Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота - Страница 15

– Боцман! Справятся твои подчиненные с задачей? Не помрет этот «стардом» от натуги? – забеспокоился я, глядя на проспиртованных дедков.

– Сам не помри! – ухмыльнулся Иван. – На них еще пахать и пахать. Главное в нашем деле не сила, а опыт и сноровка! И где я других найду? Лучшие кадры под иностранным флагом ходят, а под российским – одни пенсионеры либо зарабатывающие пенсию, как и я. И мне в следующем году на пенсию выходить – стаж зарабатываю.

Танкер к этому времени уже вырвался на широкий простор из узкого Суэцкого канала в Красное море – опустился гораздо южнее знаменитых египетских курортов, и солнце нещадно припекало нашу каторжную команду. Работа закипела, но с непривычки я быстро упарился и умаялся. Едкий соленый пот струйками стекал по лицу, по шее, спине, груди и далее «полноводными» ручейками устремлялся в трусы. Вскоре комбез промок насквозь. Поначалу работа спорилась, но, размотав и затянув наверх вручную третий по счету стометровый конец, «пенсионная» бригада выбилась из сил, ведь в диаметре эти канаты примерно по пятнадцать сантиметров. Затащить концы на крыло – это только полдела: дальше следовало наматывать их рядами вдоль крыла, прикручивать проволокой друг к другу и поднимать импровизированный бруствер на метр в высоту.

Кости мои заломило, мышцы заныли, силы быстро иссякли, руки и ноги дрожали.

– Шабаш! – скомандовал тощий длинноногий боцман, тяжело дыша. – Перекур!

С радостью откликнулся на эту команду и рухнул трупом на клубок швартовых.

– Колючка, бойницы, водометы… А автоматы у вас появятся? – нахмурив седые брови, спросил боцман. – Или вся оборона будет состоять из макетов, бутылок с зажигательной смесью, ящика с болтами и брустверов из канатов?

– Ваня, для меня морской поход в новинку – первый раз… Джексона спроси… – уклонился я от прямого ответа, вытирая пот подвернувшейся под руку тряпкой, но, заметив напряжение и растерянность на лице боцмана, моментально поправился и добавил более уверенно:

– Не ссы, боцман! Экс-полковник ждет катер!..

– Ну-ну, – пробубнил Иван, – а то народ посмеивается, глядя на наши странные потуги…

– Джексон знает, что говорит, он ведь бывалый: в этих местах шесть пароходов успешно провел. Будет нам оружие! – заверил я боцмана довольно уверенным голосом, хотя сам в своих словах немного сомневался.

Изготовление первой бойницы мы завершили к вечеру. Ближе к ужину я без сил рухнул в койку и некоторое время лежал, молча и тупо глядя в потолок, потом окончательно отрубился, провалившись в забытье – часок продремал. С трудом проснулся, добрел до кают-компании поужинать. Капитан насмешливо кивнул, приветствуя.

– Как первая бойница? Готова?

Я лишь кивнул в ответ. А чего спрашивать-то – сам ведь из рубки наблюдал за моим, можно сказать, сизифовым трудом через иллюминатор.

Умял тарелку борща (оказывается, на флоте в ужин вновь подают первое блюдо – доедать остаток обеда), гуляш, салат, бутерброд с ветчиной.

Прихлебывая горячий чай с вареньем, я равнодушно рассматривал репродукции картин каких-то экспрессионистов. Разговаривать с соседями по столу не было ни сил, не желания.

Добрел до каюты – отбой! Ночью снились кошмары: вначале режущие и рвущие мое тело на мелкие кусочки кровожадные пираты, затем злобных пиратов сменила неприятная рожа Джексона, который почему-то принялся душить меня толстым швартовым канатом, потом еще какой-то бред. Пытка дурными снами продолжалась до утра. Не выспался…

В редкие свободные от создания баррикад минуты я с интересом осматривал танкер сверху, с крыла: на судне царила строгая дисциплина, палубы сверкали идеальной чистотой, всюду порядок – почти как в армии.

Перед очередным обедом мы с Гарри заглянули в комнату отдыха: на тумбе огромный плазменный телевизор, вдоль переборок мягкие диваны и кресла, шахматные столики, стереосистема с колонками, шкафы, полные книг. Палубой ниже чуть позже я набрел на госпиталь. О как!

Постучался – заглянул. Белоснежная каюта на два отсека, пропахшая лекарствами: в одном – изолятор на две койки, во втором – хирургический кабинет со столом, креслом и типичными медицинскими шкафчиками.

– Не помешаю?

– Заходи! Гостем будешь… – поприветствовал меня интеллигентного вида мужчина лет шестидесяти, в белом халате, в очках и с седой бородкой. Отложил ручку, поздоровался: – Будем знакомы – Александр Иванович!

Я тоже назвался. По просьбе доктора назвал имена моих соратников, коротко обрисовал, кто есть кто из них.

– Какие проблемы? Заболел?

– Забрел из простого любопытства. Осматриваю судно…

– И как?

– Я в море впервые – интересно! А какую помощь вы можете оказывать?

– Любую… – хмыкнул доктор. – Могу рану заштопать, а могу и зуб вырвать… – кивнул он в сторону стоматологического кресла.

– Любую, говорите… А гинекологическое кресло тоже есть?

– Тебе зачем? Вроде бы пол у тебя другой…

– Просто хотел пошутить…

– Ну, пошутил. Правда, не вполне умно, – нахмурился доктор и, видимо, тяготясь продолжением разговора, как отрезал: – Спирта нет, и не просите!

– И не думал даже. Понятное дело, откуда спирт на пароходе…

Доктор хитро улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– А зря поверил – спирт как раз есть, но не дам – исключительно для медицинских целей. Пройдем пиратскую зону – тогда заходи, поговорим! Отблагодарю – накапаю!

Я напустил на себя серьезность и кивнул, делая вид прожженного знатока и любителя спирта.

– Вам, наверное, скучно – работы никакой? Вероятно, моряки народ здоровый и крепкий?

Александр Иванович криво улыбнулся и покачал головой.

– А вот и нет, молодой человек! Раз на судне есть медик – есть и пациенты. Каждый день человек десять ко мне заглядывают в кабинет: кому таблетку, кому царапину смазать йодом, кто давление померить, кто температуру. В наше время на судах докторов практически нет – сократили из экономии, они и пользуются моментом!

…И действительно, за тридцать с лишним походов через океан на различных судах всевозможных компаний доктор мне повстречался лишь раз, и то на большом многолюдном научном судне…

После плотного завтрака Гарри в очередной раз сбегал на перекур, а затем совместными усилиями со сварщиком приволок макет пулемета. Выкрашенная в черный цвет железяка имела устрашающий вид и выглядела как настоящая. Двухметрового роста сварщик Василий, словно пушинку, водрузил «железного монстра» на широкую станину, зашплинтовал, – матросы тотчас принялись фотографироваться на фоне «грозного оружия». С «пулеметом» на крыле танкер стал настоящим боевым «фрегатом».

По завершении фотосессии Гарик, напустив на себя таинственность, то и дело оглядываясь, словно заговорщик, потащил меня в курилку. Я попытался отказаться (что я забыл в этой никотиновой клоаке?), но он прошипел – по делу!

Жизнь заядлого курильщика отставного опера Григоренко за несколько дней превратилась в сущий ад – курение лишь в одном специально отведенном месте, на нижней палубе. Гарик жаловался на больные колени, мол, устал носиться туда-сюда, ведь в случае необходимости (а эта необходимость у него возникала каждый час, а то и через полчаса) требовалось торопливо спускаться по серпантину из крутых трапов вниз, рискуя споткнуться и подвернуть ногу, а то и хуже – оступившись, загреметь вниз и свернуть шею. А покурив, приходилось ковылять, взбираясь обратно по сотне ступеней.

– Что-то я все более сомневаюсь в словах Джексона насчет получения оружия, – с ходу принялся бурчать Гарри, затянувшись сигаретой и обволакивая меня клубами вонючего дыма. – Бутылки с зажигательной смесью, ящики с болтами, макеты, укрытия… Алекс говорил – мы сразу пойдем вооруженными! Что-то этот гад, экс-полковник, недоговаривает. Не верю ему! Я профи и насквозь его вижу – гнида. Сдаст нас пиратам! Засланная крыса!!!

– Мне он тоже не нравится, но, дружище, не стоит до такой степени быть подозрительным и мнительным. В случае пленения пираты ему самому яйца вырвут.