Око за око (СИ) - Страница 11

– Я не умею плавать, – шепнула она.

– Это нужно было предвидеть, – прошептал эльф себе под нос, наклоняясь к земле.

Навигатор принялся развязывать шнуровку сапог. Он еще не успел восстановиться, и рана на груди не зажила, но будет гораздо хуже, если чертов шарф останется здесь гнить, а девчонка с постным лицом будет ходить мимо. Глядя на бледное лицо девушки, эльф усомнился в собственной стойкости. Его сердце кольнуло жалостью, захотелось помочь ей, заставить эти губы вновь растянуться в скромной улыбке. Хотелось, чтобы она перестала хныкать, словно от обиды на него самого.

Навигатор, не говоря ни слова, нырнул в воду. Холодные брызги достали до юбки травницы, и той пришлось поднять глаза, чтобы непонимающе воззриться вперед. Разувшийся эльф прыгнул в холодный пруд, затянутый илом, чтобы спасти ее несчастный шарф, переживший столь много событий и лет.

Плавал Карантир хорошо, а холод переносил еще лучше, но вот плыть в протухшей воде с не до конца затянувшейся раной… Не лучшая из его идей. Жалость, все же, сделала свое дело, и голос разума задохнулся в потоках искреннего чувства. Быть может, навигатор наслушался ночных сказок и обернулся прекрасным рыцарем на пару дней? Только спасает он не принцесс, а шарфы глупых плакс-травниц.

Когда юноша вышел из воды, стягивая с белых рук прилипшие к ним водоросли, Урсула ринулась ему навстречу. Протянутый ей шарф пах илом и гнилью, и девушка поспешила отстранить его, но все же взяла в руки с необычайной поспешностью. В ее золотых глазах мелькнула благодарность, но губы никак не решались произнести добрые слова вслух. Карантир страшил девушку до такой степени, что даже вежливость она боялась проявить под его холодным взором.

– Знаешь, свои вещи нужно держать покрепче, если не хочешь их потерять, – заметил он отстраненно, делая вид, будто ничего не произошло.

– Я случайно, – тихо ответила Урсула. – Спасибо тебе. Тебе… Тебе нужно поскорее в тепло, – добавила та, смотря за тем, как зеленоватая вода стекает к земле. – И снова отдать вещи в стирку.

– Зачем ты вообще вышла в такую погоду? – спросил он, указывая в сторону грозовой тучи, медленно переваливающей свое грузное тело через горы. – Сейчас начнется буря, и нужно закрыть твою скотину, чтобы вся не сбежала.

Травница смущенно прикрыла глаза. Если о том, что ей следует сделать, знает даже «чистокровный» возвышенный эльф, то Урсула – действительно плохая хозяйка. Проходя мимо своего рыцаря, девушка опустила взгляд. Шла она быстро, словно желая оторваться как можно дальше, пока спаситель завязывает ботинки.

На самом же деле травница спешила закрыть корову в сарае и убрать сушащуюся у дома рыбу, если стайка еще не улетела. Забытые людьми дорожки лежали под ее мельтешащими ногами, впереди ждал дом. Стыд перед гостем подгонял ее, и Урса перепрыгивала болотца ловчее, чем олени, давно покинувшие эти острова. Одинокий домик все еще прятался у скромного островка деревьев, за крутым валуном, упавшим с гор много столетий назад. Урсула подбежала к нему, навстречу заходящемуся в лае псу.

Куры нехотя забегали в сарай: они чувствовали, что скоро начнется дождь, а от дождя на поверхность вылезают десятки червяков, которых те так любили выклевывать. Девушке пришлось покричать, чтобы те послушались ее и смешной походкой ввалились на место. Корова не капризничала, а старый пес удивленно воззрился на хозяйку, когда та для укрытия предложила ему сарай. Обычно собаку забирали домой, в тепло, если на улице было холодно, теперь же, из-за длинноухого гостя его там не ждали.

Карантир открыл двери дома как раз в тот момент, когда девушка уже сложила сушилку и заносила ее под крышу. Свинцовая туча, выходя из-за горизонта, словно делалась лишь больше, росла, поглощая другие облака. Облако, дышащее гневом стихии, угрожающе гремело над головой, и травница понимала: это на весь день, на всю ночь, и даже утром гром еще не стихнет. Урсула не любила грозы, не любила раскаты грома, отраженные высокими горами, не любила яркий всплеск молний, но сделать ничего не могла. Карантир же вспоминал, как под разряды штормов корабль его Короля бороздил миры.

Эльф помогал ей закрывать окна, зажигал свечи, чьи запасы пополнили братья с островов. Навигатор только щелкал пальцами, и яркое золотое пламя вспыхивало на кончике фитиля, прогоняя мрак в углы комнат. Когда Урса закончила, домик ее погрузился в кромешную тишину ожидания. Темное небо не давало света, и сквозь щели в ставнях в хату пробиралась лишь тьма, только холодное завывание ветра, только предвкушение бури. Когда первый раскат грома прокатился по склону вниз, полуэльфка подпрыгнула в испуге, роняя сушилку.

– Это просто гроза, – мягко усмехнулся эльф, слегка ей улыбнувшись. – Ты что, и ее боишься? С тобой ничего не случится в этих стенах.

– Это от неожиданности, – оправдывалась девушка нехотя. – Ты можешь сам раздеться и обернуться в плед в комнате? Я застираю вещи в тазу, а завтра повешу сушиться.

– Могу, глупый вопрос. Я только что даже проплыл пару метров на твоих глазах, так что, раздеться я смог бы.

Девушка проигнорировала его слова, протягивая гостю плед, который должен был укрыть того от холода. Ее волосы сбились, в них застряло несколько сухих веточек, но вытащить их Карантир не решился. Навигатор ушел в комнату, травница – в другую, и только стук начинающегося дождя занимал воздух в доме. Крупные капли сыпались с неба, тучи плакали, и Урса понимала, что завтра все дороги зальет, а сырость останется на острове на неделю.

Свечки не прогоняли тьму окончательно, и гром, озарявший небеса, звучал в стенах дома особенно зловеще. Словно мертвый командир Дикой Охоты смеялся, глядя вниз, словно заблудшие в облаках демоны хохотали, надрывая глотки. Что казалось им таким смешным: наивная травница или прославленный эльфийский воин, застрявший с ней на покинутых людьми островах? Урса обняла саму себя, погладила по белым рукам, положила мамин шарф ближе к печке. Чем скорее она сможет в него завернуться, тем лучше, ведь правда?

Когда Карантир вышел из комнаты, он такой ее и застал. Маленькой, бледной, отчаянно держащейся за собственные плечи, словно в надежде успокоить себя. Девушка стояла к нему спиной, и сейчас, когда на ней не было маминого шарфа, навигатор мог видеть, как сильно выступают лопатки девушки под тонкой рубахой, как силуэт ее тонкой фигуры виден под ней.

Решение пришло к нему само, эльф не стал дожидаться, пока его присутствие обнаружат, или раздумывать. Он подошел к ней также тихо, также тихо поднял руку, чтобы осторожно положить ее девушке на плечо. Ее пальцы все еще были черными от ежевичного сока, кожу покрывала мелкая испарина волнения. Руку он положил как раз туда, где ее ладонь цеплялась за собственную плоть. Полуэльфка вздрогнула, но не отпрянула. Эльф не видел, как изменился ее взгляд, как губы растеклись в подобии улыбки, когда тот осторожно погладил ее по волосам второй рукой.

– Хочешь, мы посидим где-нибудь вместе? Подальше от окон.

Он спросил это не с издевкой, не с желанием задеть ее или обидеть. Эльф говорил искренне, ему нужно было, чтобы Урса перестала испытывать этот страх. Девушка повернулась к нему лицом. Травница поняла, что льдисто-голубые глаза эльфа в темноте не казались такими холодными, что в глубине их таилась не жалость к ее положению, не пренебрежение, не брезгливость, но нечто теплое, нечто светлое, не злое. Что-то заставило ее осторожно кивнуть.

– Я хочу знать, кого я приютила, – отводя глаза, произнесла девушка, сомневаясь в том, что делает. – И… И что со мной будет за это.

Пришла его очередь закусывать губу. Нет, не в стеснении, не в желании убежать как можно дальше. Эльф хотел удержать улыбку в тайне, не показывать ее испуганной девушке. Ее наивный, боязливый вопрос заставил его сдавленно хмыкнуть. Да, он – всадник Дикой Охоты, похититель жителей этого мира, убийца и маг, практикующий запретные знания, но… Но ведь даже он не смог бы убить худенькую одинокую полуэльфку, что спасла его от смерти в лапах трупоедов.