Охотник - Страница 37

– Многие вещи действуют. Многие – нет. Только люди редко отличают одно от другого, пока не попробуют на практике. И тогда их частенько поджидает сюрприз.

Дженни оказалась около чулана и заглянула внутрь. Он подошел к ней, встал рядом.

– Мне так жаль, – тихо пробормотала Дженни, не глядя на него. – Так жаль, что он это сделал. Он был неплохой человек. – Она обернулась. – Трудно поверить, что он держал вас тут.

– Уж поверь, – мрачно бросил Джулиан.

Дженни покачала головой.

– Я всегда буду любить его. Но он зря это сделал. – Она вошла в чулан. – Не такой уж и маленький, как кажется.

– Довольно маленький. – Он вошел следом и огляделся. – С этим местом связаны дурные воспоминания.

– Может, попробуем вытеснить их более приятными? – Она прислонилась к стене и улыбнулась ему.

Он тоже улыбнулся. В маленькой комнатушке они сразу оказались очень близко друг к другу. Дженни стояла, не шелохнувшись, скрестив ноги.

Он наклонился к ней, губы его были теплыми и зовущими. Дженни подалась ему навстречу, и поцелуй расцвел медленно, как цветок. У нее захватило дух, на этот раз он оказался таким настойчивым, что девушке не удавалось прекратить поцелуй. Хотя она знала, что обязана это сделать.

«Еще минуту, – думала она, – еще минутку…»

Первым оторвался Джулиан.

– Здесь довольно неуютно.

– Ты считаешь? – Она улыбнулась ему, медленно восстанавливая дыхание.

– Да.

– Что ж, тогда, думаю, мы могли бы…

«Сейчас», – подумала она.

Дженни не закончила фразы. Она стояла в стойке со скрещенными ногами, которой когда-то научила ее Ди. Превосходная поза для резкого броска в сторону. В какую-то долю секунды, оттолкнувшись левой ногой, она рванулась направо и выпрыгнула из чулана, одновременно захлопнув за собой дверь.

– Наутиз! – закричала она, резким взмахом руки нарисовав руну в воздухе.

Стоило ей прокричать название руны, как ее изображение ярко вспыхнуло на двери чулана. Только не огненно-красным, а бело-голубым, как лед, пламенем.

Она не знала, правильно ли все проделала, она просто повторяла то, что пытался сделать ее дед. Закрыть дверь, обвести руну, произнести ее название так же, как произносил его дедушка.

Джулиан не выскочил из чулана вслед за ней.

Дверь чулана оставалась закрытой. Наступила оглушительная тишина. Дженни повернулась и бросилась к лестнице.

«Он лгал, – думала Дженни, перепрыгивая через ступеньки. – Он менял правила игры по собственной прихоти и лгал. Бывают случаи, когда невозможно отвечать добром на зло. Иногда зло просто нужно остановить».

Разумеется, она думала об этом с самого начала, с той минуты, когда предложила Джулиану остаться с ним. Ей не в чем себя упрекнуть.

Когда она вбежала в комнату, из окна, окрашивая стены в розовый, падал утренний свет. В распахнутой двери розовел четырехугольник бледного неба с двумя-тремя кружевными облачками. Этот вид немного загораживали пять фигур, стоящие перед дверью.

Пять. Все они. Ди – она ожидала ее увидеть, она слишком хорошо знала Ди. Том она и хотела, чтобы он все понял, но и не менее сильно желала, чтобы он ушел.

Но она думала, что Зак достаточно взбешен, а Одри достаточно благоразумна, чтобы уйти. Майкл, по ее мнению, вообще должен был пулей вылететь наружу в первую секунду.

– Скорее! – закричала она, подбегая к ним. Непроизвольно она взглянула на напольные часы – изящная минутная стрелка уже перевалила за десять минут. – Скорее!

На лице Тома появилось странное выражение, заставившее Дженни не бежать, а лететь последние полтора метра до двери.

– Поспешите! – крикнул он остальным, подхватывая Дженни.

За дверью… ничего не было! Ни пейзажа эпохи ледникового периода, ни гостиной. Ничего, кроме рассветного неба. Нужно было сделать над собой немалое усилие, чтобы переступить порог.

– Какой ужас! – Майкл схватил Одри за руку и бросился вперед.

Ди ухмыльнулась через плечо и выпрыгнула, как заправский парашютист.

Зак внезапно заартачился. Дженни едва могла в это поверить.

– Где он? – спросил Зак.

– В чулане. Скорее!

Зак все еще был мрачен.

– Ты же не думала, что…

Том резко повернул его лицом к двери и изо всех сил толкнул. Зак полетел вниз, растопырив руки и ноги и переворачиваясь в воздухе.

Во всем этом был определенный риск. Они слепо доверились судьбе. Нет, не судьбе – Джулиану, что, несомненно, было еще опаснее. Пришлось поверить, что, отпуская друзей Дженни, он готов был отпустить их живыми.

«И поверить дедушке Эвенсону, что удерживающая руна действительно удерживает», – думала Дженни.

Том схватил ее за руку обеими руками. Небо сияло розовым золотом.

Они взглянули друг на друга и одновременно шагнули в бездну.

И тут появилось солнце. В ту же секунду небо стало того удивительного цвета, который Дженни видела всего лишь раз. Немыслимо голубого, как глаза Джулиана.

«Сколько ни падай в обморок, все равно никогда к этому не привыкнешь», – поняла Дженни, медленно приходя в себя.

Она лежала на чем-то прохладном и очень твердом.

На полу, выложенном мексиканской керамической плиткой.

Она села столь поспешно, что едва снова не лишилась чувств.

Первым предметом, который она увидела, была игра.

Она по-прежнему лежала в центре кофейного столика. Крышка от белой коробки валялась на полу возле стола. Руна Уруз на ней была тускло-ржавой.

Викторианский картонный дом возвышался во всей своей красе, сверкая яркими красками в утреннем свете. Только листочки с их кошмарами исчезли из комнат – и бумажные куклы, изображавшие их самих, тоже пропали.

Дом выглядел мирным, безобидным, рядом с ним на столе лежала коробка с мелками Джоуи.

– Может, нам все это приснилось? – хрипло проговорил Майкл.

Он лежал с другой стороны стола, рядом с Одри, которая как раз поднималась на ноги. Ее золотисто-каштановый гладкий пучок окончательно растрепался, превратившись в львиную гриву. Из-за этого Одри казалась не такой, как прежде, – более свободной, что ли.

– Это не сон, – непривычно тихо сказала Ди, разминая затекшие длинные ноги. – Саммер нет.

Зак поднялся и сел на кожаный табурет. Он молча потирал лоб, словно у него раскалывалась голова.

Дженни посмотрела на Тома.

Он медленно вставал, держась за стол. Дженни поддержала его под локоть, и он благодарно взглянул на нее. Том изменился. Пожалуй, даже сильнее, чем Одри. Он выглядел измученным и печальным, и в нем не осталось ни капли былой самоуверенности. В его глазах появилось новое выражение, какая-то смесь грусти и благодарности, которой Дженни затруднилась бы дать точное определение.

Что-то вроде смиренности.

– Томми, – с беспокойством сказала она.

Улыбка у него получилась кривой.

– Я подумал, ты и вправду решила остаться с ним. Чтобы спасти меня – и потому, что тебе этого хотелось. И дело в том, что в душе я тебя не винил. Я ощутил это в тот момент, когда он дал тебе кольцо.

Дженни, уже собравшаяся возразить, глянула на свою руку. Все остатки сомнений в реальности прошедшей ночи мгновенно рассеялись. Оно блестело у нее на пальце.

– Я была уверена, что ты хочешь остаться с ним, – сказала Одри. – Ты даже меня убедила, что хочешь этого. Это была хитрость?

– Это была правда. Я действовала по собственной воле и действительно хотела остаться – ровно на столько, сколько вам требовалось бы, чтобы уйти.

– Я это знала, – кивнула Ди.

– Я же говорила, что голова у тебя работает как надо, – отозвалась Дженни, глядя ей в глаза.

– А я-то всегда думал, что ты такая милая безобидная девочка, – задумчиво проговорил Майкл. – Такая простодушная и честная…

– Так и есть – если и со мной обходятся честно. Если не начинают убивать моих друзей. Если не нарушают обещаний. Я сочла, что в придуманных им правилах игры обман – разрешенный прием. Вот я им и воспользовалась.

– И ты никогда-никогда ничего к нему не чувствовала? – не унималась Одри. – Ты так правдоподобно сыграла…