Око воды (СИ) - Страница 1

— Ну расскажи ещё! Ну, пожа-а-луйста! Ну, Лея! Ты теперь через год снова приедешь, а старая Дезире не рассказывает нам сказок! — младшие дочери семьи Милгид сложили руки в умоляющем жесте, глядя на старшую сестру.

Они сидели полукругом на большой кровати, ускользнув под покровом ночи из своих спален в комнату старшей сестры, которая приехала к ним в гости из самой Рокны.

— Вы не отстанете, да? — со смехом спросила Лея. — Уже полночь! А ну брысь из моей постели!

— Ну пожа-а-алуйста! Ну сестрица, ещё одну, ну после-еднюю?!

— Сами напросились, — прищурилась она, — будет вам на сон грядущий страшш-шная сказка о… лаарском Звере! Очень страшная!

— Нет, нет, только не о Звере! — девочки быстро юркнули под одеяло и потянули его на себя, пытаясь спрятаться.

А Лея знала: сказка о лаарском Звере — единственное, что сможет выставить за дверь ватагу соскучившихся по её рассказам сестёр. Вот только страшные истории о Звере здесь, в Милгиде, никто не считал сказками. Слишком уж близко их поместье от границы с Лааре, чтобы не знать всех кровавых подробностей.

Разумеется, рассказывать всех ужасов сёстрам Лея не собиралась, просто знала, что сейчас они сразу же притихнут, а потом попросят её проводить их в свои комнаты — спасибо няньке Дезире, которая так запугала их лаарским чудовищем, что при одном упоминании о нём они становились послушными, как овечки.

Но в этот раз девочки слишком соскучились по старшей сестре и тянули время, как могли. Лея посмотрела в тёмное окно, в котором тускло мерцало пятно горящей свечи, и подумала, что сегодняшняя ночь, как никогда, подходит для страшных сказок.

Буря разыгралась нешуточная. Ещё после полудня их матушка, леди Милгид, посмотрев на небо, покачала головой и велела запереть ставни в нижних комнатах. Чутьё у хозяйки поместья было хоть куда.

Ненастье, пришедшее со стороны мрачных лаарских гор, бесновалось за окном с раннего вечера. Буря гнала по небу низкие косматые тучи, и к ночи они пролились холодным косым дождём. Уже давно стемнело и время приближалось к полуночи, а ветер всё не унимался, хлестал по стеклу ветвями старого вяза, и слышно было, как его корявые сучья, словно костлявые пальцы, натужено скребут по черепичной крыше над окном.

— Ну что? Готовы? Это будет очень-очень-очень страшная сказка! У вас кровь застынет в жилах, и вы даже не сможете дышать. Ну? — Лея обвела сестёр торжествующим взглядом и, видя, что они всё ещё сомневаются, произнесла зловещим шёпотом: — Тогда слушайте: жил-был далеко в лаарских горах, в страшном мрачном замке прекрасный принц. И звали его…

— Именем Ирдиона! Откройте ворота! — неожиданно послышалось со стороны окна. Раздался гулкий стук, доносившийся даже сквозь вой ветра, и сёстры Милгид, все как одна, взвизгнув, с головами нырнули под одеяло. — Именем Ирдиона! Немедленно откройте ворота!

Откуда-то снизу, со стороны воротных башен, донеслись многочисленные глухие удары, и замковые псы зашлись в безудержном лае. И казалось, что это не просто кто-то стучит в дверь, а её осаживают огромным кузнечным молотом, и тот, попадая на ржавые железные скобы, рождает ужасный звук, разносящийся волнами по всем коридорам и закоулкам старого поместья Милгид.

Именем Ирдиона? Мирна-заступница! Что могло понадобиться рыцарям Ордена здесь, ночью, да ещё в такую погоду?!

Лея вскочила с кровати и бросилась к окну. Выглянула — темно хоть глаз коли, на улице скоро полночь. Она безуспешно пыталась рассмотреть всадников, но увидела лишь маячившие пятна света на мосту — наверное, фонари приезжих, ну а что ещё разберёшь в непроглядном осеннем мраке? Босые ступни обжигало холодом — камин давно угас, а ветер выдул из комнаты последние остатки тепла и теперь торжествующе надрывался в трубе. Лея привстала на цыпочки и наощупь задвинула заслонку. Надо было раньше это сделать! Дуть меньше не стало, но хотя бы завывание чуть утихло. Она вприпрыжку добралась до кровати и, нащупав огниво, поспешно зажгла ещё две свечи.

— Кто там, Лея? — из-под одеяла выглядывали четыре пары испуганных глаз.

— Просто путники, заблудились, наверное, в такой-то дождь, — попыталась она успокоить сестёр.

— Именем Ирдиона! Откройте ворота! — разносился зычный голос с улицы.

Старые воротные башни подхватывали его и усиливали многократно, рождая раскатистое эхо. В Милгиде такие уж певучие стены, не даром же говорят, что в старом замке живут привидения. И хозяева не спешили разубеждать в этом заезжих гостей. Когда живёшь в такой глуши на границе с Лааре, дурная слава иной раз играет только на руку, храня от лихих людей лучше, чем стрелы, мечи и рвы. Так что приезжих леди Милгид частенько селила именно в этих комнатах у воротных башен, а уж остальное довершали ветер, скрипучие половицы, мрачные рассказы кухарки и бутылочное горлышко в каминной трубе.

Лея натянула туфли, набросила халат и, схватив свечу, направилась к двери, шикнув сёстрам:

— Сидите и не высовывайтесь!

Замок ожил. Слышно было, как захлопали двери, как чьи-то ноги прошаркали по коридору, кто-то ругнулся, загремели ключи. Такие нетерпеливые поздние гости — это не к добру. А уж с именем Ирдиона на устах — не к добру вдвойне.

Лея осторожно выглянула в коридор. Из холла слышались незнакомые голоса: зычный мужской и ещё один потише, а поверх спокойный голос леди Милгид вопрошал о том, по какому делу явились достопочтенные рыцари. Лея проскользнула по коридору к лестнице, ведущей вниз, прислонилась к приоткрытой створке двери, и прикрывая пламя рукой, прислушалась.

— Беглую ищем, преступницу и ведьму. Вот читайте! А где барон Милгид?

Прошелестела бумага, и следом снова послышался спокойный голос матери: леди Милгид никогда никого не боялась — ни Тайной стражи, ни ирдионских рыцарей, ни медведей, ни даже лаарского Зверя. И тут не растерялась:

— Так в Лиссе он, на ярмарке. Там и заночевал, непогода-то видите какая. А у нас тут посторонних нет, командор. Молодая женщина? Тёмные волосы, тёмные глаза, красивая, по обыкновению носит мужское платье, владеет любым оружием… — зачитала с бумаги леди Милгид. — Нет, у нас таких не было. Мы бы знали, и уж поверьте — не стали бы укрывать никаких беглых, помилуй нас Всевидящий от такой глупости! Здесь только мы и наши слуги. Да и погода видите… какие беглые сюда заглянут? В нашу-то глушь! К нам в Милгид и в хорошее-то время не доедешь!

— Приведите сюда всех женщин! Да поторопитесь, — оборвал леди Милгид командор и бросил своим людям: — Обыскать замок!

— И слуг тоже привести?

— Я же сказал — всех. От младенцев до старух!

— Разумеется, командор, — мягко ответила Аберта Милгид. — А пока не угодно ли согреться? Сюзанна! Сделай нашим гостям огненный грог из фесского! Погода-то ужас просто. И принеси сыр и хлеб. Да камин разожги. Располагайтесь, господа. Обсохните пока.

Лея даже удивилась. В холле топтался с десяток вооружённых мужчин, они ходили взад и вперёд, оставляя за собой лужи и грязь на полу, с их плащей стекала вода, и седельные сумки они бросили прямо посреди комнаты. И уж точно они изгадили матушкин зафаринский ковёр, что лежал у большого окна. А за такое леди Милгид любого бы осадила, пусть даже и рыцаря. Заставила бы слуг принять у господ плащи, и велела бы скатать ковёр, не стесняясь никого обидеть. И не стала бы потчевать их грогом, да ещё из фесского! Таким сойдёт и кружка эля.

Но леди Милгид переменилась столь внезапно, что сердце у Леи ёкнуло. Таким мягким и умиротворяющим голос её матери бывал лишь тогда, когда какую-нибудь корову или овцу вели на убой. Вот в такие моменты она была ласкова и даже давала несчастному животному корку хлеба с солью. В остальном же, со слугами и с детьми, да и с мужем, леди Милгид была холодна, строга и справедлива. И уж Лея прекрасно знала, что этот вкрадчивый заботливый голос матери означает только одно — случилось что-то плохое.