Оливковое масло и белый хлеб (ЛП) - Страница 3

Независимо от этого, Энджи была благодарна Дженнифер Барклай. Она наконец-то точно показала ей, чего не хватало в отношениях Энджи с парнями. Девушки.

========== Глава 2 ==========

- Как вкусно пахнет! - сказала Энджи, войдя в дом родителей на воскресный ужин. Она глубоко вдохнула окутавший ее аромат чеснока и помидоров и от удовольствия закрыла глаза.

- Привет, папа, - она поцеловала отца в щеку и стала наблюдать за тем, как он перемешивает соус в кастрюльке, стоящей на плите. Несмотря на невысокий рост, Джозеф Ригетти производил внушительное впечатление. Компактный и мускулистый, с угловатыми чертами лица и соответствующей стрижкой, он напоминал бульдога, но все равно выглядел авторитетно, невзирая на то, что стоял у плиты в фартуке с оборками и посудным полотенцем, переброшенным через плечо. Он работал завхозом в местной средней школе и все его уважали. Но люди понятия не имели, что в глубине души Джо Ригетти был большим плюшевым мишкой, особенно, когда дело касалось его дочерей.

- Привет, моя девочка, - ответил он, и зачерпнув деревянной ложкой немного соуса, протянул его Энджи на пробу: - Соли достаточно?

Энджи удержалась от улыбки, подула на соус, а затем тщательно продегустировала его. Он всегда спрашивал - достаточно ли соли. Или перца. Или орегано. Или чеснока. Но всего всегда было в норме. Это немного походило на танец, который они танцевали каждое воскресенье, и Энджи это очень нравилось. Она посмаковала соус на языке, насладилась идеальным сочетанием приправ, а затем убедительно кивнула.

- Все идеально, папа. Как обычно. Где мама? - она развернулась, чтобы покинуть кухню в поисках матери, и стащила одну из фрикаделек, сложенных на тарелке высокой горкой. Джо запустил в нее полотенцем.

- Убирайся! – рыкнул он, а Энджи рассмеялась и бросилась бежать.

- Мама! Папа пытается убить меня грязной тряпкой!

- Значит, прекрати воровать фрикадельки, - послышался из гостиной спокойный голос матери.

- Я бы не украла, если они не были такими восхитительными, - ответила Энджи, подходя к дивану и целуя мать, а уж потом с наслаждением кусая мясной шарик.

- Что смотришь? - она уже наверняка знала, что это, скорее всего, классический фильм; ее мать любила старые фильмы.

- “Окно во двор”, - ответила она, не отрываясь от экрана.

- Ооо! Хичкок! - Энджи села рядом с матерью и зажевала остаток фрикадельки. Она видела этот фильм несколько раз и знала, что он почти закончился, поэтому спокойно сидела, наслаждаясь потрясающей красотой Грейс Келли.

Сквозь открытую дверь, в комнате напротив, Энджи увидела брата Доминика, который смотрел по маленькому телевизору игру “Гигантов”, потому что прекрасно знал: его мать никогда не позволит переключить канал в середине фильма.

- Привет, Дом, - окликнула она его.

- Привет, Энди, - ответил он и, не обернувшись, приветственно помахал ей рукой. Ему едва исполнилось три года, когда Ригетти принесли домой новорожденную Энджи; и самое близкое к имени, что он смог выговорить, было “Энди”. Так он и называл ее до сих пор.

Когда на экране появилась заставка “Конец”, и Элис, ее мать, выдохнула, Энджи спросила: - Что ты делаешь во вторник вечером? Хочешь, пойдем, посмотрим “Большого”*? Я ведь только тебя и дожидаюсь, знаешь ли.

*”Большой” (англ. “Big”) - фильм-комедия 1988 года, снятый Пенни Маршалл с Томом Хэнксом в главной роли.

- Возможно, возможно, - Элис в задумчивости постучала указательным пальцем по губам. - Позвони мне завтра, и я дам тебе ответ, - она встала. - Помоги мне накрыть стол.

- Ты слышал, Дом? - спросила Энджи у старшего брата. - Наша мама такая активная общественница, порхает по приемам, как бабочка, и не уверена, сможет ли пойти со мной в кино через два дня. Я должна позвонить ей завтра. После того, как она проверит свой график.

Элис игриво толкнула свою дочь.

- Прекрати!

Насколько итальянец Джо Ригетти был смуглым, настолько его жена-англичанка была светлой. Они были почти одного роста, хотя, если прижать Джо, он бы поклялся, что был выше ее на целый дюйм. Светлокаштановые волосы Элис были пронизаны тонкими золотистыми прядями, большую часть времени она стягивала их в простой хвост. Кожа была бледной, как молоко, и усеяна выцветшими коричневыми веснушками, а светло-зеленые глаза видели все насквозь. Элис и Джо довольно равномерно разделили свои физические признаки среди четырех детей. Доминик и Мария - старший и младшая, соответственно, унаследовали цвет волос матери, хотя Дому достались темные глаза Джо. Тони и Энджи, средние дети, выглядели абсолютными итальянцами - оливковая кожа, темные волосы, глубокие карие глаза. Трем старшим детям нравилось дразнить Элис, что она ждала последнего ребенка, чтобы передать ему красивые зеленые глаза, и Мария никогда не упускала случая поговорить на эту тему.

Воскресный обед в доме Ригетти был семейным ритуалом, никто не мог пропустить его без чертовски хорошего оправдания. Тони прибыл несколько минут спустя, и ему незамедлительно вручили стопку тарелок. Джо, возможно, и был итальянцем, который любил традиции, но он женился на современной женщине. Сыновья Элис были воспитаны так, что они могли приготовить обед, помочь с ужином, привести в порядок ванные комнаты, как и их сестры. Никакого полового разделения в делах не существовало.

- Мария придет? - спросила Энджи, раскладывая столовые приборы.

- Она сегодня работает, - Джо принес огромную тарелку лингвини*, и гордость в его голосе была очевидной. Мария стала партнером Джо во всех кухонных злодеяниях с тех пор, так подросла достаточно, чтобы самостоятельно управляться с плитой. Сейчас, на полпути своего последнего года учебы в кулинарной школе, она проходила практику в шикарном ресторане в центре города, изучая работу успешной кухни изнутри. Ее уже завалили предложениями о работе. Энджи была и горда, и завидовала своей младшей сестре, но постаралась сосредоточиться на первом.

*Лингвини, лингуини (ит. linguine) – немного сплюснутая паста (на срезе выглядит, как «глаз»), чуть длиннее, чем спагетти. Слово лингвини по-итальянски значит «маленькие язычки». Лингвини готовят, как спагетти, – не ломая. Это паста достаточно крупная, чтобы подавать её с густыми соусами.

- Кстати, о работе, - сказала Элис, направляясь к телефону, установленному на кухне. Она вырвала страничку из блокнота и протянула ее Энджи. Там почерком ее матери было написано “Винс Гуэлли”, вместе с номером телефона.

Энджи нахмурила брови.

- Зачем мне нужен номер телефона мистера Гуэлли?

Он был старым другом семьи, и его лицо примелькалось Энджи еще с тех пор, когда она была малышкой. Несмотря на то, что между ними никогда не происходило разговоров по душам, она отлично его знала. Он был как член семьи, своего рода далекий дядюшка.

- В прошлом году он начал новый бизнес и ищет секретаршу, - пожала плечами Элис и продолжила: - Я знаю, тебе не нравится работать официанткой, да и эта работа не совсем подходит к твоему диплому по связям с общественностью, но ты, по крайней мере, встала бы на ноги. Я уверена, что он будет платить тебе справедливо, и полагаю, что соцпакет тоже подразумевается. Но решать, разумеется, тебе.

Джо поставил на стол рядом с миской соуса огромную тарелку фрикаделек и позвал всех к столу. Разложив еду по тарелкам, они заговорили о том, что каждого из них интересовало, а также о предстоящих выборах.

- Черт подери, папа, ты не мог бы поставить на нашем дворе еще больше плакатов Дукакиса? - поддразнила Энджи отца.

- Мне нравится этот парень. Что я могу сказать? - Джо пожал плечами.

Все это время Энджи думала о записке с номером телефона, что лежала в ее кармане - она просто прожигала штаны. Винс Гуэлли знал ее с момента рождения. Если она попросит у него работу, он наверняка ее примет, а идея уйти от однообразия, обслуживания и еды была бесконечно привлекательна. Она уже знала, что позвонит ему завтра.

*****

- Хорошо, давайте приведем себя в порядок, - предложила Джиллиан ученикам в классе.