Ох уж эти родственнички - Страница 2

Тут же возле тела лежал нож. Без сомнения, именно эти ножом и орудовал мясник, вот только он не забыл его хорошо вымыть и вытереть полотенцем жертвы.

Все, что представляло интерес, было описано, изъято для дальнейшей экспертизы и упаковано. Тело увезли в судебный морг.

И вот дальше начались странности.

Личность жертвы установили сразу – Юрий Андреевич Свиридов, хозяин квартиры. Но не весь. Печень Юрия Андреевича была вырезана и отбыла в неизвестном направлении. Взамен этого, безусловно нужного человеку органа, в полость живота была аккуратно помещена печень свиньи.

Обыкновенная свиная печенка, которая продается в любом мясном отделе. Свежая, ровная, красивая.

Версию с кустарной трансплантацией отмели сразу. Было очевидно, что такую операцию по пересадке печени не станет проводить даже самый сумасшедший хирург.

Версию с похищением органа для пересадки кому-то другому тоже пришлось отмести. Во-первых, Свиридов был закоренелым алкоголиком. Он несколько раз проходил курс реабилитации, и его печень годилась разве что на пособие для студентов медицинского института – чистейший образец алкогольной деградации органа.

Во-вторых, если уж разбирать человека на органы, то брать по-максимуму. Но почки, сердце и другие ценные части Юриного тела остались при нем.

И в-третьих, какой смысл вкладывать вместо украденной печени свиную? Ежу понятно, что при вскрытии это сразу обнаружится.

Значит, ее поместили туда с каким-то умыслом. А вот с каким – пока выяснить не удалось.

Подобные дела берутся на особый контроль. Если бы его просто пырнули ножом, то следствие шло бы в обычном режиме, но тут ситуация была совершенно нестандартная. И естественно приоритет этому делу присвоили наивысший. Соответственно, свободного стажера – Маринку – направили помогать по мере сил и возможностей.

Вот только следователь не слишком-то рвался рыть носом землю. Пользуясь тем, что кроме начальства ему никто мозг не выносил, он кое-как копался в бумажках, а начальству мямлил что-то про то, что уже вот-вот раскроет дело.

Но дело пока не сдвинулось с мертвой точки, поскольку ни с кем из близких убитого так и не получилось пообщаться, потому что их не нашли.

– Жаль мужика, – вздохнула я. – Одиночество это страшно.

– Он был запойным алкоголиком, – приоткрыла один глаз Маринка и укоризненно глянула на меня. – Кому такой нужен?

– А родственникам?

– Здесь у него никого не было. Какие-то “стоюродные” отыскались на Дальнем Востоке, но даже приехать не пожелали. И уж тем более ничего не сказали по делу. Квартира, кстати, им достанется. Могли бы и подсуетиться и похоронить мужика по-человечески.

– Со свинячьей печенкой, – вставила я.

– Тьфу на тебя. Ее ж убрали!

– Кстати, мы закончили, – возвестила я и оглядела результат своей работы.

Маринка выглядела восхитительно.

– Ой, – ошарашенно пробормотала она, глядя в зеркало.

– Что такое? – удивилась я.

Подруга молча пялилась в отражение. Я привыкла к тому, что клиенты часто не находили слов, но уж Маринка-то знала, на что я способна.

– Офигеть, – выдохнула она. – Просто вау!

– А теперь смотри, – торжественно объявила я, взяв в руки ватный диск и обильно полив его мицелляркой. – Или ты рассказываешь, при чем тут Козлов, или я все стираю, а ты пробуешь повторить!

– Сто шестьдесят третья статья, – возмутилась Марина. – Вымогательство!

– Не только непередаваемо красивая, но еще и невероятно умная, – похвалила я. – Все правильно – угрозы, шантаж и насилие. Мне можно, я же мать!

– Ладно-ладно, – подняла ладони подруга. – Я и не собиралась скрывать. В общем, у Козлова в работе сейчас похожее дело.

Я отложила кисти в сторону, чтобы потом почистить, и выпучила на Маринку глаза:

– В смысле – похожее? Кто-то в Отрадом районе тоже развлекается тем, что вставляет покойникам печень поросенка?

– Нет, там никакой печени не было… Честно, я сама не в курсе. Он сказал, что надо обсудить, ну а я ведь – человек подневольный, мне сказали – я выполняю…

– Ясно все, – понимающе улыбнулась я. – А красиво накраситься ты решила от хорошего настроения. Марин, мы взрослые люди! Не подростки глумливые. Ну, понравился тебе парень, нашелся повод с ним встретиться – отлично. Сразу бы сказала, как есть.

– Да ну тебя, – надулась моя красотка. – Мне действительно надо с ним пообщаться по делу. Разве нельзя хорошо выглядеть на рабочей встрече?

– Не только можно, но и нужно, – примиряюще заверила я. – Правда, раньше ты обходилась тем, что тебе дала природа, а к моим услугам относилась легкомысленно.

Маринка не стала оправдываться. Вдоволь налюбовавшись, она вскочила и метнулась в комнату, на ходу крикнув:

– Уже опаздываю!

Я не стала ее задерживать. В конце концов, рано или поздно она не выдержит и расскажет все.

– Пойми, нельзя бесконечно оттягивать этот момент, – мягко уговаривал меня Тарас.

– Это роды нельзя оттягивать, а знакомство с родственниками можно вообще… отменить.

– Ну и как ты себе это представляешь? Мама, папа, я женился, но жену свою я вам не покажу!

Тарас был прав. И мои оправдания звучали глупо и надуманно. Уже несколько недель прошло с тех пор, как я обрадовала его новостью о том, что нас станет больше, получила незамедлительное предложение руки, сердца и всего Тараса целиком, но по-прежнему не горела желанием расширять круг знакомств.

Тарас же был уверен в том, что семья – святое, а знакомство с родителями – непременный атрибут счастья.

А я сопротивлялась, как могла. Не то чтобы я имела что-то против его родителей… Но если уж со своей семьей я умудрилась разорвать все отношения, то к чему мне чужая?

Говорят, что семейная жизнь – постоянный компромисс. А я не была готова. По крайней мере – сейчас.

Что, если я им не понравлюсь? Что, если они решат, что я обманом затолкала наивного мальчика в ярмо супружеских отношений?

Тарас словно прочитал мои мысли и тут же выдал очередной аргумент:

– Они тебя полюбят, вот увидишь!

– А если нет?

– А если нет, то жить тебе со мной, а не с ними, – пожал плечами он. – Но попробовать стоит.

С этим я могла бы поспорить. Но не стала.

Вместо этого я собрала посуду со стола и молча принялась ее мыть. Вопрос, который он сейчас невольно зацепил, тревожил меня еще сильнее, чем знакомство с родителями.

Жить вместе.

Сейчас это были какие-то пустые слова и далекие перспективы. Тарас до сих пор не переехал ко мне, несмотря на то, что заявление мы уже подали.

У него все время находились какие-то аргументы – то сильно устал и не до переезда, то слишком много планов на выходные, то бедной Маринке некуда податься. Причем сама Маринка вполне определенно дала понять, что вовсе не против переехать в бывшую квартиру Тараса. Ее абсолютно устраивало все, даже более высокая плата за жилье – зарплата на новой должности была посолиднее, чем на старой, а в перспективе должна была вырасти еще.

Иногда мне казалось, что Тарас просто не хочет ничего менять. По крайней мере до тех пор, пока это возможно.

Порой мелькала мысль о том, что у нас будет гостевой брак. И я даже находила это удобным. Но все же на душе было тоскливо.

Тарас не проявлял инициативы, а я не хотела давить на него. И с чего бы мне гореть желанием познакомиться с его семьей, в таком случае?

Словом, меня раздирали абсолютно противоречивые мысли. К счастью, гормональная буря уже слегка утихла, и перепады настроения стали менее заметными.

Тарас воспринял мое молчание по-своему.

– У меня такое ощущение, что ты хочешь изолироваться не только от своей семьи, но и от моей. Я не знаю, что произошло у вас, но мои-то родители ничего плохого тебе не сделали!

Он снова был совершенно прав. Но я не могла так просто согласиться. Но и продолжать дальше упрямиться не имело смысла.