Охотничьи рассказы. Паучиха вариант 1 - Страница 2

С одной стороны, пиво было хорошим, да и такая возможность хорошенько расслабиться и отдохнуть в той кочевой жизни, которую он вел последнее время, выпадает нечасто. С другой стороны, Олег знал себя довольно неплохо, и вполне реально предполагал, что если он сейчас закажет ‘еще одну’, то именно одной дело никоим образом не ограничится, а значит, завтрашний подъем будет весьма трудным и поздним. Что, учитывая его и без того весьма невеликий запас времени было бы весьма огорчительным. Да и само по себе, похмелье, вещь весьма неприятная.

Именно в этот момент возле его стола раздалось деликатное покашливание. Подняв глаза, Олег увидел, что рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу стоит невысокий, коренастый мужичок явно старше среднего возраста, комкая в руках незатейливый головной убор.

- Вы, вашсиясь, не охотник ли будете? - задал он вопрос, убедившись, что Олег обратил на него внимание.

- Он самый, - кивнул Олег, с тяжелым вздохом отставляя недопитую кружку, и радуясь про себя, что не успел сколько-нибудь серьезно опьянеть. Похоже, в этом селении для него может быть работа, а заниматься охотой на чудовищ в пьяном состоянии, - отнюдь не самый лучший способ самоубийства. Болезненный слишком!

- Да вы присаживайтесь, уважаемый… - он сделал паузу.

- Терпин. Староста я местный, - немедленно отреагировал мужичок. - Дело у меня к вам, уважаемый охотник… Грустное дело…

- Меня зовут Ариох, - представился Олег, слегка склоняя голову. - Чем могу вам помочь?

- Корриган у нас. - Грустно наклонил голову староста. - Вот тут, - пятьсот золотых. - Положил он на стол тяжелый, и приятно звякнувший мешочек. - Все что набрать удалось. Увы, деревня у нас небогатая.

- Корриган? - в изумлении Олег откинулся на спинку скамьи. - Но они же давно истреблены! - действительно, ручейные девы, паучьи вдовы, как называли их крестьяне, - нечисть, обитающая в истоках ручьев Трира, и влюбляющая в себя мужчин, причем, обычно, со смертельным исходом для последних, считалась уничтоженной уже более десяти лет назад.

- Истреблены, они может быть и истреблены, однако обитает тут одна… Хель бы её взяла! - выругался староста. - Ну как, возьмешься? - он пододвинул кошель к Олегу. Тот всерьез призадумался. С одной стороны, его список охотника был уже практически завершен, и рисковать, схватываясь с таким серьезным противником как корриган не было ни какой нужды. Пары туманников, уничтоженных им на прошлой неделе, было вполне достаточно, чтобы вызвать уважение комиссии по дворянству, так что он вполне мог обойтись без особого риска, просто уничтожив по дороге в Вольград пару-тройку упырей или вурдалаков.

С другой стороны, предложенная старостой сумма была весьма заманчива, да и одна из последних, если не последняя, корриган, могла весьма украсить его ‘послужной список’. Правда, было тут еще одна загвоздка. Корриган, относились к так называемой ‘разумной’ нечисти, охотиться на представителей которых, с некоторых пор у Олега не было никакого желания.

Взвешивая все эти аргументы, Олег случайно взглянул в глаза собеседника, и поразился стынущей в них тоске.

- Что, много жертв? - как бы невзначай поинтересовался он.

- Сына на прошлой неделе схоронил, - глухо ответил Терпин, отводя глаза.

- Корриган?

- Она самая, …! Невеста у него была. Свадьбу намечали… Ан, вышел он на двор под вечер, показалось, что коровенка как-то не так мычит, и вернулся только под утро… под Песню попал… глаза шальные, словно и не в себе… За три дня сгорел… Возьмешься за работу? - настойчиво переспросил староста, искательно заглядывая Олегу в глаза.

- Возьмусь! - решительно ответил Олег, придвигая к себе кошелек. - Эй, трактирщик! Квасу мне! - Сегодня вечером, и пойду, - ответил он на немой вопрос старосты, отхлебывая из кружки освежающий напиток, и старательно припоминая все, что ему было известно о корриганах.

Известно было не так уж и много. Корриган, прекрасные девы ручьев, издавна обитавшие на территории Трира, выглядели как невероятно красивые и привлекательные женщины, особенно по ночам. С самых древних времен, они считались одной из лучших партий для высшего дворянства, и немало отпрысков знатных домов проводили ночи около ручьев, где была замечена корриган, в надежде что прекрасная ручейная дева обратит на них свое внимание.

Но увы. Насланное на Трир проклятье, ударило и по ним. Из прекрасных и любящих дев и жен, корриган обратились в исчадий мрака. С тех пор, Песня Любви, которую пели ручейные девы, превратилась в Песню Смерти, завораживающую мужчин, и привлекающую их к её обители. Ночь, которая ранее была предвестником веселой свадьбы, превратилась в ночь смерти. Выжить, изведав ласк корриган, было невозможно. А из костей неудачливых женихов, возводились на берегу ручьев прекрасные беседки, сидя в которых, лунными ночами корриган завлекали новых жертв.

Более того. Если, из страха ли, или по любви к своей девушке или невесте, кто либо находил в себе силы отказаться от любви ‘паучих’, как прозвали в народе преобразившихся корриган, - то не проходило и трех дней, как этот человек умирал, словно сгорая на невидимом огне.

К счастью, сами по себе, корриган были довольно уязвимы. Их можно было убить даже обычной сталью, не говоря уже о серебряном или зачарованном оружии. Однако победить корриган в схватке было весьма непросто и немало костей, ранее принадлежавшим бойцам с нечистью послужило стройматериалом для изящных беседок на берегах ручьев.

***

Незаметно сгустились сумерки. Вздохнув. Олег в последний раз осмотрел меч, провел пальцем по лезвию, проверяя заточку, ойкнул, и облизнул появившуюся царапину, после чего привычным жестом закинул оружие в ножны и вышел на улицу. Пора было идти на охоту.

Выйдя за околицу деревни, он спустился к ручью, и медленно побрел вдоль течения. Ждать пришлось недолго.

Загадочные блики лунного света вдруг словно мигнули, приобретая неведомые ранее оттенки, чуть по другому зашумел под ветром камыш, журчание ручья вдруг стало складываться в затейливую и нежную мелодию, и Олег услышал Песню.

Тропою тени,

Иди ко мне, моя судьба,

Ты полон жизни

Мы вместе будем навсегда…

Беседка корриган появилась неожиданно. Вот, её не было, и вот, в лунном свете уже виднеется невысокое, изящное строеньице на берегу ручья. Высокие стрелы камыша, бросают тени чуть желтоватую кость, и, сквозь забивающую мысли музыку, Олег понимает, что это кости тех, кто приходили до него. Но это не важно. Совершенно не важно, ведь навстречу ему поднимается прекраснейшая из виденных им женщин. Прекраснейшая?

Огненной стрелой в памяти проносится облик Гелионы, сковавшие его чары чуть приразжимают свои когти и он узнает встреченную на дороге в деревню девушку. Вот только сейчас, при свете луны, никто не посмел бы назвать её лицо невыразительным.

- Ты пришел ко мне, рыцарь, - шепчет она, протягивая ему руку, и Песня корриган наливается новой силой.

Тенистой ночью

Ты насладишься, жизнь отдав

Пойдем со мною,

В реке безбрежной танцевать…

- Я пришел, - покорно отзывается Олег, не отводя от неё зачарованного взгляда. Возникшая было мысль вытащить меч, тает под воздействием песни и музыки. Здесь, этой ночью, при свете луны, самая мысль о возможности обнажения этого грубого оружия из хладного железа кажется святотатством.

- Пойдем, - Кора взяла его за бессильно опущенную, так и не дотянувшуюся до рукояти руку, и потянула за собой к беседке… Пойдем со мной, этой ночью мы будем танцевать вместе!

В сей вечной сказке

Есть только мы с тобой вдвоем,

И лаской нежной…

Мы жизни наши вновь сплетем.

Иди на звуки,

Я жду тебя, любовь моя…

И паутина

Соединит наши сердца.

Танец был прекрасен. Но… Что то было не так. Эта песня, была словно не настоящей, и любовь и страсть, которую Олег ощущал в каждом движении своей партнерши по этому сказочному танцу, все более и больше казались ему странной, неумелой подделкой, неуклюжей приманкой для наивных простаков. Все сильней и сильней в его душе разгорался злой, черный огонь протеста, - демоны не могут быть марионетками! - так можно было бы высказать его ощущения на словах, если бы он удосужился выразить их вслух. И все же, прерывать эту песню было рано… Пока рано… И меч продолжал покоиться в ножнах.