Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота - Страница 17

На Джексона и впрямь было больно смотреть: полковник заметно осунулся и посерел лицом, руки его нервно дрожали. В конце концов и у Мазурини сдали нервы, он попросил у начальника радиостанции сигаретку и отправился в курилку.

Примерно два часа он не выпускал из рук мобильный телефон, и наконец повезло – сумел дозвониться до берега. Экс-полковник стремительно спустился в рубку, напустил таинственность на рябую рожу и, энергично размахивая руками, отогнал прочь от себя устремившийся с расспросами народ – мол, позже все расскажу!

– Измена!!! Он продает нас с потрохами, – вновь принялся накликивать беду Гарри, бурча мне на ухо свои подозрения. – Не верю я ему. Джексон – крыса! Костя, поверь чутью опера – он не тот, за кого себя выдает. Нужно Джексона вышвырнуть за борт!

– Не нагоняй волну, глупости, – отмахивался я от паникующего товарища, но у самого на душе было совсем не спокойно.

– Нет, не глупости!

– Но ведь Алекс говорил, что этот Джексон – проверенный человек, опытный боец.

– Ты его проверял? Имена, явки, пароли! Кто может подтвердить? Оставшиеся в живых после проверки очевидцы есть? То-то же!..

После полуночи мастер выставил усиленную вахту: я и Гарри разделили ночь пополам и вместе со штурманами, вооружившись заточенными пиками и баграми, бродили с крыла на крыло, с опаской всматриваясь в кромешную тьму. А боцман и матросы с дубинами и ломами в руках патрулировали палубу, хаотично снуя между трубопроводами и горловинами танков. Как назло, ночь была темная – безлунная. Корабль опутала липкая тревога, а под утро для полноты тревожного состояния плотными клубами окутал туман…

С первыми лучами солнца нервное напряжение на борту постепенно начало спадать, а когда сумерки рассеялись, экипаж окончательно успокоился: куда ни кинь взгляд – всюду силуэты лежащих в дрейфе больших и малых судов, чего-то ожидающих. Ясное дело, чего они ждали – тоже оружия.

Ближе к завтраку арабы сами вышли на связь и сообщили о выходе катера из порта. И действительно, вскоре на экране радара появилась точка, и через некоторое время шустрый военный катерок береговой охраны уже был виден невооруженным глазом. Утлое остроносое суденышко, зарываясь носом во встречную волну, устремилось к огромному танкеру. Народ в рубке заметно повеселел, послышались шуточки, смешки.

Борьба со стихией завершилась в пользу людей и техники – катер постепенно сблизился с «Натальей» на расстояние половины кабельтова[5]. Сблизившись, сбавил ход и начал описывать круги, выбирая удобное положение для высадки. С третьей попытки шкипер сумел прижаться к борту, а я принялся рассматривать йеменский экипаж в бинокль.

«Пограничники» были одеты, как анархисты в старом кинофильме, кто во что горазд: двое в камуфляже, один в халате и тапочках, другой в футболке и шортах, и у всех лица замотаны «арафатками».

Боцман скинул вниз веревку – матросы подняли на палубу два больших тюка. Оружие? Капитан отдал приказ опустить парадный трап и принять на борт пассажира.

По трапу шустро поднялся азиат в военной форме, остальные арабы помахали экипажу руками, и катер отчалил. Вскоре боцман привел долгожданного гостя на мостик, а матросы втащили следом объемистые баулы. Оружие!

Молодой арабский офицер, одетый в полевую форму мышиного цвета, на тряпичных погонах сияло по две огромных звезды – по нашим меркам, знаки генерала. На курчавую голову нахлобучен берет с гигантской золоченой кокардой, на поясном ремне – огромный пистолет в кобуре.

– Лейтенант Мохаммед! – представился араб мастеру, приложив руку к черному берету и поправляя на поясе кобуру. – Береговая охрана Республики Йемен!

– Капитан Хайдаров – российский торговый флот, Мурманское пароходство! Рад приветствовать вас на борту нашего танкера! – ответил мастер по-английски. – Заждались, однако…

– Я только час как прибыл из Ништуна – сопровождал турецкий балкер, – ответил, чуть смутившись, лейтенант. – Даже домой не заехал – сразу на катер и к вам.

Мастер переглянулся со старпомом, потом посмотрел с недоумением на Джексона, но тот в ответ лишь развел руками:

– А я что? Откуда мне знать потаенные мысли арабов? Сами слышали, всю ночь нас кормили пятью минутами готовности…

Тем временем нетерпеливые матросы попытались ощупать тюки.

– Ноу! Стоп! Я сам! – завопил лейтенант, бросился к вещам и стал распаковывать лично.

В одном бауле грудой лежали автоматы, магазины и мешочки с патронами, второй отодвинул ногой в сторону – личные вещи.

Гость принялся осматриваться в рубке, заметил в иллюминатор устрашающего вида макет на станине и устремился на левое крыло. Произведение прикладного «искусства», творение умельца-сварщика, искренне поразило араба. С явным недоумением он некоторое время разглядывал покрашенный «пулемет», а затем с удивлением спросил у чифа:

– Какой страны производство? Что за модель пулемета?

– Макет! Вчера сварили из подручных средств, – усмехнулся Антон.

Лейтенант со всех сторон вновь недоверчиво оглядел «ДШК»[6], потрогал руками и восхищенно покачал головой:

– Выглядит будто настоящий!

Хайдаров улыбнулся, довольный высокой оценкой мастерства судового сварщика, да и Гарик тоже порадовался – не зря он два дня парился в чреве машинного отделения.

– А ну-ка, живо доложи мне о доставленном на борт оружии! Чиф, переведи ему… – протиснулся к лейтенанту Джексон и принялся распоряжаться, словно он был самый главный на борту. – Сколько привез автоматов и патронов?

Обмундированный в новенький камуфляж, Джексон имел суровый и начальственно-внушительный вид, к тому же во время переговоров он сердито шевелил густыми черными усами и таращил злые глаза. Настоящий начальник: ни дать ни взять – генерал!

– Три АК и четыреста пятьдесят патронов, – отдал честь, рапортуя, араб, выложил один из автоматов на рабочий стол радиста и сделал пару шагов в сторону.

Гарри подхватил с палубы увесистый баул, забросил на стол и начал вынимать остальное содержимое, при этом громко бурча:

– Пошел бы он прочь, пес басурманский. Как хотите, а ему оружие не доверю! Не дай бог, пристрелит кого…

– Гарри, ты чего бузишь? – удивился я столь агрессивному напору товарища. – Ведь это именно он, один из так не любимых тобою арабов, привез нам стволы и патроны…

– Привез – и молодец! И свободен! Он за это деньги наверняка получил от нашей фирмы немалые. Так что пусть теперь гуляет лесом!

Мастер с едва заметной усмешкой подмигнул мне и отправил лейтенанта в сопровождении все того же боцмана завтракать в матросскую кают-компанию (прочие антипираты питались в офицерской). Тем временем оставшиеся в рубке секьюрити принялись тщательно пересчитывать и протирать патроны, одновременно набивая ими пустые магазины.

– Протестируем? – предложил я, пристально глядя в глаза Мазурини. – Вдруг араб нам патроны вареные подсунул.

– Почему бы и нет… – согласился Джексон и отправился в каюту Хайдарова, доложить о желании провести учебные стрельбы.

Капитан без колебаний дал согласие, ему и самому хотелось пострелять – вспомнить солдатскую службу в погранвойсках.

Груженный нефтью танкер в этот момент уже давал полный ход, чуть более одиннадцати узлов, – стрельбы предстояло провести в движении. Боцман обвязал веревкой ручку большой пустой пластиковой канистры и швырнул «мишень» за борт. Вначале антипираты сами поупражнялись, потом Джексон сделал широкий жест и дал пострелять мастеру из своего ствола. Синяя емкость поначалу резво прыгала в волнах, то слегка окунаясь в воду, то выпрыгивая метра на полтора вверх и вновь опускаясь в море, но после нескольких попаданий медленно заполнилась водой и полностью погрузилась в море.

Боцман и матрос напряглись и втащили канистру на корму, все свободные от вахты бросились смотреть на результат пристрелки. Движущаяся мишень была поражена пять раз – довольно неплохой результат, учитывая ее прыгучесть и подвижность.