Охота на птичку (СИ) - Страница 41

Спустившись ниже, заныриваю под покрывало и в одно движение сдергиваю с нее шорты. Поворачиваю на спину, подхватываю ноги под колени и развожу их в стороны. Соня точно проснулась, но пока еще в шоке и никак не сопротивляется. Вот-вот придет в себя и вырвется из моего захвата. Немедля, припадаю губами к ее влажным складкам и начинаю ласкать языком.

‒ О боже, Никита! — хрипло выкрикивает она, приподнимаясь на локтях. ‒ Ты что делаешь?

‒ Тихо, маленькая… Тс, не дергайся. Расслабься, ‒ прошу я и нажимаю руками на ребра, укладывая ее назад.

‒ Божечкиии, ааа… — выдыхает она и послушно падает на спину, когда я провожу языком по клитору. Пытаться противостоять этим ощущениям бесполезно. Они фантастические, я знаю.

Мне хватает пяти минут, чтобы довести ее до оргазма.

Кончает она улетно. Смотрю и наслаждаюсь вместе с ней. Упиваюсь ее кайфом. Дрожит и стонет, жадно хватая ртом воздух, судорожно извивается, сминая простыни. Аж искрит от нее.

Прямо сейчас хочу войти в нее и пропустить через себя этот ток. Но для этого надо встать, включить свет, открыть чемодан и взять чертов презерватив. Какой же я болван, что заранее не сунул его под подушку. Все ориентиры она мне сбила своими детскими вопросами.

Встаю и трясу башкой, соображая, как поступить. На автомате дергаю боксеры вниз, освобождая детонирующий член. Он реально готов взорваться, и я не знаю, что с ним делать.

Еще хмельная от кайфа Птичка приподнимается и садится на кровати. Смотрит с трепетом, так выразительно — звездами из глаз осыпает.

Рассматриваю ее, прибалдевшую, и даже ноздри раздуваются, до чего хочу. И тут она еле слышно признается:

‒ Хочу сделать тебе так же. Только я не умею, не пробовала. Подскажешь, как?

Сердце замирает на пару секунд, словно берет разгон и несется галопом, отбивая тяжелый четкий ритм по ребрам.

Она серьезно сейчас сказала, что хочет впервые в жизни сделать минет. Мне? Первому? Ох и сюрприз. Я помогу! Как же не помочь?

Въедаюсь в ее искрящие глазища и подхожу ближе. Меня штормит от ожиданий, аж покачивает. Выстегивает от одной мысли, что в этом прекрасном ротике до меня никого не было.

Соня придвигается к краю кровати и берет член в руки. Тянется к нему, целует. Опаляя теплым дыханием, припадает мягкими губами и несмело водит ими по головке. Приятно чертовски, но в данный момент мне уже не нежность нужна.

Беру ее за шею, поглаживаю и пальцами слегка под скулами надавливаю.

‒ Расслабь все мышцы, отпусти горло, ‒ прошу настойчиво и чувствую, как она нервно сглатывает.

Провожу большим пальцем по губам. Не выдерживаю, наклоняюсь и целую. Довольно жестко врываюсь и прохожусь языком по всему рту. Через пару секунд тут будет уже не язык. Эта мысль взрывает мозг и запускает по телу горячие волны вожделения.

Птичка так жадно отвечает на поцелуй, но я быстро отстраняюсь. Сгорю к чертям, если продолжу.

Она стонет и глаза прикрыла, а мне нужно видеть их.

‒ Посмотри на меня, ‒ хриплю и, поймав диковатый взгляд, надавливаю большим пальцем на подбородок, открывая рот. — Высунь язык.

Слушается.

Опускаю на него головку, несколько раз провожу с давлением и вставляю член в теплый рот. Совсем неглубоко, но ее горло сводит спазм.

‒ Не напрягайся, малыш. Язык, щеки, горло — все расслабь и будет легче, ‒ почти умоляю я и снова толкаюсь в нее. На этот раз ‒ глубже.

Из ее груди вырывается глухой стон, но она меня слушает и расслабленно принимает в себя почти всю длину.

Сгребаю на затылке растрепавшиеся волосы и, слегка зафиксировав голову, задаю комфортный темп. Толчок, пауза, чуть медленней назад и снова толчок вперед. Соня быстро ловит ритм и подстраивается, а потом начинает двигаться в нем самостоятельно.

Меня всегда перло от орального секса, но осознание того, что у нее он впервые ‒ и со мной, буквально срывает крышу. Кончаю быстро. В нее не рискую, для первого опыта может быть перебор. В последний момент достаю и изливаюсь ей на грудь.

Соня поднимает на меня слегка слезящиеся, полыхающие глаза. Рот у нее все еще открыт и дышит она тяжело, но смотрит совсем не так, как в начале. В ее взгляде больше нет растерянности или страха, теперь в нем сила и власть. Она сейчас крутая, это бесспорно.

Ломая жуткое напряжение в ногах, опускаюсь на колени и целую ее в приоткрытые губы.

‒ Это было охренительно, Птенчик, ‒ и снова целую.

Она сползает ко мне на пол, обвивает руками шею и крепко обнимает, пачкая меня моей же спермой.

‒ И мне понравилось. Все-все понравилось, очень, ‒ шепчет возбужденно.

Я знал, что с ней будет так — идеально. Я не ошибся. Она моя женщина.

Потом мы по очереди идем в душ и, проверив будильники, ложимся досыпать. Под шум дождя переплетаясь голыми телами, на одной подушке, под одним покрывалом.

Глава 31

Соня: В фокусе только он.

Не зря «любить» и «сходить с ума» — это синонимы. Все влюбленные — сумасшедшие, и я не исключение. Вчера меня настолько захватили чувства, что критическое мышление отключилось, я с легкостью согласилась ехать на выходные в Париж и совершенно не задумываясь позвала Никиту к себе ночевать.

Короткий рассказ о том, как он расстался со своей невестой, меня впечатлил, но не убедил окончательно. Есть в этой истории некий налет нереальности, мыльный привкус наивной мелодрамы.

Сомневаюсь, что, спустя полгода серьезных отношений, в момент подготовки к свадьбе, Юля просто так его отпустит. Их семьи уже практически породнились. Весь город ждет, когда они поженятся. Невозможно все это перечеркнуть одним телефонным звонком.

Но слабые попытки моего затуманенного разума сказать «стоп» чувствам ‒ провалены. Не хочу думать о плохом, не хочу представлять, к чему нас приведет сближение, отдаюсь воле эмоций и действую на инстинктах. Ничто в этом мире больше не имеет значения ‒ только то, что я его люблю и хочу ему принадлежать.

Сегодня под утро произошло невероятное. Мы спали, и он мне снился. Сон был эротическим, и в какой-то момент стал явью. Никита просто перешел из одной реальности в другую, но то, что он делал со мной наяву, во снах я пока не видела.

Это было откровенно. Даже слишком, но страсть лишила меня способности думать. Как и во сне, я жила одними чувствами, мой мозг не вмешивался, за что я ему благодарна. Останься при мне способность мыслить и анализировать, утром, встретившись с Гордиевским глазами, сгорела бы от стыда.

Я вовсе не лохушка забитая, о сексе знаю достаточно. Много читала и легкое порно смотрела, а однажды мне попался мини-тренинг по технике минета, и я его прошла. Как показала вчерашняя ночь, зря. Теория без практики ничто. А я и в сексе, и любви ‒ теоретик. Много знаю, но ничего не умею. С Никитой возникло острое желание учиться.

Я хочу делать ему приятно. Хочу, чтобы ему было так же крышесносно со мной, как мне с ним. Чтобы он стонал от моих прикосновений, чтобы наслаждался и хотел еще, больше, чаще. Всегда хотел меня.

Мы едем на поезде в Париж, сидим напротив и пожираем друг друга глазами. Я больше не смущаюсь, меня распирает от любопытства. Ужасно хочется узнать, как у нас все будет дальше. И мне ни капельки не стыдно за то, что случилось несколько часов назад.

Я словно под кайфом. Вспоминаю, с какой дикой похотью он смотрел, как жадно целовал, в каком исступлении толкался в мой рот, и тягучая кипящая лава желания заливает меня изнутри. Хочу повторить, снова и снова погибать от неистового желания и возрождаться, получая наслаждение.

Мир вокруг совсем другой. Словно декорации к спектаклю, где в главных ролях он, я и наша история. Раньше я любила в поезде смотреть в окно и на попутчиков. Сегодня вижу только Никиту. Почти семь часов в пути в фокусе только он.

И он с меня глаз не спускает. Смотрит с необычайной нежностью, поглаживает и при любой возможности целует. Пальцы, ладошки, плечо, висок — легко и незаметно, все, до чего способен дотянуться. Даже коленку умудряется чмокнуть, когда лезет под разделяющий нас столик за упавшим телефоном.