Охотничий трофей (СИ) - Страница 2

― Полегчало? ― небрежность и весёлость, звучавшие в голосе Эрета, ещё больше взбесили и без того разозлённую гречанку. Казалось, наезднику было совершенно всё равно, сколько ещё словесных помоев юная воительница решит на него вылить.

― Нет! ― гневно сверкнув глазами, Мелисса встала с пола и не спеша подошла к столу, на котором лежали карты, исписанные рунами и греческими буквами пергаменты и угольные карандаши.

Пробежавшись взглядом по деревянному предмету быта, северянка заметила кинжал с выгравированным на нём символом охотников. Мелисса аккуратно взяла в руки миниатюрное оружие и, оценив его внешний вид и качество, повернулась к Эрету и перебросила кинжал в руке, схватив его, таким образом, за лезвие.

― У амазонок есть древняя традиция, ― эллинка вновь перекинула кинжал, взяв его, на этот раз, за обтянутую чёрной кожей рукоять. ― После первой ночи…

― Не думаю, что мне интересно это знать, ― мужчина поднялся с пола и подошёл к вооружённой девушке.

― А зря… ― всадница удивлённо вздёрнула тонкую бровь и перевела взгляд на идеально заточенный клинок, а в следующее мгновение она резко приставила его к незащищённому горлу охотника. ― Ты можешь не встретить утро сегодняшнего дня…

Эрет, сбитый с толку воинственной решительностью ещё пару минут назад относительно спокойной девушки, некоторое время неотрывно смотрел ей в глаза, а после, осознав, что юная амазонка дальше угроз не пойдёт, аккуратно взял её руку и отвёл в сторону.

― Я ненавижу, когда без спроса берут моё оружие, ― всадник забрал у эллинки кинжал и швырнул его на стол. От грохота, последовавшего за ударом закалённого металла о дерево, гречанка испуганно вздрогнула и с недовольством посмотрела на стоящего вплотную к ней викинга. ― Не делай так больше. А теперь… ― наездник посмотрел куда-то в сторону очага, ― маленьким девочкам пора спать.

― Я не маленькая девочка! ― амазонка слабо, по-девчачьи, ударила мужчину в плечо и, оттолкнув его в сторону, направилась к лежащим на полу шкурам, на которых она планировала провести сегодняшнюю ночь. Эрет коротко усмехнулся и проследовал за девушкой, желая удостовериться, что сделать самостоятельно несколько шагов и ни во что не вляпаться, у неё всё же получится.

Мелисса сильнее замоталась в волчью шкуру и, бросив недовольный взор на всадника, улеглась на расстеленный на полу мех.

― Знаешь, ― мужчина сел рядом с девушкой и окинул её беззаботным взглядом. ― Всем ты хороша… но только характером не вышла.

― То же самое могу сказать и о тебе, ― северянка бросила на викинга раздражённый взор и повернулась к нему спиной. Впрочем, сам Эрет был этому даже рад ― теперь он мог безнаказанно изучать взглядом стройную девичью фигурку, силуэт которой можно было рассмотреть даже под пушистой волчьей шкурой.

― В отличие от тебя, я рос в буквальном смысле в море, на корабле, ― скользнув ещё раз взглядом по хрупкому девичьему телу, мужчина, казалось, окончательно позабыв о приличиях, лёг рядом с амазонкой, но взор устремил в потолок, хорошо освещаемый пламенем очага. ― Меня там не учили манерам.

― Оно видно, ― Мелисса повернулась к всаднику и толкнула его локтем в бок. ― Ты чего разлёгся рядом со мной, нечестивец? Проваливай отсюда.

― Это вообще-то мой дом, ― Эрет повернул голову в сторону амазонки и удивлённо изогнул брови. Всё-таки излишняя темпераментность юной девы порой начинала действовать ему на нервы.

― Тогда уйду я, ― девушка, прижав шкуру к груди, хотела, было, встать, но оказалась схваченной крепкими мужскими руками. ― Пусти!

― Не кричи, ― викинг приставил указательный палец к губам амазонки и внимательно посмотрел на неё. ― Куда ты пойдёшь в такую бурю? И твоя одежда ещё не высохла, а бабских платьев у меня нет. Или ты в волчьей шкуре собралась шататься по селению?

Эллинка недовольно глянула на воина и, пару мгновений поразмыслив, всё же признала его правоту и приняла тот факт, что ближайшую ночь ей придётся провести в его доме. Мелисса убрала от своего лица мужскую руку и посмотрела на огонь, который по-прежнему отплясывал свой дикий танец.

― Какова будет плата? ― внезапный вопрос заставил охотника вздрогнуть от неожиданности.

― О чём ты?

― Ты приютил меня… обогрел… даёшь ночлег… что я должна буду дать взамен? ― Мелисса повернула голову к брюнету и стала ждать ответа, который последовал лишь спустя минуту раздумий.

― Ничего. Просто успокойся и ляг спать… ― Эрет, поняв, что лимит девичьих истерик исчерпан, тяжело вздохнул, откинулся обратно на шкуры и прикрыл глаза, показывая гречанке, что разговор закончен.

Эллинка от сухих речей обиженно поджала губы и тяжело вздохнула, но говорить что-либо более не стала и покорно улеглась на тёплую шкуру, рассчитывая, что в ближайшее время её посетит сон, и утро наступит как можно скорее. Однако спокойно прикрыть веки, расслабиться и отдаться Морфею ей мешал лежащий рядом охотник.

Всадница, нервы которой постепенно стали сдавать, распахнула глаза и резко села на небрежно расстеленных шкурах ― близость мужчины всё не давала ей покоя. И она ещё поняла бы, если бы ей было страшно или противно от его нахождения рядом с собой, но совсем иное чувство, словно червячок, грызло её душу…

Любопытство.

Мелисса повернула голову к охотнику, который, судя по его спокойному и размеренному дыханию, уже успел заснуть, и принялась без боязни и зазрения совести разглядывать его.

Чёрные волосы, смуглая кожа, сильные руки, необычные для северянина черты лица… всё это казалось юной гречанке притягательным и… порочным.

«Нечестивец… хорош, скотина эдакая…»

― Странно, что Астерия мне за тебя голову не открутила, ― гречанка прекрасно знала, насколько её сводная сестра была падкой на таких мужчин, как Эрет, а потому её нежелание добиваться его расположения вызывало массу вопросов. Однако с другой стороны девушка была даже рада такому раскладу ― не пришлось бы вступать с собственной сестрой в соперничество за… скандинава.

Ещё с минуту понаблюдав за спящим спокойным сном охотником, воительница, с трудом переступая через своё смущение, но всё же идя на поводу у немыслимых желаний, легла рядом с мужчиной. Однако юной эллинке, любопытство которой перешло за допустимую черту, этого показалось мало, и она, отбросив все сомнения, положила свою голову на грудь викинга.

«Тепло…»

― Бабы ― самые странные существа, созданные богами, ― тихий голос тут же раздался над ухом гречанки. ― Страшно представить масштабы той попойки, после которой асам пришла в их головы идея придумать женщин. ― Девушка испуганно вздрогнула и, стыдливо прикусив нижнюю губу, косо взглянула на, как оказалось, не спавшего ловца.

Конечно, она прекрасно понимала, что ведёт себя не как взрослая эллинка, а как несмышлёная девочка, ведь в её возрасте многие её соплеменницы уже обзаводились собственными детьми, количество которых напрямую зависело от воли богов, любвеобильности самой амазонки и, конечно же, наличия достойной кандидатуры на роль отца будущей мужененавистницы. А отцы, как правило, всегда были разными.

Мелисса знала, что рано или поздно, ей, как дочери королевы, всё же придётся пойти той же дорогой, только вот сама девушка не стремилась приближать этот, как ей всегда казалось, ужасный момент. Она с детства привыкла смотреть на мужчин свысока, а потому никого из них, даже сыновей богатых вождей и отпрысков могущественных монархов, не считала достойными своего внимания: ни дорогие дары, ни сладкая лесть, ни героические подвиги не производили на северянку должного впечатления. От подобных жестов эллинка лишь раздражённо отмахивалась, предпочитая мужскому обществу общество книг, в которых разума было больше, чем в отбитых головах воинственных мужей.

И кто бы знал, что именно один из охотников, племя которых так люто ненавидят все амазонки, станет тем, на кого Мелисса всё же решит обратить своё королевское внимание. Если бы кто-то из темискирских сестёр, пускай даже в шутку, обмолвился бы о том, что первую свою ночь девушка проведёт в обществе драконьего ловца, то она непременно вызвала бы эту гречанку на бой, дабы проучить за неподобающие речи!