Охотничий трофей (СИ) - Страница 5

Когда же воздуха перестало хватать, Мелисса разорвала поцелуй и грубо оттолкнула Эрета от себя, заставив его улечься на шкуры. Распалённая страстью амазонка, больше теперь походившая на дикую Фурию, с вызовом и неприкрытым желанием смотрела на викинга, подивившегося резким переменам в девичьем настроении.

Дрожащая от переполняющих её эмоций, воительница поудобнее устроилась на бёдрах лежащего под ней охотника и с нескрываемым интересом принялась изучать его. Девушка, явно смущаясь своих действий, провела кончиками пальцев по сильным, покрытым шрамами рукам скандинава, не позволяя себе пропустить ни одного изгиба накаченных мышц, едва коснулась таких же сильных плеч, а после, как бы невзначай, скользнула юркими пальчиками по мужской груди, заставив всадника вздрогнуть от нежного прикосновения.

― Откуда это?.. ― амазонка прикоснулась к странному шраму, больше напоминавшему клеймо. Этот символ был смутно знаком ей.

― Когда-нибудь я расскажу тебе эту занимательную историю, ― всадник положил руки на тонкую девичью талию. ― Не отвлекайся…

Хмыкнув, юная северянка обвела тонким пальчиком каждую полоску уродливого шрама, а после, достаточно рассмотрев таинственный знак, спустилась вниз и нестриженными коготками провела по оголённому животу воина. Сильные мышцы от невесомых прикосновений сделались почти металлическими, а на лице всадника появилась довольная улыбка. Ему определённо нравилось.

Когда амазонке надоело изучать и эту часть красивого тела, она скользнула ладонями ещё ниже и, случайно или нет, коснулась заветной, успевшей затвердеть плоти. От запоздалого осознания того, к чему именно она прикоснулась, девушку бросило в жар и она смущенно прикусила губу и стыдливо отвела взор в сторону. Всаднице показалось, что она сделала что-то ужасное и неподобающее.

― М-м-м… не делай так, ― сдавленный голос привлёк внимание воительницы. Гречанка бросила удивлённый взгляд на Эрета, на лице которого красовалось плохо скрываемое неудовольствие. ― Будь нежнее.

Мелисса не сразу заметила, что довольно сильно надавила на, пожалуй, единственное мужское достоинство, которое, как оказалось, было довольно-таки изнеженным и каким-то чувствительным.

Из груди северянки вырвался нервный и смущённый смешок, и она тут же поспешила убрать свои расшалившиеся руки от причинного места и занять их чем-нибудь другим. К примеру, шнурками, которыми были перетянуты штаны, показавшиеся гречанке лишними именно сейчас, однако дрожащие от волнения пальцы не желали слушаться свою хозяйку.

Эрет лишь усмехнулся и взял инициативу на себя: выпутав из девичьих рук злосчастные шнурки, он одним движением развязал их и перевёл наигранно-насмешливый взгляд на северянку.

― Не гляди так… я не каждый день раздеваю мужчин, ― девушка притянула всадника к себе и уверенно поцеловала, желая отвлечь его от первого своего прокола. Викинг крепко обнял северянку и уложил её на спину, снова оказавшись сверху. Ещё раз окинув любовным взглядом почти обнажённую амазонку, охотник схватил шкуру, которая всё ещё прикрыла стройные девичьи бёдра, и отбросил её в сторону, чтобы более не мешала.

И вот только теперь, когда тела юной девы не касались даже небольшие кусочки меха или прозрачных тряпок, скандинав смог по-настоящему оценить девственную красоту северянки… растрёпанные ярко-рыжие волосы небрежными волнами лежали на плечах и груди эллинки… яркие голубые глаза смотрели на воина с долей страха и сильного желания… девичья грудь вздымалась от тяжёлого и частого дыхания… тонкая талия… стройные бёдра и ноги… Даже уродливые шрамы и не успевшие зажить за полтора месяца синяки и царапины не портили поистине прекрасного вида, представшего охотничьему взору.

Довольно улыбнувшись, мужчина поспешил избавиться от остатков своей одежды. Когда последняя деталь скандинавского одеяния отправилась в неизвестном направлении, провожаемая заинтересованным взором Мелиссы, охотник притянул девушку ближе к себе и, разведя в стороны её стройные ноги, вполне по-собственнически устроился между ними.

Не в силах более смотреть на всадника, амазонка отвела в сторону смущённый взгляд и робко улыбнулась каким-то своим потаённым мыслям, которые, однако, поспешили разбежаться по тёмным углам, когда викинг вновь начал покрывать поцелуями шею, грудь и живот изнывающей от новых, поистине возбуждающих, чувств эллинки.

Едва слышные полустоны срывались с тонких девичьих губ, мягко разрезая царившую в доме хрупкую тишину и приятно лаская мужской слух, казалось бы, давно привыкший к таким несдержанным проявлениям женских эмоций. Девушка, окончательно потерявшая власть над собственными телом и разумом, выгибалась навстречу нежным прикосновениям, молча требуя чего-то большего.

― Эрет… ― слово древнего берегового наречия слетело с губ амазонки, заставив едва держащего себя в руках охотника отвлечься от изучения красивого женского тела. Скандинав не знал смысла старинных языческих речей, но понять, что юная воительница в порыве страсти произносила его, именно его, имя, было несложно.

Оставив ещё один поцелуй на нежной коже тонкой шеи, викинг навис над гречанкой и позволил себе беззлобно ухмыльнуться ― мужчина явно был доволен проделанной «работой». Коснувшись губами раскрасневшейся от сильного смущения девичьей щеки, всадник, крепко держа юную деву за кисти, поудобнее устроился меж её стройных ног.

― Подожди… ― недовольный голос донёсся до слуха всадника, заставив его разочарованно выдохнуть. Викинг с долей непонимания посмотрел на северянку, пытавшуюся освободить руки из крепкой хватки. ― Пусти…

Нехотя Эрет всё же отпустил девичьи руки, но вставать с амазонки не спешил, решив подождать, что же она будет делать дальше. Сама же всадница, смущённо закусив губу, взяла мужчину за руку и, переплетя свои тонкие пальцы с его, отвела взгляд в сторону. Почему-то именно так ей было спокойней.

― Ну… ― девушка нетерпеливо заёрзала под охотником, ожидая, когда же он, наконец, сделает самое главное. Эллинка прикрыла глаза и, немного напрягшись, замерла. Ещё на Темискире ей доводилось слушать откровенные речи более опытных сестёр. Одна Астерия чего стоила. И из этих разговоров она, примерно, знала, что обычно бывает дальше.

«Ну… Я не знаю, с чем это сравнить, малявка… Наверное, ни с чем. Однако одно я тебе скажу совершенно точно: не жди в первый раз чего-то особенного. Больно это. Дико больно. Аж в глотку своему «обидчику» вцепиться хочется. Во второй раз тоже не жди. И даже в третий… Почему? А Цербер его знает. Мужчины ― проклятые собственники, уверенные, что женщина должна их ублажать, а им делать то же самое для неё совершенно ни к чему… после такого весь род мужской начинаешь люто ненавидеть… Да»..

― Не смей больше отвлекать меня, ― оставив последний невесомый поцелуй на девичьей щеке, всадник медленно, стараясь не причинять Мелиссе лишнюю боль, начал входить в неё.

Как только изнеженной девичьей кожи коснулось что-то горячее и твёрдое, о чём сама девушка предпочитала лишний раз не думать, она тут же напряглась и нервно заёрзала под мужчиной. Почувствовав, что всадница пытается отстраниться, Эрет остановился и, поцеловав, начал ласкать её разгорячённое и необычайно податливое тело. Сильные руки мягко блуждали по израненной коже рыжеволосой воительницы, заставляя её забывать о собственном смущении и болезненных ощущениях.

Под необычайно нежными ласками эллинка расслабилась, вновь отдаваясь на растерзание эмоциям, чувствам и… мужчине, находящемуся так близко к ней. Всадник, не желая более держать в руках себя и свои желания, снова медленно начал проникать в лоно девы, не обращая внимания на её неосознанные протесты.

Когда же мужское терпение оказалось на исходе, охотник, не сводя взгляда с голубых глаз гречанки, одним резким движением вошёл в неё, сорвав с девичьих губ приглушённый вскрик. Девушка, поняв, что она натворила, тут же прикусила губу и отвернулась от замершего всадника: она знала, что увидь он её слёзы, то начнёт жалеть и успокаивать, а в таком положении ей этого хотелось меньше всего, ведь, если быть честной, больно было не так уж и сильно… не больнее, чем на тренировке, когда пропускаешь очередной удар.