Окликни меня среди теней - Страница 10

– Светлое, - вывернулся он.

Официантка исчезла и вернулась на удивление быстро. На подносе имелись две запотевшие бутылки с янтарной жидкостью, два внушительных бутерброда, из которых высовывались зеленые листья, стаканы и две чашки кофе. Пока Сирин глядел, как она это расставляет, официантка кокетливо стрельнула в его сторону глазками.

Едва она отошла, Сирин попробовал кофе - и с отвращением отставил.

– Такая же ячменная бурда, как у нас, - пожаловался он тихо. - Стоило лететь за семь тысяч километров.

Зато от пива не оторвался, пока не вытянул все до капли. Грустно поглядел на пустую бутылку, и Русов пододвинул свою.

– Пей, я все равно за рулем.

Он жевал непривычно огромный бутерброд, запивая теплым невкусным кофе, и в голове теснились мысли:

«А что дальше? Куда направимся? Что тут вообще делать будем?».

Он вдруг остро ощутил свою чуждость этому опрятному ресторанчику и всему городку за его стенами. «Другой Дол», - вспомнил название. Действительно, все тут другое. Ему остро захотелось обратно в свою комнатку в Кандале, но тут Сирин больно ткнул в плечо пальцем:

– Спроси, есть у них настоящий кофе? Я сам стесняюсь. Произношение у меня швах, да и словарный запас кот наплакал.

Русов механически перевел вопрос появившейся официантке. Та заулыбалась:

– Да вы миллионеры, ребята. И машина у вас, - она глянула в окно, - давно такой не видала. Это будет стоить пятьсот монет.

У Сирина открылся рот. Он обвел рукой столик и на плохом английском спросил:

– А за это сколько?

Официантка поджала губы и оглянулась.

– Триста, - сказала она заметно холоднее.

Сирин с вздохом вытащил из кармана пачку купюр. Русов глянул: зеленоватые, с портретами бородатых господ - кажется, первые президенты. Сирин отсчитал требуемое количество и передал официантке. У той даже глаза расширились от удивления:

– Надо же, старые! Извините ребята, пойду, проверю на счетчике.

Пошепталась с барменом и исчезла. Русов стал гадать, что за счетчик она имела в виду - вторичного излучения, что ли? - но тут входная дверь отворилась, и по спине пробежал неприятный холодок. Вошел плотно сбитый мужчина в белой рубахе и с бляхой на груди, Русов моментально опознал знакомую по фильмам звезду шерифа. На поясе у мужчины и в самом деле висела кобура. Окружающее вдруг показалось Русову нереальным, словно смотрел очередной американский боевик - с самим собой в качестве действующего лица.

– У тебя клиенты, Мэри? - спросил шериф у появившейся официантки. На Русова с Сирином даже не поглядел.

– Какие-то приезжие, Боб. - В голосе официантки послышалось облегчение. - Представляешь, расплатились старыми. Но на гробокопателей не похожи, деньги чистые.

Шериф повернулся к двум приятелям, неторопливо пододвинул стул и сел. Потом положил ладони на колени и наклонился вперед. Лицо у него было круглое, добродушное, и таким же добродушным голосом он спросил:

– Вы откуда, ребята? Покажите свои гражданские карточки.

– Наверное, с юга, - подала голос официантка. - У этого, помоложе, южный выговор. Когда я гостила…

– Помолчи, Мэри! - недовольно отрубил шериф. - Итак, гражданские карточки? И где взяли машину? Номерной знак штата Иллинойс, сейчас такие не действуют.

Русов прекрасно всё понял, разобрать речь в фильмах бывало труднее. Но надо было отвечать, а они заранее ничего не придумали. Так что вздохнул и скучно сообщил:

– Нет у нас никаких карточек. Мы из России. Прилетели на самолете в Гринфилд, взяли там брошенную машину и заехали сюда кофе попить. Извините, но виз нет. Получить их у нас негде.

Лицо шерифа почти не изменилось, только карие глаза потемнели, да верхняя губа приподнялась в нехорошей усмешке. Русов обратился к Сирину по-русски:

– Миша, скажи что-нибудь.

– Все так, - подтвердил Сирин на ломаном английском. - Туристы мы. - И добавил по-русски: - Неужели непонятно, елки-моталки?

К шерифу вернулся добродушный вид, самообладания ему было не занимать. Он кивнул Русову:

– А откуда язык знаешь, парень?

– Мать научила, - вздохнул Русов. - Она у меня из Южной Каролины. Застряла в России, когда все это началось… - он неопределенно повел рукой.

– Я же говорила… - радостно встряла Мэри. Шериф оборвал ее движением руки.

– Ладно, ребята, - задумчиво произнес он. - Я вынужден вас арестовать. Незаконная иммиграция, так это вроде называлось когда-то. Но если накурились и несете всякую чушь… - тут он поднес здоровенный кулак к носу Сирина, - это для вас плохо кончится. Пошли! Идите вперед, руки за голову. Не делайте резких движений.

Он вывел их из ресторана. Рядом с «Фордом» стояла полицейская машина с мигалкой. Шериф заставил положить руки на крышу и сноровисто обыскал. Из кармана Сирина извлек пистолет и, внимательно осмотрев, переправил в собственный. Потом вытащил футляр величиной с портсигар и, не глядя, сунул туда же. Открыл заднюю дверцу:

– Залезайте. Только не вздумайте безобразничать, оглушу из парализатора. Слава богу, законы у нас сейчас простые.

Он не надел им наручников, но задние места были отделены прозрачной перегородкой, так что сидеть было тесновато. Закрыв дверцу, шериф обошел машину и сел за руль. Нажал что-то на передней панели и сказал приглушенным голосом:

– Сэм! Сгоняй-ка в Гринфилд. Там может стоять чужой самолет. Если найдешь, - шериф покосился назад, - то вызывай военных и жди. Полетят чьи-то головы. Если самолета нет, дуй назад. Успеешь до темноты.

Он помолчал, а потом рассмеялся:

– Чей самолет? Русский, если наши новые приятели не врут. Добрались-таки до нас. Ладно, давай поскорее.

Он что-то переключил:

– Ник! Подъезжай к ресторану Поллака и забери «Форд»… Да, из старых, на бензине. А то наша шпана мигом угонит… Скорее всего из Лимба, так что сразу в могильник… Нет, без ключей. Просто соедини провода.

Машина резко тронулась и уже через несколько минут свернула к широко раскинувшемуся зданию. Русов успел заметить вывеску «HOSPITAL» и удивился: думал, что их доставят в полицейский участок.

Остановились у бокового входа. Шериф препроводил обоих в большую комнату, похожую на приемный покой больницы, но с решетками на окнах. Там передал двум крепким мужикам в синих халатах и прикрывающих рот и нос масках - наверное, санитарам.

– Обработайте их, ребята. Как не-граждан.

Сам ушел, а Русову и Сирину приказали раздеться догола, сложить одежду в пластмассовые корзины, а потом затолкали в душевую, где четверть часа обдавали водой с запахом какой-то дезинфекции. Затем вода перестала течь, поток горячего воздуха быстро высушил тело, дверь открылась, и им кинули новую одежду - пижамы из желтоватой ткани.

Русов успел натянуть только штаны. Его схватили и, опрокинув на холодный скользкий стол, пристегнули ремнями. Последовала малоприятная процедура: санитар перетянул руку и, всадив иглу в вену, набрал кровь - видимо, на анализ. Потом освободил от зажимов и дал тампон, чтобы прижать ранку.

Русов хмуро спустил ноги со стола. Сирин оказался не таким покладистым - когда санитары хотели повалить его на стол, он оскалился и саданул американца кулаком в скулу. Здоровяк в синем халате выругался, а Сирин победно крикнул: «Врешь, нас не возьмешь!», и развернулся ко второму.

Но тот, сохраняя флегматичный вид, снял с пояса дубинку и огрел воинственного Сирина по голове. Русов спрыгнул на пол, но тоже получил болезненный тычок в бок. Осевшее тело Сирина забросили на стол и повозились со шприцем. Потом санитары отошли, и получивший по скуле стал опрыскивать больное место из баллончика.

Так гостеприимно встретила наших путников Америка середины??? века.

Русов поспешил к столу, но Сирин зашевелился и кое-как сел сам. Тут же застонал и коснулся головы.

– Черт! - прошипел он. - В нашей КПЗ хоть просто в морду бьют, а тут сразу дубинками.

Рядом раздвинулась прозрачная перегородка. Им знаками приказали зайти за нее, а потом в камеру из металлических прутьев. Русов придерживал Сирина, тот пошатывался. Сначала дверь камеры, а потом перегородка автоматически закрылись.