Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Страница 29

Приблизительно 26 августа генерал Рихерт приказал прочесать территорию, где базировались партизаны. Охранные и полицейские батальоны, согласно итоговому донесению Шенкендорфа в оперативный отдел Генштаба ОКХ, нашли и разрушили 20 лагерей-стоянок, захватили танк, три зенитных орудия, мины, взрывчатые вещества. В Оршанском и Богушевском районах боевые группы сожгли несколько деревень. Потери партизан оценивались в пределах 800 человек. Около 600 мирных граждан было захвачено в качестве рабочей силы. У местного населения силой отобрали тысячу голов скота[310].

Как действовали подчиненные Дирлевангера в ходе операции «Захват», достоверной информации не сохранилось. Часть принимала участие в боях недолго. Уже 21 августа эсэсовцев вновь направили в район деревни Усакино, а с 25 по 28 августа личный состав батальона прочесывал местность вдоль шоссейной дороги под Рогачевым (Гомельская область)[311].

В мемуарах ветерана СС встречается эпизод, позволяющий составить некоторое представление о том, как штрафники проводили свои операции: «В зачистках или разведывательных дозорах мы неожиданно сталкивались с партизанами. При этом дело в большинстве случаев доходило до перестрелок. Так как в ближнем бою карабин был не очень эффективным оружием, мы пытались захватить советские автоматы. Боеприпасы к ним мы находили достаточно быстро – в партизанских лагерях. Случалось, что партизаны зарывали боеприпасы в землю…»[312]

По воспоминаниям другого члена команды, Франца Зиберта, «партизаны, скрывавшиеся в лесах и болотах, убивали до полдюжины наших солдат, прежде мы уничтожали их в бою»[313]. Действительно, порою во время крупных операций в особой команде было немало убитых и раненых. Дирлевангер неоднократно обращался с рапортами к вышестоящему командованию, чтобы в его часть прислали новую группу браконьеров. Просьбу командира удовлетворили только осенью 1942 г.

С марта 1942 г., когда команду Дилевангера стали активно использовать в борьбе с партизанами, в рядах части появились потери. Установить, сколько браконьеров погибло весной 1942 г., крайне трудно. Ни в оперативных документах, ни в сообщениях, имеющих отношение к деятельности зондеркоманды, этой информации нет. Пожалуй, единственным свидетельством о потерях среди подчиненных Дирлевангера в первые месяцы пребывания в Белоруссии является положительный отзыв, подготовленный 23 апреля 1942 г. Пюклером-Бюргхаузом. Отмечая упорство, с каким воевали штрафники, он предложил Главному управлению СС увеличить численность команды хотя бы до 250 человек[314].

Месяц спустя эту просьбу поддержал фон дем Бах. В своем письме в Командный штаб рейхсфюрера СС от 25 мая 1942 г. он указал на целесообразность того, чтобы формирование браконьеров расширили[315]. Тем не менее эти запросы никаких результатов не дали.

Насколько известно, в феврале – марте 1942 г. в особой команде СС служило около 160 человек[316]. В результате постоянного боевого применения численность личного состава сократилась. К маю 1942 г. под началом Дирлевангера находилось от 50 до 80 браконьеров. Чтобы решить проблему с некомплектом личного состава, было принято решение включить в команду подразделение коллаборационистов.

Как следует из сообщения от 28 мая 1942 г., Дирлевангеру подчинили 60 служащих полиции (11 унтер-офицеров и 49 рядовых), отобранных в учебном украинском батальоне вспомогательной полиции (Ukrainer Schutzmannschafts Ausbildungs-Вataillon)[317]. Этот батальон представлял собой формирование смешанного типа – кроме украинцев в нем проходили подготовку белорусы и русские, в недавнем прошлом советские военнопленные.

О том, как проводился отбор, рассказали в 1961 г. на судебном процессе в Минске бывшие члены команды. Так, Василий Ялынский[318]показал: «В мае 1942 г. меня из полицейского батальона перевели в батальон СС. Из строя нас отбирали немцы. Говорили выйти из строя, и никто с нами не разговаривал и ничего предлагал». Другой член команды, Алексей Стопченко[319], отмечал: «Однажды в полицейский батальон приехали три немца. Отобрав 35 человек, в том числе и меня, привели в батальон Дирлевангера и сказали, что теперь будем служить здесь». Александр Радковский уточняет: «В 1942 г., в мае, в батальон приехал белогвардеец Залесский и отобрал нас в группу Дирлевангера, которая размещалась в Печерске, где до войны была больница и дом отдыха»[320].

По словам безымянного ветерана СС, уже весной 1942 г. в штрафном формировании было два русских подразделения. Однако появление второго иностранного подразделения произошло несколько позже. Представляет интерес характеристика, данная анонимом новому пополнению: «Украинцы… были мне приятнее. Они все были завербованы в лагерях военнопленных, и среди них было много белокурых. В основном они происходили из Западной Украины, и некоторые из них говорили на ломаном немецком языке. Русские мне были несимпатичны. За исключением некоторых, большинство из них были очень хитрыми и пристрастными к алкоголю. Эта проблема также была и в наших рядах, но русских она выводила из-под контроля… Оглядываясь назад, я бы сказал, что многие из них, конечно же, радовались, что будут обладать властью над их соотечественниками»[321].

К концу августа 1942 г. в особой части СС было три подразделения.

Во-первых, немецкая рота под командованием обершарфюрера СС Гейнца Файертага (согласно показаниям А.Е. Радковского, в мае – июне 1942 г. «в батальоне Дирлевангера немцев было человек сорок, в том числе командир Файертаг»[322]).

Во-вторых, подразделение украинцев и русских, состоявшее из полицейских, отобранных в учебном батальоне. Уже с лета 1942 г. оно обозначалось как «украинский взвод» («ukrainische Zug»). По приказу фон дем Баха от 13 августа 1942 г., командовать взводом назначили бывшего лейтенанта РККА Ивана Мельниченко. Последний приступил к выполнению обязанностей 20 августа 1942 г.[323]. В показаниях бывшего члена команды Ивана Евдокимовича Тупиги[324] командир украинского подразделения характеризовался следующим образом: «Мельниченко Иван Дмитриевич командовал ротой. Командиром роты был немец Поль, но назывались “мельниченковцы”. А Мельниченко откуда-то из-под Киева, он грамотный был, он раньше лейтенантом был. В общем, пустой человек, с коня не слезал и вечно пьяный. И все мельниченковцы такие»[325].

Третьим подразделением зондеркоманды была русско-белорусская рота службы порядка (Ordnungsdienst, OD) во главе с фольксдойче Августом Барчке (иногда его называли «Барчик»). До того как его поставили на должность командира роты, он отвечал за работу полицейских опорных пунктов в Кличевском районе, совершал рейды с целью уничтожения партизан. Барчке, утверждает британский историк И. Терри, был человеком энергичным и обладал организаторскими способностями. Ему подчинялось 200 стражей порядка. После захвата партизанами Кличева и убийства начальника полиции Пашкевича Барчке удалился в Могилев. Здесь он командовал подразделением Могилевской службы порядка, и здесь же судьба свела его с Дирлевангером[326].