Охотники каменного века
(В дали времен. Т. VII ) - Страница 33

И вот теперь какие-то чужаки хотят прогнать их отсюда, из этого прекрасного, знакомого леса. Им и так приходилось часто менять место стоянки, ненадолго хватало добычи на всю орду. А то случалось, как и теперь, что нападет враг и прогонит прочь. Все племена в то время переходили с места на место и вели друг с другом борьбу за лучшую охоту.

Все в тревоге ожидали нападения. Сторожа зорко вглядывались в темноту, нюхали воздух и прислушивались к малейшему шороху и шуму. Жизнь в лесу научила их распознавать зверей по запаху; точно так же, по запаху, они узнавали и о приближении человека.

Вдруг раздался пронзительный крик, и из кустов выскочили какие-то темные фигуры. Враг подкрался незаметно, набросив на себя волчьи шкуры, и окружил сразу со всех сторон.

Все смешалось: плач женщин и детей, стоны раненых и умирающих, воинственные крики нападавших. Улы бешено дрались. Свистели деревянные палицы, дробя головы врагов, хрустели кости, рассекаемые каменными топорами. Но нападавших было больше, чужаки стали одолевать. Они уложили много сильных охотников, захватили в плен женщин и потушили костер. Вот, наконец, они добрались и до клеток с огнем, охраняемых четырьмя молодыми улами. Под ударами тяжелых палиц разлетались головы хранителей огня, враг схватил клетки, и торжествующие крики победителей огласили лес. Сила орды была сломлена, величайшее несчастье — смерть огня — доконало их. Вся орда во главе с уцелевшим вожаком, обезумев от ужаса, бросилась бежать в темноте.

Звезд не было. Ненастные облака тяжело висели над землей, начинал накрапывать дождь. Улы выбрались из леса и попали в болото. В воде слышалось бульканье каких-то гадов и кваканье лягушек. Люди проваливались и исчезали в трясине. Орда шла за голосом проводников, перебираясь то вброд, то по островкам. Охотники хорошо знали эту дорогу, но, чтоб не сбиться с пути, нужен был свет звезд. Только на рассвете они подошли к степи.

Почувствовав под ногами твердую почву, люди ободрились, — наконец-то кончилось это проклятое болото.

Преследовавший враг отстал, пора было подумать об отдыхе. Теперь, когда опасность миновала, многие замертво повалились на землю и сразу заснули. Женщины меньше поддавались усталости; те, которые потеряли своих детей в болоте, выли, как волчицы, те же, которым удалось спасти своих малюток, радостно поднимали их вверх.

Вождь орды Фум, много лет водивший улов на охоту, с грустью увидел при утреннем свете, как поредели их ряды. Много славных и сильных охотников легло под палицами и топорами врагов, много женщин было захвачено ими, да немало людей погибло и во время бегства, провалившись в болото.

Но все это не могло сравниться со страшной бедой — смертью огня. До сих пор улы держали огонь в трех клетках, сделанных из коры дерева и выложенных гладкими камнями. Снаружи клетки обвязывались гибкими ивовыми ветками, а для тяги воздуха делалось узкое отверстие. Четыре женщины и двое мужчин день и ночь кормили огонь сухими прутьями и охраняли его от дождя и ветров. Улы не знали, откуда пришел к ним огонь, они знали только одно: без огня орда не может жить. Он отгонял ночью диких зверей, придавал вкусный запах мясу, помогал разбивать твердый камень, согревал в холодную осеннюю пору. Правда, он бывал иногда злым и грозным, когда вырывался из клеток и пожирал деревья.

И вот он умер. Фум завопил в страшном горе.

— Что будут делать улы без огня! Как будут они жить в степях и лесах? Кто согреет их землянки осенней порой? Они должны будут есть сырое мясо и горькие травы. Лев, зверь со страшными зубами, медведь и полосатый тигр будут пожирать их по ночам.

Тот, кто вернет нам огонь, будет водить улов на охоту вместе со мной, я отдам ему свою добычу, отдам ему Гаммлу, красивейшую девушку из всей орды!

Сначала никто не ответил, но вот из толпы молодых охотников вышел высокий и сильный ул.

— Я принесу огонь, я добуду его у отважных людоедов-кламов, что охотятся по берегам Великой Реки. Дайте мне в товарищи двух молодых, быстроногих охотников, и Нао готов отправиться в путь!

Так сказал Нао, за ловкость и силу прозванный сыном Леопарда. Никто не умел лучше его подстеречь добычу, он подкрадывался к ней неслышно и осторожно, совсем как большая пятнистая кошка, что зовется леопардом.

Хотя Нао был молод и плечи его еще не перестали крепнуть, но он был уже известен как славный и неутомимый охотник, смелый и сильный воин. Он был самым высоким из улов, его сильные ноги не знали усталости, никто не мог угнаться за Нао.

Вожак Фум недолюбливал молодого охотника, он чуял, что настанет день, когда Нао вместо него поведет орду за добычей. Нао знал, что вожак его не любит, недаром Фум нарочно давал ему опасные поручения, часто посылая почти на верную смерть. Но молодой охотник давно любовался Гаммлой; не было девушки красивее ее, гибкой и сильной, с волосами густыми, как листва. Он часто подстерегал ее в темноте среди кустов, с бьющимся сердцем и дрожащими руками. Иногда ему хотелось нежно схватить ее, иногда же броситься и свалить на землю ударом палицы, как обычно улы поступали с девушками вражеского племени.

У Нао не было еще жены, он был слишком молод, но лучшей жены, чем Гаммла, он не мог себе выбрать. Она умела выделывать звериные шкуры, ловко очищая кожу острыми каменными скребками, могла подолгу выносить голод и жажду, переплывать озеро, безостановочно идти от восхода солнца до заката. Она принесет сильных детей.

Отец Гаммлы и Фум были детьми одной матери, и вожак хранил ее, как зеницу ока. Нао раньше и думать не смел просить ее себе в жены. В другое время вожак только посмеялся бы над ним, теперь же он сказал:

— У Фума один язык для всех. Если ты принесешь огонь, ты возьмешь Гаммлу и получишь мою добычу. Видишь, вот она, — и он указал на девушку, подошедшую к ним. Гаммла знала, что Нао часто подстерегает ее в темноте и, хотя немного боялась его, все же ей нравилась сила и ловкость молодого охотника.

В эту минуту, расталкивая всех, подошел безобразный, волосатый ул.

— Агао принесет огонь, он с братьями пойдет отнять его у людоедов! Без огня улы бессильны, они слабее оленя и дикой козы, и любой зверь может сожрать их темной ночью.

Так говорил Агао, самый волосатый из улов. Все племя боялось Агао и его волосатых братьев, никто не знал его силы, знали только, что она велика. Агао не знал пощады, он жестоко мстил врагам, а друзей у него не было. Коренастый, с широкими плечами, с телом, покрытым густой и жесткой шерстью, с маленькими живыми, как у кабана, глазами и большим выпяченным ртом, — Агао был действительно страшен. Даже сам Фум боялся его, особенно потому, что волосатые никогда не отставали друг от друга и все делали сообща. Волосатые братья были одного племени с улами, жили и кочевали со всей ордой, но всегда держались особняком. Так, бывало, что волосатые, убив дикого быка или дикую лошадь, старались не делиться ни с кем своей добычей, а все съесть втроем. Если же кто-нибудь обижал одного из братьев, двое остальных обязательно вступались за него.

Поневоле вся орда не любила и боялась их.

— Ты слышал, что я сказал, — ответил ему Фум, — принеси огонь, и я отдам тебе Гаммлу, отдам свою добычу, и ты будешь водить со мною улов на охоту.

Нао и Агао посмотрели друг на друга.

— Я возьму Гаммлу, — крикнул волосатый, — тот, кто посмеет ее взять, умрет. — И Агао, рыча, как дикий зверь, подвинулся к Нао. Тот крикнул, с ненавистью глядя на него:

— Нет, она будет принадлежать тому, кто принесет огонь.

Волосатые братья Агао бросились к нему. Несколько молодых охотников присоединились к Нао.

Не миновать бы битвы, если бы не вмешался старый охотник Гун, самый мудрый из всего племени.

— Разве улы хотят исчезнуть со света? — произнес он, — разве они не помнят, что враги истребили много сильных охотников? Все, кто может владеть топором, ножом и дубиной, должны жить. Нао и Агао — богатыри среди нас. Смерть одного из них хуже для улов, чем смерть четырех… Гаммла будет женой того, кто вернет огонь. Орда хочет, чтоб было так.