Охота на охотников - Страница 10

И на это Арнаутов ничего не сказал, лишь покосился на дверь гаража.

Судя по всему, он кого-то ждал.

Прошло ещё несколько молчаливых, очень томительных минут, послышалось фырканье хорошо отрегулированного автомобильного двигателя, сухое шуршание шин по гравию, вскоре в гараж вошла высокая красивая женщина в черном приталенном костюме, под мышкой она непринужденно держала черную лакированную сумочку.

На кукольно-круглом, каком-то восковом лице её вспыхивали яркими бликами, попадая в электрический свет, большие очки в розовой оправе, голова была тщательно причесана.

Женщина настороженно глянула на бледного, с запавшими щеками Аронова, которого уже потянуло в сон, перевела взгляд на Каукалова и лишь потом посмотрела на преобразившегося, неузнаваемо расцветшего самой радостнейшей из своих улыбок старика Арнаутова. Сделала ему мах рукой. Старик расцвел ещё больше, приложил к губам свои пальцы, звучно чмокнул их и ответно помахал рукой в воздухе - поприветствовал гостью.

- Вы не представляете, как я рад вас видеть, - произнес он восторженным, обретшим сахарные нотки голосом, боком продвинулся вдоль машины к гостье, наклонился и поцеловал ей руку. - Здрассте, Олечка Николаевна! - Затем, разворачиваясь в сторону Аронова и Каукалова, выпрямился.

Гостья тоже развернулась в их сторону.

- Это те самые молодые люди, о которых я вам, Олечка Николаевна, рассказывал...

Ольга Николаевна изучающе оглядела Каукалова - ощущение такое, словно бы она забралась к нему под одежду. Каукалов, почувствовав себя голым, зябко поежился.

- Это Каукалов, зовут Женькой, - готовно представил его старик Арнаутов. - Евгений, значит... Служил когда-то вместе с моим внуком, добавил он и тут же внес в дополнение оговорку: - Но к делу это отношения не имеет.

Гостья одобрительно наклонила голову, продолжая рассматривать Каукалова.

- А это... - Старик протянул руку в сторону Аронова и раздраженно пощелкал пальцами, призывая Каукалова на помощь - он не помнил ни имени, ни фамилии Аронова.

Аронов молчал, и дед Арнаутов, ещё немного пощелкав пальцами, опустил руку. Ольга Николаевна шагнула к Каукалову, громко щелкнула замком сумки и вытащила из неё красное кожаное удостоверение. Для нее, похоже, сейчас существовал только Каукалов, Илюшку Аронова она даже не замечала.

- Ты видел когда-нибудь такое удостоверение? - резко, на "ты", спросила она у Каукалова.

Каукалов почувствовал, как ноги у него делаются чужими, тряпичными, словно бы из них извлекли кости. На удостоверении было тиснуто золотом "Министерство внутренних дел", а вверху, над надписью, красовался новый российский герб - двухглавый орел. Каукалов широко открыл рот, захватил губами воздух, разжевал его, словно кашу, снова захватил. Сердце забилось оглушающе громко, от его сильного звука у Каукалова больно заломило виски. Воздуха ему не хватало, дышать стало совсем нечем, перед глазами образовалось дрожащее розовое пятно, в нем перемещались какие-то бескрылые мухи, вызывая оглушающий стук в ушах да отчаянную боль в затылке. Каукалов беспомощно глянул на дверь - дорогу ему перекрывал старик Арнаутов, стоял там в позе энкавэдэшника, смотрел на Каукалова сощуренными глазами и улыбался.

Конечно, можно сшибить старика с ног, но явно у него в кармане пистолет, и каким стремительным ни будет бросок Каукалова, пуля все равно окажется быстрее. Каукалов не выдержал, застонал от боли и досады: это надо же, так бездарно вляпаться! А с другой стороны, даже если сейчас он сможет уйти из гаража, его все равно найдут: у этих людей есть его адрес, его приметы, если его самого не смогут поймать, то арестуют и посадят в клетку Новеллу Петровну... У Каукалова невольно дернулись и задрожали в нервной тряске щеки. Сразу обе.

Из далекого далека до него донесся грубоватый смех Ольги Николаевны.

- По-моему, надо врача вызывать, - сказала она, - из состояния столбняка выводить.

- Не понадобится врач, - убежденно произнес старик Арнаутов, Женька - парень мужественный, я его в армии видел. Знаю, какой он есть. Санька мой до сих пор дает о нем самые лестные отзывы...

Ольга Николаевна развернула свое страшное удостоверение, заглянула внутрь, потом громко хлопнула жесткими корками и спрятала удостоверение в сумку. Каукалов облизнул сухие губы.

- А вы... вы... - попробовал он произнести что-нибудь складное, осмысленное, но из этой затеи ничего не получилось.

Он скосил глаза на Аронова и вновь облизал губы. Илюшка же, тот и вовсе распластался по стене, вжался в нее, размазался и, чтобы не упасть, поддерживал себя обеими руками, откинув их, словно крылья, далеко в стороны.

- Вы... вы... - вновь начал Каукалов и опять затих. Сил у него не было.

- Что, испугался, бедняга? - безмятежно поинтересовалась Ольга Николаевна и добавила неожиданно нежным, совершенно обезоруживающим тоном: - Дур-рак!

Старик Арнаутов довольно захохотал.

- Ну как кадр, Олечка Николаевна?

- Годится. - Ольга Николаевна сделала шаг к Каукалову, открыла сумку, достала оттуда внушительную пачку долларов, отсчитала четыре тысячи, делала это демонстративно, чтобы деньги считал и Каукалов, затем, небрежно свернув их вдвое, сунула Каукалову в нагрудный карман куртки. - Гонорар за "опель", - сказала она и хлопнула ладонью по капоту машины. - Это первое. Второе - моего эмвэдэшного удостоверения можете не пугаться. Вам оно худа не сделает. - Ольга Николаевна широко и весело улыбнулась, показав все свои великолепные зубы, сразу все - непонятно только было, искусственные они или естественные, уж слишком хороши были. - Во всяком случае, пока вы со мной, - добавила она, - а вот добро сделает. Стоит вам попасть в какую-нибудь неприятность, как оно придет на помощь.

- Оно... оно настоящее? - одолевая самого себя, с трудом выдавил Каукалов.

- Более чем. Выдано Министерством внутренних дел Российской Федерации, имеет номер, подпись генерала с тремя звездами на погонах заместителя министра, красную печать, продлевается каждый год и все такое... - Ольга Николаевна небрежно взмахнула рукой. - А деньги спрячь! добавила она приказным тоном, увидев, что Каукалов потянулся к нагрудному карману, намереваясь достать оттуда доллары. - И желательно поглубже!

Каукалов все-таки достал доллары из кармана, разделил их пополам, две тысячи в одной половинке, две тысячи в другой, - отдал Илюшке. Аронов тоже немного пришел в себя, на щеках у него появилась живая розовина, спиной он перестал отчаянно втискиваться в стену, руки опустил.

- Спасибо вам, - тихо поблагодарил Ольгу Николаевну Каукалов.

- Все это - мелочь, копейки, - Ольга Николаевна постучала пальцами по капоту "опеля", - а по мелочам работать - только силы впустую тратить. Она перевела взгляд на старика Арнаутова. - Правильно я говорю?

- Так точно, Олечка Николаевна! - расплылся тот в улыбке, довольный тем, что элегантная гостья обратила на него свое внимание.

- А что надо делать... чтоб было по-крупному? - спросил Каукалов.

- Вот об этом-то мы и должны поговорить, - сказала Ольга Николаевна и вновь повернулась к старику. - Значит, так, этого красавца-гусара я забираю с собою, - она тронула Каукалова за плечо, - а с напарником его, - она оглянулась на Аронова, - поступим так... Дайте ему денег на такси - пусть едет домой.

- Е-есть, Олечка Николаевна! - влюбленно вытянулся в солдатской стойке старик Арнаутов.

- Ну а мы с Евгением... как тебя по батюшке?

- Витаминович! - подсказал Арнаутов и засмеялся.

- Вениаминович! - поправил Каукалов.

- Ну а мы с Евгением Витаминовичем, - Ольга Николаевна тоже засмеялась, - обсудим некоторые проблемы расширения и укрупнения современного отечественного бизнеса. - Вдвоем - он и я.

Каукалов думал, что Ольга Николаевна ездит как минимум на "мерседесе" - если не шестисотой, то двести восьмидесятой модели, но машина её оказалась обыкновенным "жигуленком" - новенькой, ухоженной, с сильным, хорошо отрегулированным мотором "пятеркой".