Охотники за галлюцинациями 4. Последние дни - Страница 2

МАКАР: (довольно) Не то слово! Значит, сначала мы доказали полковнику, что зеленые чертики – не выдумка алкоголиков, а затем Белая Горячка продемонстрировала, как именно она напугала бандитов. В соседних кабинетах при этом сломались электроприборы, но это уже мелочи. (довольно) Главное, что полиция на нашей стороне, и теперь, в случае чего, мы можем смело обращаться в органы правопорядка за поддержкой. Или она к нам.

ВЛАДИСЛАВ: Уже договорились?

МАКАР: (довольно) А как же! Полковник сразу понял, что Белая Горячка – отличный помощник в трудных ситуациях. Представь, Влад: теперь мы можем избавлять людей не только от галлюцинаций, но и от вполне реального криминала. За большие деньги и вполне легально! Ведь ни один обвинитель не станет обвинять нас в использовании нечистой силы для ликвидации бандитов.

Прозвучавшая идея Владиславу почему-то не особо понравилась. Он немного подумал над ней, но от этого идея стала нравиться ему еще меньше.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом, осторожно) А нас не пристрелят? Неохота еще раз оказаться под пулями.

МАКАР: (недоуменно) А тебе-то чего бояться? Подумаешь, пару раз нарвешься на вооруженных врагов – после этого расстрел войдет в привычку, и ты перестанешь обращать на него внимания. Мы, в свою очередь, арендуем для тебя постоянную палату, найдем самых лучших врачей и поставим на ноги после любого, даже самого тяжелого ранения. А надо будет – и с того света достанем – лично вытрясу из Липсика всю душу, но заставлю его отправиться в самые бездны потустороннего мира ради твоего возвращения.

ВЛАДИСЛАВ: (укоризненно) Ты считаешь, что мне после смерти светит Ад алкогольных чертей? А вдруг я стану наслаждаться жизнью в самом лучшем из мирозданий? (укоризненно) Знать не буду ни о каких проблемах… жить – не тужить, и вдруг среди всего этого великолепия наткнусь взглядом на Липсика, прошедшего сквозь воду, огонь и заборы из колючей проволоки, чтобы забрать меня обратно? Да вы же мне всю потустороннюю жизнь испортите напрочь!

МАКАР: Тебе жалко ожить ради любимой работы?

Владислав пристально посмотрел на коллегу, пытаясь сообразить: шутит он или говорит серьезно? Макар – тот еще юморист: никогда не поймешь, обдумывает ли он свои планы на полном серьезе или пытается развлечь коллег ради избавления от скуки?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Слушай, Макар, а ты ради любимой работы не желаешь стать моим заместителем по части расстрелов? Я еще и приплачивать за вредность буду.

МАКАР: Нет, спасибо, мне и так хорошо.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Зря отказываешься.

МАКАР: Не зря. Мне моя жизнь дорога больше всего на свете.

ВЛАДИСЛАВ:(слабым голосом)Даже больше любимой работы?

МАКАР: (протестующе) Влад, это удар ниже пояса! Но я все равно останусь непреклонен: не зря!

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) А вот убьют меня напрочь и безвозвратно, и тогда не будет у вас больше такой интересной и увлекательной работы. Придется, как и раньше с утра до вечера корпеть над чертежами.Я прав?

МАКАР: Вот блин… А насколько повысится моя зарплата?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Процентов на десять. Или на восемь. Вряд ли я смогу платить тебе миллионы. За такие деньги я и сам под пули встану.

Макар почесал затылок. Сумма оказалась гораздо меньше загаданной, и это обстоятельство основательно снизило желание идти на вооруженный конфликт с врагами.

МАКАР: Знаешь, а давай просто научимся говорить вежливо со всеми, включая недругов. Ведь мы не станем слабее оттого, что в нас не увидят сильного противника. Так и им спокойнее, и нам – выгоднее.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Испугался?

МАКАР: Тебе легко говорить. В отличие от меня ты – стреляный воробей.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Сейчас по уху дам.

МАКАР: Не дотянешься.

Дверь с тихим скрипом открылась, вошла медсестра в тапочках.

МЕДСЕСТРА: (строго) Макар, время вышло! Прошу покинуть помещение.

МАКАР: (растерянно) Что?

МЕДСЕСТРА: (весело) Выметайся, говорю! Дай человеку спокойно поболеть в тишине и спокойствии! Он и так бледный сидит.

МАКАР: (недовольно) А чего ж так официально?

МЕДСЕСТРА: Примета такая: лучше выслушать официальные речи в больнице, чем на кладбище.

Владислав закашлялся.

МЕДСЕСТРА: Макар, дай своему начальнику отдохнуть от болтологии. Он еще успеет ее наслушаться, когда выйдет на работу. А то, не ровен час, помрет раньше времени, что будете делать?

ВЛАДИСЛАВ: Какие вы все добрые…

Владислав попытался прочитать имя медсестры на бейджике, но зрение на таком расстоянии толком не фокусировалось, и буквы выглядели расплывчато, словно Владислав страдал близорукостью.

МАКАР: Да я еще и не начинал болтать! Я всего лишь рассказал о том, что случилось после его расстрела.

МЕДСЕСТРА: Он только-только с того света явился, а ты его сразу чернухой грузишь? Не стыдно?

МАКАР: (радостно) Кстати, да! Влад, а что ты видел, пока был по ту сторону?!

Владислав покосился на медсестру.

ВЛАДИСЛАВ: (мрачно) Ничего… Хорошего. Зато узнал интересную новость.

Медсестра моментально навострила уши.

ВЛАДИСЛАВ: Ты в курсе, почему мы теперь живем в два раза дольше, чем в средние века?

МАКАР: Нет. Почему?

ВЛАДИСЛАВ: (торжественно, словно делится величайшей тайной в мире) Потому что нас стало в несколько раз больше, а тоннель был рассчитан на небольшой поток транзитных душ!

МАКАР: (недоуменно) И что из этого?

ВЛАДИСЛАВ: Теперь у входа огромная пробка, народ годами толпится и ждет своей очереди. Вот мы и живем долго за счет этого. А в будущем станет еще хуже: придется жить лет по сто – сто пятьдесят, пока подойдет наша очередь вернуться на тот свет.

МЕДСЕСТРА: (заворожено) А почему тамошние власти не чешутся по этому поводу?

ВЛАДИСЛАВ: Еще как чешутся! Там стараются решить проблему, насылая на нас новые болезни, чтобы количество живущих уменьшилось хотя бы раз в десять. И когда это случится, мы снова будем жить по тридцать – сорок лет, не больше.

МАКАР: Ты серьезно? А почему… нет, то есть… да ну, на фиг… нет, так не бывает… а они там что, тоннель расширить не могут?

Владислав ухмыльнулся: не одному Макару вешать лапшу на уши. Пусть и сам побывает в роли слушателя с разинутым от удивления ртом.

ВЛАДИСЛАВ: (назидательно) Если они расширят тоннель, то люди будут проноситься по нему со свистом сразу после рождения, и человечество исчезнет, не успев толком появиться. Даже чай на дорожку выпить не успеет: жизнь станет короткой, как никогда ранее.

МЕДСЕСТРА: А как же…

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Стоп. Не произнесу больше ни единого слова. Устал сильно, язык больше не ворочается. И боль возвращается.

МАКАР: Намек понял!

МЕДСЕСТРА: (скептически) Не прошло и пяти минут…

МАКАР: Я позвоню твоей жене, вечером жди ее в гости. А завтра мы всем коллективом заглянем на огонек и быстро обсудим дальнейшие планы развития нашей фирмы.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Сгинь уже, негрязная сила. Дай мне спокойно выздороветь.

МАКАР: Уже исчез!

Владислав вздохнул и отвлеченно подумал о том, сколько человек побывало здесь за почти два века существования здания. Здание со стрельчатыми окнами построили в сороковые годы девятнадцатого века, и первоначально здесь находилось церковное училище. Когда-то рамы были деревянными с мозаичными стеклами, но теперь классические технологии уступили место современным, и дерево заменил пластик, а стекла стали обычными. Да и здание давно уже превратили в больницу. После революции соответствующие органы решили, что светлая небесная энергия, о которой упоминали священники, для болеющих подойдет лучше, чем для здоровых, и участь заведения была решена. Но пожары, зачастившие в старых конструкциях, привели к ужесточению требований пожарной безопасности. С тех пор каждый год закрывались и сносились десятки старинных зданий. Больница стояла в очереди на ликвидацию, и к концу года ее намеревались снести. Новое здание стояло напротив, высоченное, современное, только еще не введенное в эксплуатацию.