Охота - Страница 1

M. A. Bennett S.T.A.G.S.

Copyright © M. A. Bennett, 2017

First published in Great Britain by Bonnier Zaffre

Published in Russia by arrangement with The Van Lear Agency and Bonnier Zaffre

Cover design/typography by Alexandra Allden

Cover images © Shutterstock.com

© Макет, оформление, перевод. ООО «РОСМЭН», 2018

Как «Дрянные девчонки», только очень британская и очень опасная… Эта книга великолепна, от начала и до конца.

Hypable

Беннетт создает леденящую атмосферу на каждой странице. Читается как романы Артура Конан Дойла или Агаты Кристи для аудитории young adult… Захватывающая картина английской аристократии.

SLG

Я думаю, я, наверное, убийца.

Хотя я ведь не собиралась убивать, так что это, наверное, убийство для самозащиты и технически я «самозащитница», но такого слова, мне кажется, нет. Когда я получила стипендию в СВАШ, директор моей прежней школы сказала мне: «Ты будешь там самой умной ученицей, Грир Макдональд». Может, так, а может, и нет. Но я достаточно умна, чтобы понимать, что слова «самозащитница» нет и что им не прикроешься.

Сразу поясню, пока вы не утратили ко мне сочувственный интерес: я не собственноручно убивала. Нас в этом несколько человек замешано, и я помогла причинить смерть, но не я сама. Я убийца в том смысле, в каком можно считать убийцами охотников на лис – они охотятся большой компанией, и ответственность за смерть лисы распределяется на всех. Никто даже не знает, чья собака разорвала добычу, но соучастники все – и собаки, и всадники в нарядных красных костюмах.

Я только что себя выдала – вы заметили? Эти костюмы, в которых высший класс выезжает на охоту, – они же алые, а не красные, «охотничий алый». И собаки – не собаки, а выжлецы.

Всякий раз, как я открываю рот, я себя выдаю: Грир Макдональд Которой Здесь не Место. Все дело в моем северном акценте, понимаете. Я родилась и выросла в Манчестере и до прошлого лета училась в общеобразовательной школе «Бювли-парк». Там я чувствовала себя своей. Но, добившись стипендии и перейдя в СВАШ, я оказалась чужой.

Надо рассказать вам кое-что о СВАШ, ведь я теперь понимаю, что без школы не было бы и убийства. СВАШ означает «Святого Айдана Школа», это буквально самая старинная школа в Англии. В моей общеобразовательной школе «Бювли-парк» нет ни единого корпуса, построенного раньше 1980 года, а самая древняя часть СВАШ, ее часовня, появилась еще в 683-м, и там сохранились фрески. Фрески. «Бювли-парк» украшали граффити.

СВАШ была основана в 883 году самим святым, то есть Айданом Великим. Пока Церковь не признала его великим, он был обычным монахом, бродил по Северной Англии и рассказывал всем желающим послушать о христианстве. Потом – наверное, чтобы не бродить больше – он основал школу и стал рассказывать о христианстве ученикам. Вы могли подумать, что его сделали святым за то, что он столько рассказывал людям о христианстве, но, видимо, так это не работает. Чтобы стать святым, нужно совершить чудо. Айдан совершил свое чудо: спас оленя от охотников, превратив его в невидимку. Так олень сделался эмблемой Айдана и школы тоже. Когда мне пришло письмо с вызовом на собеседование, первым делом мне бросились в глаза ветвистые рога над заголовком письма – словно две маленькие зазубренные кляксы на бумаге.

Впервые я увидела Школу Святого Айдана, когда поехала на собеседование. Был солнечный зимний день, заснеженные поля блестели и искрились, по ним тянулись длинные тени. Папа миновал ворота, проехал по длинной дорожке среди роскошных зеленых газонов в своем десятилетнем мини-купере. В конце дорожки мы вышли и только и могли, что таращиться во все глаза. Нам немало попалось великолепных пейзажей на долгом пути из Йоркшира в Нортумберленд, но этот был всех прекраснее. Красивый, просторный средневековый замок, даже с чем-то вроде рва и небольшим мостом на входе. Совсем не похож с виду на штаб-квартиру опасной секты, чем школа на самом деле оказалась. Единственным предупреждением, если бы я тогда смотрела внимательно, могли послужить развесистые рога над парадной дверью.

– «Другая страна», – потрясенно выговорила я.

Папа не кивнул, не ответил: «Да уж, верно». Он сказал мне:

– «Если».

Мой папа – фотограф, снимающий дикую природу, и он любит всякое кино, не только документальные фильмы, в съемках которых он участвует. Мы с ним миллион фильмов посмотрели, от никому не ведомых старых с субтитрами до свеженьких дурацких блокбастеров. Меня и назвали-то в честь Грир Гарсон, звезды эпохи черно-белого кино. Когда папа отправляется в командировку или задерживается по ночам, я смотрю фильмы одна, стараюсь наверстать, ведь у него передо мной преимущество в тридцать лет. И у нас есть такая игра: когда что-то напоминает нам сцену из кино, один из нас называет этот фильм вслух, а другой должен подобрать еще один фильм на ту же тему. И вот мы стояли и перебирали фильмы о частных школах.

– «Ноль за поведение», – сказал он.

– О-ла-ла! – откликнулась я. – Французский фильм! Борьба без правил.

Я торопливо соображала.

– «Гарри Поттер», с первого фильма по восьмой, – сказала я чуточку взвинченно. – Восемь очков.

Папа, конечно, расслышал напряжение в моем голосе. Он столько фильмов знает, что легко мог меня побить, но, видимо, решил, что в такой день не стоит.

– Ладно, – ответил он со славной его кривой усмешкой. – Ты победила.

Он оглядел парадный вход и рога над дверью.

– Пойдем покончим с этим.

Мы так и сделали. Я прошла интервью, сдала экзамен, поступила. Восемь месяцев спустя, в начале осеннего семестра, я вошла в эту дверь под оленьими рогами уже как полноправная ученица шестого класса.

Скоро я убедилась, что рога тут, в СВАШ, – любимый символ. Они торчали с каждой стены. И на школьной эмблеме олень с вышитым под ним девизом «Festina lente» (да, я тоже тогда не знала, а это латынь и означает «Поспешай не торопясь»). В часовне те самые фрески, про которые я уже говорила, изображают сцены «чудесной охоты», когда святой Айдан сделал невидимкой оленя. Еще в часовне есть действительно древний витраж, там Айдан подносит палец к носу оленя (а тот глядит испуганно), как будто велит ему молчать. Я имела возможность как следует разглядеть и фрески, и витраж, потому что нас водят в часовню каждое утро, скукотища.

И не только скучно в часовне, а еще и ужасно холодно. Это единственный час за день, когда я рада, что ношу форму СВАШ. Эта форма состоит из черного войлочного плаща эпохи Тюдоров, он укутывает тебя до колен, спереди блестят золоченые пуговицы. На шее мы носим белый платок, словно семинаристы, а на талии – узкий ремешок из оленьей кожи, который следует завязывать особым способом. Из-под мантии торчат ярко-красные чулки, цвета артериальной крови. Выглядишь довольно глупо, но, по крайней мере, здесь, на севере, в Нортумберленде, такой костюм спасает от холода.

СВАШ, как вы уже, наверное, догадались, довольно-таки набожная школа. Мы с папой совсем не набожные, однако мы попросту не стали упоминать об этом в анкете. Наоборот, мы, пожалуй, постарались сделать вид, будто регулярно ходим в церковь. В то время я ведь и правда хотела поступить в эту школу. Папе предстояло провести ближайшие два года по большей части за границей, снимая диких животных для Би-би-си, и если бы я не попала в СВАШ, пришлось бы мне жить с тетей Карен – можете мне поверить, этого я не хотела ни за что. Директриса «Бювли» решила, что мне хватит мозгов для поступления в СВАШ, и она оказалась права. У меня к тому же фотографическая память, тоже пригодилось. Передать вам не могу, сколько раз я ею воспользовалась, пока писала тот вступительный экзамен. Конечно, знай я заранее, что случится в первом же семестре, я бы так не усердствовала. Я бы отправилась к тете Карен и слова не пикнув.