Омегаверс Я иду тебе навстречу ч.1 (СИ) - Страница 2

- Просьба есть до вас. - Гиллиан весь день старательно вспоминал, как Риан рассказывал о своих приключениях и какие словечки и обороты при этом использовал.

- Какая ещё просьба? - встал по правую руку от вожака альфа постарше самого Гиллиана. Пониже ростом, но шире в кости и тяжелее. Голова выбрита почти начисто, остался только узкий чёрный гребень и короткий хвостик на затылке. Голый торс и плечи испещрены шрамами от ногтей и следами укусов, на ногах тяжёлые ботинки.

- Научите жить.

- Зачем?

- Хочу стать кем-то, чтобы не стыдно было нормальным людям в глаза смотреть. - Гиллиан показал им свои руки, не тронутые грубым физическим трудом.

Свора переглянулась, и третий альфа - тощий, как щепка, шестнадцатилетний подросток в пёстрой рубахе навыпуск - откровенно покрутил пальцем у виска.

- Ты больной? - вопросил бритый.

- Может быть. Но мне больше некуда идти.

- Что, батя отказался прикрыть твой зад? - ехидно поинтересовался смуглый бета в мешковатой одежде.

- Я сам ушёл.

- Что так?

- Он гад. И убил моего родителя. И не только его. Знать его не хочу.

Свора снова переглянулась. Вожак оглядел пришлого с головы до ног и нахмурился. Докурил и щелчком отшвырнул окурок в сторону.

- Деньги есть?

- Немного осталось. Надо отдать в этот... как его?.. общак?

- Ага, в общак... это если мы тебя примем. Ты хоть соображаешь, чего просишь? Мы не цветочки тут выращиваем. Мы грабим, иногда убиваем. Если попадёмся - нары уже отполированы задами других недотёп. И здесь тебе не широкие улицы - здесь свои законы.

- Я это понимаю. Но мне надо. Я... ищу кое-кого. И хочу доказать ему, что я чего-то стою.

- И кого ты ищешь?

- А вот это уже не ваше собачье дело. Так как? Примете меня к себе? Даю слово, что не буду борзеть, стучать в ментуру и прессовать. И жаловаться тоже не буду.

- Гровер, этот цивил точно больной, - шепнул главарю бритый. - Гони его в шею. У нас и так тесно. Где мы его положим?

- Потеснимся, если пройдёт проверку. Этот щеночек не из слабеньких... пригодится. - Вожак продолжал вглядываться в Гиллиана, и парень впервые усомнился в своей оценке. - Если толк будет, то сами отпускать не захотим. Он силён... - Вожак потёр загривок. - Значит, так, паря, слушай сюда. У нас кого попало в стаю не принимают. Это понятно? - Гиллиан с готовностью кивнул. - Ты ещё желторотик, так что делаешь всё, что тебе скажут, пока руку не подам. Придави свою борзоту до поры до времени - право на неё ещё доказать надо. И не перед мелкотой вроде нас, а перед серьёзными людьми.

- Значит, меня проверять будут? Как?

- Всё завтра, а сейчас пойдём в нашу берлогу... Погоди шевелюшки доставать! - остановил вожак начавшего доставать деньги парня. - Мы тебя ещё не приняли. Мы не звери, чтобы отбирать последнее. Сами небось знаем, что это такое - когда брюхо от голода сводит... - Гровер скрипнул зубами. - Пошли. И не зевай по сторонам. Здесь всякой швали хватает. Тебе с нами ещё повезло - мы сперва разговариваем.

Гиллиан кивнул, убрал деньги обратно в сумку и пошёл за сворой.

- Гилл... а какой он был?

- Кто? - Гиллиан принялся намазывать вареньем второй ломоть хлеба.

- Ну... тот омега?

- Почему был? Он и сейчас есть.

Фрэнки поёрзал на табурете. Омега был довольно симпатичный, темноволосый, сероглазый. Когда Гиллиан только вошёл в комнату, то сразу учуял запах течки, который даже напрячься его не вынудил. Фрэнки тогда был после первой вспышки и зашёл к себе - кое-что забрать для общажного изолятора. Увидев альфу, паренёк затрясся и забился в угол, но Гиллиан только улыбнулся, опустил свою сумку на вторую койку и начал разбирать. Парализованный страхом омега просидел в углу до следующей вспышки, потом Гиллиан ухаживал за ним и защищал от соседей. Так они и сдружились.

- Это для него ты так стараешься?

- Ага. Мы выросли в слишком разных условиях, и я хочу доказать, что достоин его, когда найду.

- Ты его... любишь?

- Он смысл моей жизни. Может, кто-то говорит, что импринтинг - это болезнь, но я в это не верю. Импринтинг лишь помог мне увидеть то, что я не замечал всю свою жизнь... понять, что я не хочу жить так, как мой отец и подобные ему. Если бы я не встретил своего омегу, то кто знает, где бы я потом оказался...

- Но разве тебе не трудно жить так? Ты болтаешься по стране, пашешь по пятнадцать часов в сутки, зарабатывая гроши...

- Зато я честно зарабатываю на жизнь. Мне есть чем гордиться, и это здорово. Знаешь, Фрэнки, иметь кучу денег - это круто, я не спорю. Можно не считать их, когда хочется съесть чего-то вкусного и ты идёшь в лавочку за хавчиком. Можно купить машину и рассекать на ней по улицам, отстёгивая постовым, если превысил скорость, и ехать себе дальше. Можно ночами зависать по клубам, снимая шлюх на ближайшей точке... Можно, и многие хотели бы жить так, не задумываясь о завтрашнем дне, пока деньги есть. Особенно, если твой отец - крупная шишка и всегда отмажет, если вляпаешься в какое-нибудь дерьмо по самые уши. Я это видел. Но мне никогда это не было интересно настолько, чтобы плюнуть на собственную совесть. Я видел не только это, хоть и не понимал, что это только малая часть скрытого от моих глаз. Когда я встретил... его, и он мне рассказал, что творится за пределами богатых кварталов, а потом я сам всё это увидел, то окончательно понял, что не хочу так жить. Уж лучше жить в клоповнике и считать каждую монетку, чем вытирать ноги о спины тех, кто гораздо честнее и достойнее тебя. Ведь если случится какой-нибудь катаклизм и деньги потеряют всякую ценность, выживут только те, кто умеет что-то делать руками, а не тот, кто всю свою жизнь тяжелее ручки ничего не поднимал. И я ушёл. Бросил всё, что у меня было. И я не жалею. Да, сначала было трудно. Пришлось хлебнуть дерьма полной мерой, но зато эти недели подготовили меня к тому, чтобы жить самостоятельно. Я получил бесценный опыт и теперь трезво оцениваю всё, что вокруг меня происходит. И знаешь, что самое главное в такой жизни, дружище? - Омега заинтересовано выгнул бровь. - Начинаешь ценить то хорошее, что есть в твоей жизни. Даже если его очень мало. В твоей жизни появляется смысл. То, ради чего хочется не просто проводить отпущенный тебе срок, а жить. Для меня это мой омега, ради которого я надрываюсь сейчас. Чтобы не стыдно было встать рядом с ним. Чтобы быть достойным его. Я намерен не просто сделать его своим и заиметь от него детей. Я намерен стать ему надёжной "спиной", опорой во всём, что только будет нас ждать. Чтобы на смертном одре вспомнить всё то, что я сделал за свою жизнь, и отойти со спокойной душой, зная, что всё это было не зря. Вот чего я хочу. И мне плевать на идеологию, пропаганду, заповеди и прочее дерьмо, что льют нам на уши с самого детства. Я хочу жить так, как подсказывает мне моя совесть, а уж за свои ошибки я ответить всегда готов.

Фрэнки смотрел на альфу широко распахнутыми глазами, в которых блестели слёзы.

- Ты... ты такой... Неужели такие ещё есть?

- Есть, Фрэнки. Вот только их не всегда сразу видно. Знаю я одного альфу... Он был вожаком стаи, в которой я начинал. У него руки были по локоть в крови, но это не мешало ему быть нормальным. Да, порой он был жесток, но там, где он и его стая живут, иначе нельзя. И всё-таки он был неплохим парнем. Как мог заботился о своих, был верен своему слову. С нами постоянно крутились двое омежек, которые платили за покровительство и еду собой, но они не жаловались, поскольку их реально защищали свои. И я рад, что был с ними. Что узнал их. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Я был для них всего лишь зажравшимся цивилом, но они всё же приняли меня и научили жить, за что я всегда буду им обязан. И сейчас, когда я работаю по пятнадцать часов в сутки, честно зарабатывая свою монетку на хлеб с маслом, я горжусь этим. А то, что платят мало - следствие того, что большая часть денег крутится в руках тех, среди которых я когда-то жил. Для кого прочий народ - просто мусор, созданный для их обслуживания.