Охотник. Кто-то мне за все заплатит! - Страница 18

Участковый помолчал, будто собираясь с силами к следующей долгой тираде, и минуты через две выдал, глядя на напряженное, побледневшее лицо Сергара:

– Отвезу, чего там. Только обратно не знаю, когда смогу подкинуть. Я вечером, в ночь, в область поеду, вызывают на совещание районных участковых, мать их за ногу, делать им нечего! Так вот обратно – дня через три. Придется тебе самому добираться или меня ждать. В принципе можно у бабки Нади переночевать, она не будет против, места у нее хватает. Только с собой что-нибудь возьми – ну, жратвы какой-нибудь, все-таки бабулька не шибко богата, а от своих ничего не берет, сама им подсовывает – знаю.

– Мама, я поеду! – загорелся Сергар. – Собери мне с собой в дорогу, ладно?

– Ладно, – легко согласилась Мария Федоровна, не веря в чудо, но все-таки загораясь огнем надежды. Кто знает, может, тут, в глуши, и вправду есть чудо-лекари, о которых не знают в большом мире? Показывают же по телевизору экстрасенсов. Так они такие чудеса творят – ум за разум заходит! Аж с мертвыми разговаривают!

Трудно сидеть на сиденье жуткого аппарата, несущегося с огромной скоростью по отвратительной дороге, если у тебя вместо ног высохшие коряги. Сергар вцепился в зеленую ручку, в сиденье, и все дорогу ругался на родном языке, перемежая отборные ругательства здешними, земными, когда попадался особо злой бугорок, через который дьявольский аппарат перелетал, будто ему поддали под зад. Участковый лишь посмеивался, глядя на мучения пассажира, но тот на него не злился – противно, когда все считают тебя убогим инвалидом, как бы невзначай отводя взгляд от безжизненных конечностей, спуская тебе и грубость, и раздражение только потому, что ты не ходишь, а ползаешь на руках. Игорь обращался с «Олегом» так, как с любым другим человеком. Как с равным. И потому Сергару было с ним легко. Бывший боевой маг чувствовал в нем старого вояку – такого, как он сам, с которым не нужно что-то из себя изображать и можно быть таким, каков ты есть.

Ехать было не очень далеко – ну что такое для машины несколько километров, пусть даже и плохой дороги? Меньше часа – и они уже стоят у дома, непохожего на тот, в котором жили Сергар и его «мать» – одноэтажный, довольно большой, он был совсем не старым, красного кирпича, с хорошим свежепокрашенным забором.

– Дети ей дом купили. У нее двое сыновей и дочь. А еще – внуки. Хорошая семья! – пояснил участковый, усаживая Сергара в разложенную коляску. – Ее-то дом на краю деревни, вон там, у леса. Не хотела переезжать, но старший, Матвей – отчаянный мужик! – сказал, что вынесет ее на руках, а дом спалит к чертовой матери! Только тогда согласилась переехать. Старушки, как и коты, привыкают к домам, не выковырнешь! Щас я схожу, предупрежу ее, а ты тут посиди. Мало ли что… мож, ей не до тебя. Заболела или чего еще… – Игорь подошел к воротам, нажал кнопку, и где-то далеко, в глубине дома, послышался звонок. Минуты три никого не было видно, затем калитка открылась, из нее вышла маленькая сухонькая старушка, едва видная на фоне здоровенных, выкрашенных в синий ворот, тем более что платье и кофта бабы Нади были василькового цвета.

– Здравствуй, баба Надя. Вот, привез тебе Олега…

Старушка посмотрела на Сергара, улыбнулась, махнула рукой, подзывая его к себе. Он подкатился, бросив коляску вперед сильными жилистыми руками, и она одобрительно кивнула головой:

– Давай в дом, сынок. Там поговорим. Игореша пусть едет, а мы с тобой поболтаем.

– Я узелок сейчас заберу… – Сергар двинулся к машине, но бабка Надя остановила:

– Игорь принесет. Пусть жирок растрясет. А то засиделся, растолстел!

– Вот вечно ты, бабка Надя, меня позоришь! – прогудел участковый, вытаскивая из машины вещмешок Сергара. – Не так уж я и засиделся! И это не жир, а броня! Ты вообще знаешь, что гладиаторы в Риме были совсем не худыми и жилистыми, как нам показывают? Они были толстыми и сильными, как я! А почему толстыми? Чтобы сквозь жир не пробили, чтобы кровью не истечь! Опять же – гасит удары палицы!

– Болтун! – рассмеялась старушка. – И чего только не напридумает! Езжай уж, вояка! Гладиатор, тоже мне! Кстати, твоя Маруся забегала, говорит – хотите снова ребятенка зачать. Так вот – никаких ребятенков еще полгода. Она еще не совсем окрепла. Смотри, нарушишь – больше ко мне не обратишься! Не буду помогать! Понял?

– Понял я, понял! – Участковый покраснел, нарочито не глядя на Сергара. Потом кинул на него взгляд, ухмыльнулся и развел руками. – Видал?! Диктаторша! А все почему? Больницы нет рядом! Вот она из нас веревки и вьет!

– Болтун! – отмахнулась старушка. – Что ваши врачи? Бестолочи! Только и знают, что глупые таблетки назначать да глупыми машинами людей мучить! Выродилось лекарское искусство, выродилось. Я вот внукам говорю – учитесь, учитесь, пока я жива! Ведь некому умение оставить! Совсем некому! А младшая мне и говорит: «Бабушка, как ты все видишь? Для меня – мясо и мясо! Я ничего не вижу!» Ну вот что скажешь? Вот ты, Игореша, иди ко мне в обучение, – будешь лекарем, люди тебя любить будут, всегда будешь при деле, всегда сыт!

– Каждому свое, баба Надя. – Участковый задумчиво посмотрел на небо, на солнце, склоняющееся к горизонту, на пруд, видневшийся чуть поодаль. На плотине весело визжали мальчишки, прыгая с надутой камеры, плавающей по воде. – Я умею ломать кости, а не вправлять их. И меня это устраивает. Кто-то ведь должен давать тебе работу, нет? А если серьезно – кто-то должен быть и солдатом, кто-то должен делать эту грязную работу. У всех свое умение, так ведь?

– Так, сынок, – печально кивнула старушка. – Все так. А жаль. Лучше бы никогда не было проклятой войны. Пойдем, Олежа. Пусть едет. Его жена заждалась. Он ведь, негодный, сейчас ей ребеночка заделает, а она потом прибежит ко мне и будет просить этого мальчика поддержать, укрепить, чтобы роды прошли хорошо и без боли.

– Откуда ты знаешь, что будет мальчик?! – ошеломленно переспросил участковый, который уже почти сел в машину.

– Знаю! – отмахнулась старушка, заходя в калитку. – Вот мне тоже, тайна! Знаю, и все тут! Как и то, что она тебе сегодня напекла пирогов с клубникой. Давай беги, да не переусердствуй за столом… и так растолстел.

Сергар ожидал увидеть в доме что-то особенное – какие-то колдовские инструменты, которыми так любят обвешивать стены жилища все колдуны-лекари. Но ничего подобного не было. Чистенький дом, с половичками, хорошими обоями, с большим, на полстены, телевизором и белой стиральной машиной, которая жужжала, проворачивая что-то внутри своего блестящего нутра. Не было ничего, что бы указывало на профессию бабы Нади, кроме кушетки, стоявшей в дальней комнате, куда лекарка сопроводила своего пациента.

– Раздевайся! – сказала она, повелительно кивая на кушетку. – Ложись на простыню. Все с себя скидывай, не стесняйся. Меня чего стесняться? Я старая бабка, мне твои причиндалы не интересны. Если не болят, конечно. Кроме того, врачей ведь не стесняются, так?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.