Охота на минотавра(сб) - Страница 229

Всезнающий Репьев немедленно пояснил:

– «Пхур-ту» – это такой ритуальный кинжал, которым буддийские монахи изгоняют злых духов. Подходящее названьице, не так ли?

Никто не успел ответить ему, потому что громоподобный голос генерала Корнилова вновь оглушил всех:

– Командно-измерительным комплексам, задействованным в проекте, доложить о готовности.

Первыми откликнулись из космоса:

– Луна-один к работе готова. – Впечатление было такое, что говорящий находится где-то прямо в этом зале, а не за четверть миллиона километров от Земли.

То же самое слово в слово повторили и другие станции, скрывавшиеся под кодовыми названиями типа «Алебарда» и «Гарпун».

– Жду доклада синоптиков. – Глаза генерала Корнилова, на желтоватой склере которых просматривался каждый сосудик, уставились куда-то вдаль.

Лунный пейзаж на правом экране замигал и резко сузился, и на освободившемся месте появилось изображение миловидной женщины, чей весьма достойный бюст был – увы – затянут в офицерский мундир.

– Погода в интересующем нас районе характеризуется крайней неустойчивостью, – сообщила дама-синоптик. – Я бы рекомендовала отсрочить осуществление проекта.

– Сие уже не в нашей компетенции, – изрек генерал. – Вы только что слышали официальное заявление китайского правительства. Сейчас все решают минуты, если не секунды… Какие отклонения от штатной ситуации вы прогнозируете?

– В связи с низким коэффициентом прозрачности тропосферы и аномальным геомагнитным фоном возможно рассеивание энергетического импульса в направлении северо-восток и северо-северо-восток. Будут затронуты весь Корейский полуостров и юг Уссурийского края. – Лицо женщины, даже несмотря на стократное увеличение, выглядело безупречно, лишь в глубине зрачков таился некий изъян, скорее угадываемый, чем очевидный, – то ли подспудный ужас, то ли душевный разлад.

– Группа стратегического планирования слышит меня? В указанных районах есть наши части? – поинтересовался генерал.

На экране женщину-синоптика мгновенно сменил взлохмаченный тип в полковничьих погонах, только что занимавшийся каким-то посторонним делом, о чем со всей очевидностью свидетельствовали его блудливые глаза. После некоторой заминки он доложил:

– Несколько дивизионов связи, до пяти батальонов войск разных родов, ракетно-зенитный комплекс.

– Своевременная эвакуация возможна?

– Попробуем… – Полковник наморщил лоб.

– Что значит – попробуем? – Генеральский рык едва не заставил динамики взорваться. – Вы как отвечаете? Что за расхлябанность на боевом посту? В отставку захотели?

– Прошу прощения, гражданин генерал. Эвакуация маловероятна, – отрапортовал перепуганный полковник.

– То-то же… – Командующий несколько смягчился. – К сожалению, война не обходится без жертв. Погибших представить к наградам. Военные юристы пусть займутся компенсациями… Что может доложить сектор разведки?

Шеф шпионского ведомства не стал афишировать свою личность – предназначенная для него часть экрана покрылась мраком. Да и голос звучал как-то неестественно – так могла бы говорить ожившая деревянная кукла:

– Данные радиоперехвата, визуальные наблюдения и агентурные сведения разнятся в деталях, но совпадают в главном – во вражеском стане царит замешательство. Политическое руководство утратило единство. Генералитет занят внутренними дрязгами. Имеются первые признаки паники. Все мероприятия, направленные на дезинформацию противника, выполнены. В настоящий момент проводится всеобъемлющая операция по окончательной ликвидации вражеской агентуры в восточных и юго-восточных губерниях.

– Пожелаю вам успеха… А сейчас попрошу от всех, кто слышит меня, предельной собранности. Каждая группа работает по своей индивидуальной программе. Запуск исполнительного механизма будет произведен автоматически в заданное время. Да поможет нам бог!

На боковые экраны вернулись прежние картинки: космический аппарат, летящий над Землей, и лунная поверхность, испохабленная человеком. Причем сразу бросалось в глаза, что на обоих спутниках, как искусственном, так и естественном, произошли разительные перемены.

Летающая бутылка, раскрыв свои борта, превратилась в летающую плоскость. На Луне, в центре антенного кольца, разверзлась пропасть, из которой медленно поднималось некое циклопическое сооружение – ни дать ни взять новая Вавилонская башня, на сей раз силой сверхсовременных технологий защищенная как от смешения языков, так и от тяжкого пресса земной гравитации.

– Ох, что будет… – пробормотал Батожап. – У меня аж поджилки трясутся…

– Объясняю для непосвященных, – стараясь не привлекать к себе постороннего внимания, вполголоса молвил Репьев. – Сейчас вы видите космическую мину, летящую за пределами нашей атмосферы. Очень скоро она взорвется, но не просто взорвется, а превратится в антивещество. Тот, кто хоть шапочно знаком с теоретической физикой, легко представит себе примерную мощность такого взрыва. Вопрос другой – как распорядиться высвободившейся энергией. Установка, на ваших глазах выползающая из лунных недр, для того и предназначена. Это, так сказать, ловушка-излучатель. Два в одном, как сулит реклама. Она не позволит энергии аннигиляции рассеяться в пространстве, а компактным пучком направит в заранее намеченную цель.

– К нам, на Землю? – с опаской поинтересовался Жикцырен.

– Куда же еще…

– В том месте, наверное, очень светло станет, – осмелился предположить Батожап.

– Светло, – кивнул Репьев. – И очень жарко. Температура на поверхности грунта достигнет нескольких тысяч градусов. Все органические вещества, естественно, мгновенно испарятся или обуглятся. Тех, кто скроется в глубинах планеты, достанет жесткое излучение невиданной интенсивности, а окончательно добьет ударная волна, способная превратить в крошево самый прочный базальт и самый толстый бетон. Диаметр зоны поражения составит приблизительно три тысячи километров. То, что не сделает первый аннигиляционный заряд, довершит другой. Вон он, родимый, на подходе…

Репьев кивнул на демонстрационный экран, по которому уже ползла новая светящаяся точка, в точности повторяющая путь предыдущей.

– Грандиозно! – сказал Батожап. – Шашлык из миллиарда душ.

– А я овец в кошару не загнал, – приуныл Жикцырен.

Зряхин ничего не сказал, но, похоже, скрипнул зубами.

В следующее мгновение раздался тревожный гудок сирены, и на всех экранах сразу возникло слово «Пуск».

Первая светящаяся точка, достигшая мест слияния двух великих рек Хуанхэ и Вэйхэ, исчезла. Тут же полностью пропало изображение на левом экране – полько помехи заплясали. По поверхности Луны стремительно пробежали длинные черные тени, а потом все там окуталось пылью, чего, наверное, не случалось уже несколько миллионов последних лет.

– Дайте изображение Земли из космоса, – потребовал через динамики генерал Корнилов.

– Придется подождать, – ответили ему. – Вся следящая аппаратура на Луне и космических станциях отказала. Очень сильный электромагнитный импульс. Может так случиться, что компасы людям уже больше не понадобятся. Сейсмическая служба регистрирует в юго-восточном направлении землетрясение силой до десяти-двенадцати баллов по шкале Рихтера. Имеются также…

– Хватит, – отрезал командующий. – Сделаем небольшой перерыв. Надо выпить шампанского…

– Я бы тоже выпил, да жаль, нечего. – Репьев задернул шторку, отделяющую их ложу от остального зала. – Ну вот и все, Матвей Ильич. Представление закончится уже без нашего участия. Кто выиграл пари?

– Вне всякого сомнения, вы. – Зряхин вел себя спокойно, только пальцы его дрожали, и, дабы скрыть это, он попытался сунуть руки в карманы.

– А вот не надо! – Жикцырен, все последнее время проведший на ногах (кресла ему не хватило), положил свою огромную лапу Зряхину на плечо. – Руки держать на виду.

– Что это еще за новости! – возмутился журналист. – Да как вы смеете!

– Закрой хайло, свояк. Можно подумать, что тебя в первый раз вяжут.