Огонь в ночи (ЛП) - Страница 29
Он был удивительно быстр. Я вырвала несколько страниц из журнала «Автомобиль» и разводила маленькие язычки пламени. В этот момент раздался мягкий стук в дверь. Уже посередине комнаты я поняла, что звук не напоминает стрекота кузнечика, о котором мы с Гекки договорились.
Он раздался снова, тихий стук – тук-тук-тук.
Я стояла в трех футах от двери, прижав к бедрам руки, стиснутые в кулаки. Сердце медленно забилось болезненными ударами. Я окаменела, глядя на дверь, а часы бешено отстукивали секунды.
Очень тихо повернулась дверная ручка. Очень мягко дернулась дверь, словно кто-то нажал на нее.
Я думала, что, если закричать, проснутся люди и поймают его… убийцу, который пытается добраться до Роберты. Но это нарушит тихий сон девушки, неизвестно, как шок повлияет на нее. Я не чувствовала себя вправе рисковать.
Затем я очутилась у двери. «Кто там? – К моему удивлению мой голос звучал нормально. – Это вы, сержант?» Конечно, это не сержант. Но если бы он сказал, что…
«Нет. – Громкий шепот действительно принадлежал не Гекки. – Это инспектор Маккензи. Я пришел посмотреть на нее. Откройте, а, девочка?»
Я приняла это утверждение с быстрым чувством облегчения, но снова сама себя удивила. Мой голос вдруг мягко сказал: «Минуточку, инспектор, я надену халат».
В три прыжка я очутилась у телефона и подняла трубку. Часы безумно тикали и отбивали секунды. Две, четыре, семь медленно тянущихся световых лет, прежде чем раздался щелчок в поднятой трубке и голос инспектора Маккензи, мягкий, но тревожный, резко сказал: «Маккензи слушает. Что случилось?»
Я прикрыла рукой микрофон и прошептала в трубку: «Приходите быстро! Быстро! Он у двери!»
В трубке стало тихо. Мои колени задрожали, я медленно села на кровать, все еще зажимая трубку в руке. Голова повернулась, негибко, как у куклы, чтобы следить за дверью.
Ни звуков, ни дребезжания, ни движения ручки. Дверь была глухой, в ровной белой краске. Она ни о чем не говорила.
В коридоре послышались быстрые осторожные шаги. И голос: «Инспектор? Что-нибудь случилось?»
«Куда, к дьяволу, вы ходили, Гектор Мунро?»
«За дровами, сэр. Что-нибудь случилось?»
Скрип двери. Срывающийся голос Гарта Корригана: «Что, к дьяволу, здесь происходит?» Затем испуганный вопрос его жены: «Что-нибудь… случилось?»
«Ничего, мадам. Пожалуйста, ложитесь». Голос инспектора понизился до успокаивающего бормотания. Услышав, что в коридоре шепчутся три или четыре человека, я открыла дверь.
Корриганы как раз удалялись в свой номер напротив. Единственно, кто еще, казалось, обеспокоился, – полковник Каудрей-Симпсон и Губерт Гей, чьи комнаты были как раз за углом, в главном коридоре. Когда я открыла дверь, Гекки стоял перед инспектором довольно пристыженно, с вязанкой дров в одной руке и все еще дымящимся чайником в другой. Он обернулся, увидел меня и, торопясь, пошел по коридору с явным облегчением.
Инспектор Маккензи тоже обернулся. Его голос был все еще низким, но ясным и настойчивым: «Гекки! Не прикасайтесь к двери! Мисс Брук! Стойте, пожалуйста, в стороне».
«Послушайте, инспектор, – заговорил полковник, все еще удивленно-авторитетный в скверной ночной сорочке и без зубов, – что случилось?»
«Пожалуйста, примите заверения, что ничего не случилось, сэр. Можете успокоить супругу, а вам, мистер Гей, я обещаю, что, если понадобится помощь, я ее попрошу, но как раз именно в данный момент…»
«О кей. Ухожу». Великолепный Гей в шелке Пазле note 5 неохотно исчез.
Инспектор быстро подошел ко мне. «Ну, что все это значит?»
Это было настолько стандартным началом для полицейского, что я почувствовала нелепое желание рассмеяться. Я неуверенно сказала: «Он был у двери. Убийца. Он сказал… сказал».
Маккензи взял меня за руку и спокойно повел к кровати. «Посидите здесь. Не пытайтесь говорить. – Он быстро посмотрел на Роберту и, очевидно, остался доволен. – Гекки… Разведите огонь. Нет, если подумать, я сам это сделаю. А вы идите в мою комнату, возьмите сумку и изучите в деталях дверь. – Он посмотрел на меня. – Вы сказали, он был у двери. Полагаю, он прикасался к ней?»
«Да. Он толкал ее и поворачивал ручку».
Он с удовольствием проворчал: «Ручку, Гекки. Нет, дружище, пусть она останется открытой, тогда никакие призраки не смогут ее вытереть, пока вы вернетесь. Ага!» Это было восклицание удовлетворения, когда сухие поленья загорелись, и пламя, сияя, устремилось вверх в трубу.
«Полагаю, там никого не было, когда вы пришли?»
«Нет». Он умело укладывал торф.
«Должно быть, услышал, как я звонила. Простите».
«Наоборот. Вы все очень хорошо сделали».
«Ну, тогда сожалею, что заставила Гекки спуститься вниз. Это по моей вине огонь потух, но нужно было снова его развести».
Он поставил чайник на пылающий уже торф и встал. «Возможно, это был бы счастливый случай, если бы мы увидели убийцу. А теперь, предположим, вы расскажете о случившемся».
Я рассказывала, Гекки занимался поверхностью двери, а Роберта тихо лежала в одеялах в слабом зеленом мерцании настольной лампы. Инспектор молча слушал и смотрел мне в лицо. «Гм, – сказал он наконец. – Он или услышал, что Гекки ушел, или увидел, как он идет по двору. Это не особенно продвигает нас вперед, дает только одно».
«Что?»
«Это доказывает, что мисс Саймз может опознать его. Конечно, он был нашим третьим альпинистом. И перерезал веревку».
Я решительно спросила: «Инспектор, вы знаете, кто убийца?»
«Вы закончили, Гекки?»
'Так точно, сэр. Только что».
«Инспектор, пожалуйста…»
«Что-нибудь нашел, Гекки?»
Гекки выпрямился. Его лицо было разочарованным. «Нет, сэр. Все стерто».
«Что-о-о? – Инспектор тремя прыжками очутился у двери и рассматривал ее. Его губы хищно сжались. – Проклятие! Хорошо, Гекки. Закройте дверь и возвращайтесь к своему стулу. – Он вернулся в комнату с сердитым видом. – Мое доказательство разбито», – горько сказал он.
«Доказательство? Значит, вы все-таки знаете, кто это?»
«Знаю… Может быть. Назовите это догадкой… Но для полицейского в догадке нет ничего хорошего, а доказательств нет совсем. Ни намека. И если девочка на кровати не откроет вскоре рта… Боюсь, может случиться худшее. Например, подумайте о событиях сегодняшней ночи. Посмотрите, на что он решается… и очень легко выходит сухим из воды. Боже, помоги нам, никто в здравом рассудке не ожидал бы, что он может так рисковать».
«И все же он испытывает свою удачу слишком часто».
«Удачу! – Его голос взорвался на этом слове. – Он убивает Гезу Макре на открытом месте на костре с пламенем высотой в двадцать футов. Он убивает мисс Бредфорд днем, когда хорошо видно долину Камасунари. Он перерезает горло Бигла на расстоянии ярдов, именно ярдов от свидетелей. А теперь это! – Он посмотрел на меня и спокойно добавил. – Я был всю ночь в коридоре. Отправился в кабинет двадцать минут назад. И тогда, только тогда, погас ваш камин, и он увидел, что Гекки Мунро ушел и оставил вас одну».
«Я… Я очень виновата», – произнесла я едва слышно.
Он улыбнулся. «Не говорите этого, девочка, я сказал, что это не ваша вина. Вы оказались очень полезным новичком в полиции, правда… Чайник кипит. Я могу помочь вам с грелками?»
«Спасибо, я справлюсь». И я начала наливать грелки.
Он стоял у кровати, пристально глядя на лицо Роберты, словно мог разгадать секрет за бледными очертаниями ее бровей. Его лоб был в морщинах, волосы взъерошены, подбородок посерел от небритой щетины. Он засунул руки глубоко в карманы, поднял плечи и походил на озабоченного мужчину средних лет, которого разбудил вопль младенца. Затем он повернул голову и спокойные умные глаза противоречили такому впечатлению. «Хотите сейчас закончить дежурство?»
«Нет».
«Не отсылайте больше Гекки».