Окорок единодушия - Страница 19

— Одним словом, — заключил управитель, закрывая книгу, — каждый раз представлялись непреодолимые препятствия назначению награды. Да, надобно правду сказать, условия очень строги; зато и получить награду большая честь. Розыск производится очень строго.

— Вас он не пугает, — сказал Иона.

— Смелый же вы человек, — заметил великан.

— Я смел, потому что знаю себя и жену, — отвечал Иона, нежно смотря на нее.

— Ну, не желал бы я быть на вашем месте, хотя Нелли очень мила, — сказал Джоддок, — чего доброго, осрамиться легко, потому что условия почти неудобоисполнимы.

— Правда, — сказал Ропер, — однакож находились в старину люди, удовлетворявшие им, да вероятно найдутся и теперь. Не говоря уж о наших хозяевах, которым от души желаю успеха, я убежден, что Френк Вудбайн и его жена с честью выдержат розыск о их супружеском единодушии. Я знаю, что мистер Неттебельд противного мнения, и нашел свидетеля против Френка; но я уверен, что дело объяснится выгодным для Френка образом.

— Очень рад, что вы так думаете, Ропер, — сказал сквайр. — Но его жена возбуждает мое любопытство. Скажите, почему Роза Вудбайн нигде не показывается? Я знаю всех наших хорошеньких, а ее, первой красавицы по общему отзыву, не видел ни разу.

— Тем лучше для Френка, что вы ее не видели, ваша милость, — плутовски шепнула Нелли ему на ухо.

Сквайр улыбнулся и сказал:

— Ведь она, кажется, племянница мистрисс Лесли? — вы так говорили, Ропер.

— Так говорили мистер и мистрисс Лесли, — сказал Ропер. — Но я скорее готов думать, что она им внука.

— Внука? — вскричал сквайр, пристально смотря на Ропера.

— Я скажу после, почему так думаю. Но странно, сэр, что вам не случалось ее видеть.

— То-то и есть, что очень странно! — сказал сквайр. — Сколько раз я бывал у мистрисс Лесли при покойном ее муже, и после, а никогда не слышал от нее ни слова о внуке; значит, она нарочно молчала об этом. Да откуда ж взялась у ней эта внука или племянница?

— Говорят, что фамилия отца Розы была мистер Мильдмэ; они жили в Комберлэндском Графстве, в Пенрите.

— В Пенрите! да ведь моя племянница тоже из Пенрита!

— Точно так, сэр. У мистрисс Лесли была дочь, если вы припомните, которая умерла в этом городе.

— Ну, да, — горячо перебил сквайр. — Но ведь дочь мистрисс Лесли умерла в девицах.

— Значит, Роза Вудбайн не может быть ее дочерью, — заметила Нелли, внимательно прислушившаяся к разговору.

— Не стану утверждать, что дочь мистера Лесли была замужем, — сказал Ропер, — но думаю, что Роза Вудбайн ее дочь.

— Думаете! — вскричал сквайр, — хорошо, мы с вами переговорим об этом завтра. И почему вы не сказали мне об этом прежде? Вы должны были сказать.

— Мне казалось, сэр, что рано еще было говорить; я действовал, сколько мог, к лучшему.

Сквайр вспыхнул и, казалось, был очень раздражен. Ропер также сидел на стуле не совсем спокоен.

— Не понимаю тут ровно ничего, — проворчала Нелли, — но постараюсь разузнать, что их так сильно занимает.

После некоторого молчания, сквайр сказал:

— Мне нужно видеть ее, и как можно скорее. Теперь идти к ней уж поздно, так пойду завтра.

— Завтра, сэр. Утро вечера мудренее, — прибавил управитель.

— Хозяин, — сказал Джоддок, начавший скучать, когда перестали обращать на него внимание, — в доме у вас ходят привидения; верно, о них есть какая-нибудь занимательная история. Расскажите-ка нам ее.

— Нет, — отвечал Иона, — я не люблю по ночам рассуждать об этом предмете: белая женщина может рассердиться за такие речи.

— Так не расскажет ли нам кто-нибудь другой анекдота о привидениях? — сказал сквайр, — это нас позабавило бы. Нас теперь целое общество; мы сидим в светлой комнате, за чашею пунша, и приятно посмеяться над привидениями. Другое дело, когда остаешься ночью один в огромной, мрачной, запустевшей комнате, о которой ходят страшные слухи: тогда, признаюсь, и я готов струсить. Да раз это и случилось со мною.

— Знаю, о каком случае вы говорите, ваша милость, — подхватила Нелли, — вы вспоминаете о ночи, которую провели в нашей комнате, где является белая женщина. Помните, я уговаривала вас не ложиться там, но вы посмеялись надо мною и сказали, что не боитесь этих чучел. Нынче ночует там доктор Плот и отвечал мне то же самое. Посмотрим, каким голоском заговорит он завтра.

— Надеюсь, он не увидит того, что видел или воображал видеть я, — сказал сквайр.

— Что ж видели вы? — спросил Джоддок.

— Об этом я не люблю рассказывать, капитан.

— Ах, джентльмены! мы живем в доме, где происходили странные, ужасные вещи, — сказал Иона, качая головою. — Неудивительно, если некоторые из прежних его владельцев не могут покойно спать в своих гробах. Не одна леди Джуга является, вставая из гроба.

— Как, не одна? Кто ж еще? Я никого не видела, кроме белой женщины, — с любопытством спросила Нелли.

— А я видел, — сказал Иона таинственным голосом, — однажды мне представилось привидение в мужской одежде с большою, кровавою раною на груди.

Нелли вскрикнула от страха.

— Кто ж такой был это? — спросил Ропер.

— Его отец, сэр, — шепотом отвечал Иона, показывая глазами на сэра Джильберта, сидевшего у камина. — Покойный баронет, помните, был убит на дуэли сэром Вальтером Физвальтером.

— Ах, какой ужас! — вскрикнула Нелли.

— Да у вас дом населен мертвецами, как видно, — сказал Джоддок. — Надеюсь, по крайней мере, что в моей комнате они не являются.

— Не могу поручиться за это, — важно отвечал Иона, имевший в виду подействовать этим разговором на капитана, которого ему хотелось как-нибудь выжить из дому, — привидения злы и капризны; они часто забавляются тем, что пугают людей.

В эту минуту странный шум послышался на лестнице, которая вела из коридора в общую залу. Все обратили глаза в ту сторону.

Все с волнением взглянули на лестницу и, к удивлению и ужасу зрителей, появилась на верхних ступенях ее высокая фигура, одетая в латы. Забрало было поднято и открывало бледное, окровавленное лицо рыцаря. Нелли лишилась чувств и упала на руки мужа, который сам, от страха, едва держался на ногах. Остальные собеседники были неподвижны от изумления.

Нет, глаза не обманывают. Призрак идет, грозно стуча доспехами; ступени лестницы трещат под его тяжелыми шагами. Крики Пегги и Дика, раздающиеся из коридора, усиливают впечатление зрителей. Не обращая на них внимания, призрак медленно сходит по лестнице. Ни у кого не достает смелости произнесть слово или сделать движение. Одна Нелли, переставшая кричать, потому что никто не занимался ее криками, шепнула мужу:

— Смотри, Иона, смотри: это один из Физвальтеров. Помнишь портрет в той комнате, где ночует старик?

— Помню, — отвечает Иона, дрожа от страха, — но привидение также очень похоже на Френка Вудбайна.

— Да, да, — сказала она, начав ободряться. Привидение продолжает сходить по ступеням.

Вдруг, сэр Джильберт де-Монфише, обнажив шпагу, бросился на него; но призрак, уже сошедший с лестницы, схватил шпагу своею одетою в железную перчатку рукою и, вырвав ее из руки смутившегося баронета, бросил на пол; потом взял за плечо сэра Джильберта и оттолкнул его на несколько шагов. Крик изумления вырвался у зрителей. Иона бросился бы бежать, если б его не удержала жена, начавшая догадываться в чем дело.

И для всех после схватки баронета де-Монфише с рыцарем стало очевидно, что призрак — не призрак, а живой человек, и всеми овладела досада на обманщика, успевшего наделать столько страха. Иона объявил, что с самой первой минуты догадывался об обмане; Джоддок кричал и грозил мнимому привидению. Флитвик, егерь сквайра, даже помог делом баронету, замахнувшись, чтоб ударить его противника по голове толстым концом хлыста; но шлем защитил молодого человека. Он вырвал хлыст у Флитвика и ударил его по спине.

— Разве не узнали вы меня, что хотели проломить мне голову? Так вот же вам за это, — прибавил он в виде пояснения, решившись явиться под своим настоящим именем, потому что убедился, что не мог пройти в качестве привидения.