Огромная память (СИ) - Страница 21

Вожак приходивших к нам дервишей стоял со своей суковатой палкой, готовясь напасть на меня.

— Почему ты нападаешь на меня? — спросил я. — Мы мирно расстались и я не нанес тебе никаких оскорблений.

— Как не нанес? — вскричал дервиш. — Своим к месту и не к месту цитированием Корана ты посеял недоверие ко мне и неподчинение моих людей. Защищайся или для этого у тебя приготовлена сура из Корана?

— Есть сура 93 и называется она «Утро». Хочешь, прочту ее тебе? — сказал я, поднимаясь с земли.

— Прочти, сделай такое одолжение, умник, — сказал дервиш.

— Во имя Аллаха милостивого, милосердного. — Я поднял обе ладони перед лицом, а палку придерживал правым локтем, чтобы отразить внезапное нападение. От этого человека можно было ждать всего, чего угодно. — Клянусь утром и ночью, когда она густеет! Не покинул тебя твой господь и не возненавидел. Ведь последнее для тебя — лучшее, чем первое. Ведь даст тебе твой Господь, и ты будешь доволен. Разве не нашел он тебя сиротой — и приютил? И нашел тебя заблудшим — и направил на путь? И нашел тебя бедным и обогатил? И вот сироту ты не притесняй, и просящего не отгоняй. А о милости твоего Господа возвещай.

— Ты вздумал издеваться надо мной? — закричал дервиш. — Я плевать хотел на твою восточную ученость. Я английский дворянин и никому не позволю быть выше меня. А ты много узнал, чтобы остаться в живых.

Сказав это, он сразу бросился на меня, и из нижней части его палки выскочило лезвие длиной не менее двадцати дюймов. Таким и живот можно вспороть и человека насквозь проткнуть. Возможно, что с другой стороны палки есть и ствол с огнестрельным зарядом.

Все разведки одинаковы, одинаковы и методы их работы. Разве что, некоторые считают себя умней других, и этим губят себя. Если бы мой противник проломил палкой голову одному из неподчинившихся дервишей, то он бы и дальше путешествовал в составе своей ватаги, а не врывался на утренней заре в мазар с целью нападения на более умного оппонента. Умный путешественник уклонился бы от ссоры, но у меня не было пути для отступления. Ценность моей информации позволяла мне не рисковать своей жизнью.

— Давай разойдемся по-мирному, — сказал я, — в степи все равно, кто кого одолеет. Степь все сохранит в тайне. Тебе не станет лучше от того, если ты одержишь надо мной верх, и мне не станет лучше. Зато посмеются те, кто должен был получить изрядную трепку твоей палкой. Вдвоем мы представляем серьезную силу, и я могу помочь тебе привести в чувство наглых дервишей, а потом уйду.

На лбу английского дворянина изогнулись морщины, как будто это мозги начали изгибаться, подвергая анализу только что услышанное. Гонор схлестнулся в схватке с разумом. Что же победит? Гонор неоднократно загонял англичан в угол, и только равноправные отношения с союзниками приводили к победе, но тогда о союзниках быстро забывали. Что поделаешь. Эта нация неисправима.

Резко щелкнула пружина, и лезвие в палке англичанина исчезло.

— Иди. Я тебя отпускаю, — сказал он. — С неучами я справлюсь сам. Кто же ты все-таки такой? Почему китайцы относились к тебе уважительно, и почему сейчас ты один идешь в обратную сторону? Не отвечай. Я знаю, что ты идешь доложить своим хозяевам о том, что все ханы степей и пустынь выбрали английскую королеву. Иди и доложи. Было бы глупо лишить их этого удовольствия.

Англичанин был явно доволен тем, что мог выказать варварам свое превосходство. Чего можно ждать от тех стран, если у них даже гимны звучат так, как настраиваются их граждане? Что стоит ежедневное прослушивание «Правь, Британия!» или «Боже, покарай Англию!» на фоне российского «Боже Царя храни!»?

Разговор шел на дари. Я мог отметить, что язык англичанин знал хорошо, в нем трудно было разгадать европейца, но некоторые аристократические элементы поведения отмечались. Тот же гордый постав головы. И я сказал об этом своему собеседнику. Не знаю почему, но это замечание его смутило и, когда я предложил вместе попить чай, он не отказался. Вражда, похоже, прошла. Недаром говорят: утро вечера мудренее.

У дервиша есть своя чашка и кружка, и каждый пользовался своей посудой. У меня оставался нават, кристаллический сахар в виде больших и маленьких друз, и я угостил им своего гостя. Хоть и непрошенный, но все равно гость. Мы не торопясь пили чай и беседовали на политические темы. Получение информации от противника тоже форма доблести для разведчика. Разговор шел с применением разговорных форм вежливости.

— Видите ли, уважаемый, — говорил мой собеседник, — хотя Россия и больше по размеру, чем Великобритания, но мы более цивилизованное и экономически развитое государство, поэтому именно мы сможем принести знания и процветание народам Средней Азии и Ближнего Востока. Что же можете дать вы, кроме насаждения своего православия и открытия питейных заведений, где будет продаваться водка?

— Чем же вы отличаетесь от нас? — парировал я. — Совершенно ничем. В питейных заведениях вы будете продавать свое виски, а ваши пасторы будут вести такую же миссионерскую деятельность. Вы не управляетесь в Индии и хотите отхватить кусок в Азии. Не подавитесь, сэр?

— Мы не подавимся, — горячился англичанин. — А вот вам, зачем такое приращение территории к тому, что вы уже имеете? Вы даже не знаете, что есть в вашем государстве и сколько народу в нем проживает. Вы не можете освоить того, что досталось вам в период великого переселения народов и войн.

— Мы обязательно освоим все, — с достоинством отвечал я, — а Азия нам нужна, чтобы избежать дружеских объятий таких стран, как ваша. Можете мне не поверить, но на смену монголо-татарскому игу придет европейское иго. Да-да, просвещенная Европа, пережившая эпоху Возрождения и Ренессанса, придет на смену монгольским ордам и постарается поставить Россию на колени. Если мы доживем, то вы вспомните мои слова и поймете, что с Россией лучше дружить, чем воевать. Александров Невских у нас хватит на всех.

— Интересно вы говорите, — засверкал глазами английский дервиш. — Я вижу, что вы не русский по рождению, вы русский по духу, но Россию погубит расизм. Пренебрежительное отношение наций друг к другу расколет Россию на множество карликовых государств, которые с открытыми ртами будут ждать подачек от Запада. Если ваш царь начнет рубить головы за преступления на почве национализма и обеспечит действительное единство народов России, то вы будете непобедимы. Нам бы ваши возможности, то богатее нашего государства не было бы в мире. Спасибо за чай. Храни вас Бог.

— И вам удачи во всех ваших делах, — искренне пожелал я ему.

Дервиш поднялся и пошел в сторону, где начинались земли эмира Бухары.

Я шел домой. До дома, где родился, я не дошел, но доберусь обязательно. Когда-нибудь. Свое задание я выполнил и возвращался в тот город, который стал мне родным, и где меня ждала невеста.

Я отсутствовал полгода. Человеку современному покажется, что за полгода можно исколесить полмира. Да, и он будет прав, если кроме своих ног он будет иметь какие-то фантастические средства передвижения, типа самодвижущихся повозок, сапог-скороходов и летающих ковров. Но даже сапоги-скороходы потребуют от человека физической выносливости не меньшей, чем должен иметь кузнец, занимающийся ковкой морских якорей.

Не всем эти машины подойдут и не все люди смогут летать, хотя, в нашей жизни происходит много чего удивительного, и я поверю в то, что человек при помощи чего-то сможет летать, а пока ему приходится передвигаться на ногах или на лошадях и лодках по рекам и озерам.

За те полгода, что меня не было, я обошел достаточно много мест, встречался с разными людьми и проводил с ними долгие часы в беседах, молитвах и увеселениях. Зато и люди эти запоминаются не как мимолетные знакомые, а те, кого ты помнишь и ждешь, что от этих людей с курьерской почтой придет через год или через полгода письмо, где он опишет обо всем, что с ним приключилось, ожидая того же и от тебя.