! - как в лихорадке, бормотал он между громкими чмоканиями. – Наконец-то ты мне дашь!

Приложившись пару раз головой об стенку, затисканный Крайт закатил глаза и, молча, попросил у небес терпения.

- Да, дам! Дам! – проворчал Змей, стараясь высвободиться из страстных объятий. – Хватит меня щупать и стены мною вытирать. Дай хоть до кровати дойти.

Не переставая его тискать, Антон пригнулся и рывком закинул Змея на плечо. Втащил его в спальню - при этом Крайт чуть не приложился головой о притолоку - и метким айкидошным броском зашвырнул на уже расстеленную кровать. Не давая подняться, упал перед именинником на колени и, уткнувшись лицом в его живот, начал быстро расстегивать Крайтовы штаны.

- Затрахаю же! - исступленно шептал он. – Затрахаю до потери сознания!

Крайт только усмехался снисходительно, выслушивая этим признания.

Антон чуть не запрыгал от радости, когда содрал со Змея штаны и не обнаружил на нем белья. Тот увидел сумасшедший блеск в его глазах и приглашающе раздвинул ноги.

- Затрахаешь! - признал он. – Ты кого хочешь затрахаешь! Только постарайся поначалу затрахивать аккуратней. У меня давно никого не было. Ну… там! И если порвешь - сломаю шею!

Жадно вылизывающий его живот Антон вскинул голову, когда услышал эту серьезную угрозу.

- Я аккуратно! - согласился покладистый узкоглазый хорек и в подтверждение этих слов нежно чмокнул своего скользкого Змея в пупок. – Я буду делать все очень-очень аккуратно!

- А хорошо здесь! - вздохнула Аврора.

Они с Максимом медленно брели по аллее, окруженной осенним, давно утратившим листья лесом. С каждым шагом все дальше удалялись от ажурной кованой ограды по-европейски аккуратного и ухоженного кладбища.

- Неплохо! - согласился Максим. – Но заселяться сюда лучше как можно позже.

Аврора улыбнулась.

- В ближайшее время нам это не грозит, - заметила она. – Тебе уж точно. Так что пока мы здесь только гости.

Максим остановился и оглянулся назад, туда, где остались ровные ряды могил с мраморными памятниками и крестами. Где-то там среди них был небольшой участок, который никогда не зиял обнаженной могильной землей и всегда был украшен либо цветами, либо травой, либо аккуратно уложенными еловыми ветками. Над ним возвышалась очень скромная гранитная плита без фотографий, крестов и икон. Ничего лишнего на ней не было, кроме двух дат и фамилии с именем.

- Все мы так думаем, - проронил Максим. – Я пока все эти разборки с Дальским пережил, думал, от усталости и нервов слягу и уже не встану.

- Но пережил же. И все стало, как прежде.

- Ну, не совсем все! - пробормотал Максим, опустив глаза. – Но стало уж точно лучше, чем было месяц назад.

По-зимнему морозный воздух пощипывал его щеки, и те быстро расцвели нежным румянцем.

- Мама! Дядя Макс! Давайте скорее! - позвал их звонкий Густав, разорвав кладбищенскую умиротворяющую тишину.

Он убежал вперед раньше взрослых и теперь нетерпеливо приплясывал у машины, желая забраться скорее в салон и расковырять коробку с радиоуправляемым вертолетом, который вручил ему перед поездкой Максим.

- Какие у тебя планы на вечер? – спросила Аврора.

Максим поморщился, припоминая.

- Сегодня у меня культурная программа, - проворчал он. – Поход в театр.

- Жаль. Я думала на ужин тебя пригласить.

Максим усмехнулся.

- Спасибо, но не стоит! Не хочу портить Николя аппетит. Я… в ресторане поужинаю перед спектаклем.

- Один идешь?

- Не совсем, - нехотя признался Максим.

- Понятно.

Аврора не стала допытываться. Поглядела на топчущегося у машины сына и рассеяно улыбнулась. А Максим бросил еще один долгий взгляд в сторону кладбища и отвернулся. Определенно, привыкать к кладбищенскому умиротворению и тишине им обоим было еще рано.

Прекрасная куртизанка Виолетта тихо угасала на руках своего возлюбленного Альфреда. Занавес медленно и торжественно смыкался перед ними под бурные аплодисменты публики. Как только плотная бордовая ткань полностью отсекла сцену от зрительного зала, настоящая Виолетта открыла глаза, отстранившись от своего партнера по сцене, поднялась на ноги и удовлетворенно улыбнулась, слушая приглушенные бархатным пологом овации и крики.

Через полминуты, всплеснувшись, занавес снова разошелся, и Виолетта, гордо вскинув голову, оглядела восхищенных ее игрой зрителей. Пока она купалась во всеобщем восторге, сотрудники театра уже несли на сцену целые охапки цветов, которые заранее отправили за кулисы ее преданные поклонники.

Букеты сложили к ногам примы. Та, как королева, кивком поклонилась аплодирующему ей залу и бросила свой королевский взгляд на боковую ложу, прикрытую с двух сторон плотными портьерами. Улыбка чуть поблекла, когда Виолетта поняла, что первый ряд ложи пуст, хотя она точно помнила, что еще в начале последней сцены там сидели два человека. От досады она куснула нижнюю губку, но пересилила себя и снова ослепительно улыбнулась. От края сцены к ней уже подбирался на полусогнутых очередной денежный поклонник, а с нарушителями, посмевшими покинуть ложу до окончания спектакля, она могла разобраться чуть позже.

Когда зал взорвался аплодисментами, финальный громкий стон Максима утонул в общем шуме. Тот бросил жевать рукав пиджака и позволил себе стонать во весь голос, бурно кончая на бордовый бархат портьер, которыми была предусмотрительно занавешена ложа.

Дальский крепко держал его за бедра и не давал осесть на пол. Глухо рычал Максиму в затылок. Натянул его еще с десяток раз и резко замер. Вжался бедрами, уткнулся лицом в его волосы и расплескал внутри него свое семя, как всегда, не спрашивая разрешения.

- По-моему, Ви закончила, – пробормотал Максим, пытаясь упорядочить вдохи и выдохи.

Продышавшись, он чуть отстранил Дальского локтем и бесстыже вытер отстрелявшийся член об многострадальную портьеру, здраво рассудив, что ее и так уже ничто не спасет.

- Мы тоже, - хрипло заметил Егор.

И, не давая Максиму сразу сбежать, сжал его в настойчивых объятьях. Удовлетворенно потерся носом об его голую шею, приветливо выглядывающую из-под жесткого накрахмаленного воротничка.

- И ты снова «закончил» в меня! – проворчал тот, отбиваясь от его рук. – Что это за хамство - ебать в театре, посреди спектакля, без резинки, да еще и спускать в того, кого ебешь? Ты же вроде бы вырос в интеллигентной семье! Что это, блядь, за «светские» манеры? Как я теперь в мокрых трусах к Ви пойду?

- А мы не пойдем!

Дальский выпустил Максима из рук. Заправил свое богатство в штаны, деловито почистившись перед этим все той же портьерой. Потом рывком развернул к себе лицом вялого после оргазма любовника и занялся упорядочиванием его одежды. Ловко - легкими шлепками пальцев - отбивал чужие руки, которые все время норовили помочь ему.

Максим быстро оставил эти бесполезные попытки, удивленно приподнял брови и стал с интересом наблюдать за его четкими экономными движениями.

- Да? Мы к ней не пойдем? Я думал, мы для этого сюда и пришли.

- Да! Не пойдем! – отрезал Дальский. – Я передумал! Пошлем ей позже большой букет и пухлый конверт с извинениями. Скажем, что были слишком заняты и не смогли прийти.