Олег Меньшиков - Страница 104
На самом деле определение "невозможно" во многом оправдало себя, в первую очередь, как мне кажется, из-за неудачного выбора драматурга. Меньшикову удалось иное -создать некий Центр, вокруг которого почти все в итоге кристаллизуется, и Центр этот - сыгранный Меньшиковым Гюнтер. По мере сил он стягивает к себе "вариативные" (пользуюсь определением Курочкина) сюжетные линии, хотя именно их вариативность иногда мешает пристально наблюдать за тем, что свершается в душе "нечеловека" - короля и хозяина виллы. "Нечеловеком" он называет сам себя.
Эта грань сложного спектакля осталась, на мой взгляд, обойденной критиками, более всего искавшими огрехи. Особенно такие, которые давали возможность поерничать и таким способом развлечь читателя, жаждущего "стеба". Приведу только один, но очень характерный пример подобных упражнений на тему "Кухни", принадлежащий перу некоего Дуленина: "А о Меньшикове как актере рассуждать, честно говоря, особо не хочется, ибо, по-моему, давно понятно, что он и телефонную книгу сыграет. Ну а писаную-переписанную антипьесу - тем более. Только ради чего?"
И еще: "После увиденного. У входа в театр раскрасневшаяся лолита, конечно же, из "меньшивок", нервно взаимодействует с "мобильным". Через секунду слышу: "Это я! Из театра! Знаешь, ничего не поняла, но Меньшиков... отпа-ад..."
Впрочем, оставим так называемого рецензента Дуленина, составляющего суждение о премьере по впечатлениям фанаток актера, видимо, из числа особо интеллектуальных особ. Куда как интереснее выделить историю Гюнтера, наиболее интересную и самоценную в спектакле. Помогающую понять в наибольшей степени, куда устремляет себя Олег Меньшиков на пороге своего пятого десятилетия. И что ведет его героя, единственную, по сути, драматичную фигуру, вплоть до того, что усталый коварный злодей вызывает в финале даже сочувствие.
Поначалу казалось, что персонаж этот - воплощение потаенной тоски Меньшикова о Калигуле, томление его по этому удивительному герою, его трагическим попыткам изменить мир то добром, то злом. Некий бледный оттиск. Но постепенно отличие бургундского короля-хозяина виллы Гюнтера от римского императора становится все явственнее. В данном случае не стоит подчеркивать отличие гениального пера Камю от упражнений лауреата Антибукеровской премии Максима Курочкина - это само собой разумеется. Пусть речь пойдет о другом. Прежде всего Гюнтер - персонаж, сразу же зачеркнувший себя для любви и веры и сделавший это сознательно. С годами жизнь тому очень способствует. Недаром Митя Карамазов в своих пылких признаниях бросал, что "люди начинают с идеала Мадонны и кончают идеалом содомским". При всем неравенстве опять же Мити Карамазова и Гюнтера эти слова характерны и для второй персоны, со сноской: Мадонна очень-очень недолго была для Гюнтера идеалом. В принципе люди трудно расстаются с верой в лучшее и в лучших; Гюнтер, кажется, быстрее и проще иных покончил с высокими чувствами и идеальными представлениями о человечестве, близлежащем и дальнем. Судя по собственным воспоминаниям Гюнтера, это произошло из-за низости и мелкости его натуры, врожденным или укорененным дурным воспитанием,- не суть важно. В "Песни о нибелунгах" основой всему подлому в короле Гюнтере была ненависть его жены, Брюнхильды, не простившей доблестному нидерландскому рыцарю его обмана, заставившего ее выйти замуж за Гюнтера. Немалую роль играл и золотой клад, отвоеванный Зигфридом у нибелунгов. В спектакле эти мотивы отметены ради интеллектуальных игр, горестных размышлений о приоритете, в какой-то мере и обстоятельств, над человечком, бродящим по земле во мраке отчаяния, осознавая низость собственного "я". Меньшиков в этой роли намеренно отказывается от многого, чем обычно покорял зрителей и влюблял в себя. Хотя его первый выход откровенно грешит желанием сконцентрировать на себе внимание зала, дать ему знать о своем появлении и, разумеется, ответно собрать бурные аплодисменты. На мой взгляд, здесь режиссер Меньшиков заметно мешает актеру Меньшикову.
В "Горе от ума" - об этом уже шла речь - очень похоже являлась первый раз Екатерина Васильева, вызывая ассоциации с эстрадными российскими дивами. В какой-то степени это повторяется с Гюнтером. Он возникает минут через пятнадцать после начала спектакля, после того, как челядь хозяина виллы долго и не очень внятно выясняет между собой рабочие и отчасти личные отношения, взволнованная появлением нового лица, молодого человека, потерявшего память. Он же Зигфрид. Оба сыграны Никитой Татаренковым обидно бесцветно.
Но в данном случае все начинается с выхода Гюнтера, его паузы на верхней точке декорации: зрители, особенно зрительницы, радостно аплодируют, дождавшись кумира... Кумир скромен: горбится, кутается, серые тона одежды (правда, модные в последних сезонах). Его мучит кашель. Он вроде и не так молод и хорош собой...
После того как аплодисменты затихают, Гюнтер становится ближе к нам. Не покоряя светом души. Напротив - злобен, брюзглив временами, упрям. Обороняется от мира - и от самого себя - собственной теорией, которая должна оправдать его в своих же глазах. Гюнтер нуждается в этом - вот его ахиллесова пята. Он отказывается согласиться с тем, что в нашем нечистом, сумрачном мире, несмотря ни на что, существуют герои. Люди, способные верить в идеалы и пытаться им соответствовать. Такое соответствие для них абсолютно естественно, иначе они не умеют жить.
Героем был прекрасный рыцарь Зигфрид - он же сокурсник богатого Гюнтера и Хагена. Более того - друг Гюнтера, не подозревая о тех истинных чувствах, которые оба к нему испытывали. Зигфриды доверчивы и наивны - еще одна причина, вызывающая у Гюнтера ненависть... За все это Зигфрид расплачивается жизнью, убитый и в прошлой, и в настоящей жизни Хагеном. Идея новых воплощений, структурирующая пьесу, реализуется, как уже было сказано, в неожиданном безымянном молодом человеке, оказавшемся на кухне. Гюнтеру - хозяину виллы приходится заново иметь дело с впавшим в амнезию гостем. Да еще хозяин привел на ту же кухню грязную бродяжку (Оксана Мысина) и приказал дать ей работу. Пусть самую черную Молчаливая, некрасивая бомжиха Надька вынуждена сносить хамство и грубость прислуги, сразу же ощутившей себя элитой рядом с потрепанной, нечесаной теткой. Нет большей радости мещанину, чем унизить того, кто стоит ниже его на общественной лестнице... Гюнтер все это хорошо знает и отчасти наслаждается ситуацией. Не так, как его лакеи, но, по существу, не слишком от них отличаясь...
Но больше всего его подспудно тревожит больной амнезией человек. То ли это реакция, пришедшая из прошлого, то ли, умный, он понимает, что в его доме опять появился некто, опровергающий его стройную теорию о всемирном подонстве...
Скачки в прошлое, фрагменты из запутанных судеб других персонажей, позже - приход короля гуннов Атиллы (Дмитрий Мухамадеев), сулящий гибель бургундскому королевству, и прочее невероятно усложняют действие. Придают ему капризную неустойчивость, ослабляют психологическое напряжение и связанную с ним заинтересованность зрителей в судьбе Гюнтера, единственного, чей ход мысли доступен залу, если говорить всерьез. Именно он вносит в спектакль тревожное смятение, все больше теряющийся перед тем, что должен вновь совершить: во второй раз убить Зигфрида. Убить героя.
Так ли он был прав тогда, когда впервые лишил его жизни? Может быть, лишь теперь, разматывая назад нить памяти, Гюнтер понимает, что по-своему любил Зигфрида. Возможно, как никого другого. За все, что не дано ему самому. Как и за то, что Зигфрид на самом деле мог неожиданно оказаться хуже и ниже Зигфрида из воображения Гюнтера. Ниже той планки, на которой для Гюнтера обязан находиться любимый им человек, мужчина или женщина.
Будь этот мотив глубинно развит в драматургии, будь точнее выстроены отношения Гюнтера и Зигфрида, Зигфрида и Хагена (Хаген опять должен стать оружием своего хозяина), могла бы родиться настоящая экзистенциальная драма о любви, не терпящей отклонений от совершенного образа, созданного любящим. В такой ситуации нередко собственная греховность словно очищается мыслью о том, что в мире не просто есть выси небесные, но рядом с тобой реальный, живой человек, которого ты знаешь, которому ты веришь... Это своего рода творчество - Пигмалион создает Галатею, не позволяя ей малейших отклонений, колебаний от идеальных параметров. Как часто поэтому рушатся союзы любовные, дружеские...