Огонь и сталь (СИ) - Страница 9

— Боэтия тебя побери… — просипела магичка. Поток холодного воздуха швырнул пыль ей в лицо, и земля содрогнулась, когда дракон тяжело опустился на камни. Его дымчато-зеленые глаза с ненавистью впились в фигуру Довакин.

— YOL…¹ — из клыкастой пасти летающего ящера вместе с криком вырвался поток пламени. Деметра едва успела использовать заклинание оберега, создав вокруг себя магический щит. Огонь с ревом обогнул невидимую преграду, рваные золотисто-алые осколки пламени взлетели в воздух. Кровавый дракон взмахнул кожистыми крыльями, брошенные в него молнии лишь слегка задели ящера по хвосту. Серо зеленая чешуя тускло бликовала на солнце. Эта крылатая тварь реяла над холмами, не давая Драконорожденной прицелиться. Чертыхнувшись, магичка бросилась к стонущему Цицерону.

— Слышащая, это ты?.. Слышащая, в глазах Цицерона темнеет, брось меня… спасайся… — патетично выдавил шут, закатывая глаза. Но, заметив возвращающегося дракона, мужчина взревел, отползая к пещере. — Он приближается, Деметра! Он… — остаток фразы потонул в громоподобном рычании. Бретонка не успела опомниться, как оказалась прижатой к земле Хранителем, закрывающим ее своим телом. Дракон вновь опустился на траву, царапая землю когтями и кровожадно скалясь.

Стрела с бело-серым оперением, с визгом распоров раскаленный от ту’ума и магии воздух, вонзилась в глаз ящера. Дракон взревел, размахивая крыльями и лупя хвостом по земле. Тинтур бросилась в сторону, перекувыркнувшись, она встала на колени, продолжая осыпать зверя градом стрел, целясь в основном в голову, шею и подбрюшье, незащищенного чешуей. Дракон никогда не улетит расправившись с кем-то одним, нет, он будет опустошать всю округу. Страх и паника перед одним из потомков Акатоша бились в самых дальних уголках сознания, уступив место жажде охоты и боевому азарту, которые заставляли кровь буквально вскипать в жилах обычно спокойной и рассудительной босмерки. Ящер затряс рогатой головой, хищно щелкая челюстью. Глаза эльфа потемнели, она алчно облизнула губы, любовно проводя кончиками пальцев по полированной дуге лука.

— YOL…¹ — крик захлебнулся в глотке, когда ледяной шип с печальным звоном разбился о бронированный лоб дракона. Ящер с воем вскинул голову, заслоняясь крылом. Довакин вытерла кровь, сочащуюся из уголка рта, и достала из складок плаща туго свернутый свиток.

— FO KRah DiiN!² — ту’ум ударил по дракону волной холода, сковывая его незримыми кандалами. Ящер, уже ослабленный, попытался взлететь, но босмерка стреляла по его крыльям. Зверь взревел, захлебываясь злобой и болью, кровь тонкими струйками стекала из пробитой стрелой глазницы. Собрав все силы, Довакин поразила ящера заклинанием молний, хищно щелкающие разряды опутали исполинское тело монстра словно паутиной. Кровавый дракон, захрипев, резко вскинулся к небу, но тут же безвольно рухнул на землю, вытянув шею и разметав утыканные стрелами крылья. Деметра обессиленно упала на колени, тяжело дыша, Тинтур опустила лук. Замеревшее тело ящера вдруг мелко затряслось и вспыхнула, плоть тлела на костях, обращаясь невесомым пеплом. Бледно-золотистое сияние вихрем окутало бретонку, когда душа дракона сливалась с ней во едино. И когда на выжженной земле остались лежать лишь голые кости, магичка изнуренно привалилась спиной к валуну и покосилась на не менее утомленную босмерку. Белое Крыло ответила ей ироничным взглядом, обещая в их следующую встречу расправиться с бретонкой. Драконорожденная самодовольно усмехнулась. Пускай помечтает, недолго осталось.

— Слышащая, — тихонько пискнул Цицерон, — у Цицерона стрела в колене… о, могучая Слышащая, отнеси меня к Матушке, что бы я мог умереть на ее иссохших руках… смеяться больно… меня лихорадит… я уже не чувствую носа…

— Вот бы ты языка не почувствовал, — проворчала Деметра, поднимая паяца на ноги. Женщина очень надеялась, что по пути в Вайтран им не попадется разбойник, медведь или великан. Достаточно на сегодня приключений.

Комментарий к KENDOV, HOKORON, Ah (Воин, враг, охотник)

[1] YOL — Огонь

[2] FO KRah DiiN — Морозное дыхание(ориг. Frost Breath). Ваше дыхание — это зима, ваш ту’ум — это буран.

========== MUNAXUS LeiN (Жестокий мир) ==========

— Ого, да там дракон! — присвистнул Бриньольф, указывая кончиком лезвия своего меча в фигуру крылатого ящера, парящего над равниной. Монстр кружил в небе, очевидно, выслеживая добычу. Извозчик витиевато выругался и подстегнул лошадь, отчего животное перешло на бодрую рысь. Телегу рвануло вперед, и Соловья откинуло к бортам телеги, больно приложив поясницей о края. — Эй, поаккуратнее!

— Не нравится — идите пешком, — огрызнулся норд. — Я не собираюсь быть обедом для дракона, мне своих детей кормить надо, а не этих тварей!

Тем временем ящер спикировал вниз, оглашая холмы яростным ревом. Вор невольно залюбовался хищником, его грацией, ловкостью, невероятными для такой громадины. Конечно, хорошо восхищаться на расстоянии, кидайся дракон на него, Бриньольф попытался бы прикончить его всеми возможными способами. Но пока Девятеро миловали, не торопясь пересекать пути тайного стража Ноктюрнал и одного из детей Акатоша. Эх, бедняжка Довакин, не легко ему приходится…

— Здорова зверюга, правда?

— Не знаю, — хрипло просипела Дхан’ларасс. — Мне отсюда не видно, — изогнувшись на полу телеги, каджитка впилась пылающим взглядом в безмятежное лицо Бриньольфа. — Развяжи меня уже!

— В Вайтране обязательно. А пока полежи, отдохни, — мужчина усмехнулся, глядя как хвост сутай-рат мечется из стороны в сторону — верный признак того, что она в бешенстве.

— Вшивое отродье поганой кошки! — прошипела Ларасс, извиваясь в тщетной попытке избавиться от пут. Она ощетинилась, обнажая клыки. — Как ты смеешь обращаться со мной, как с нашкодившим котенком?! Да я… я выцарапаю тебе глаза!

— Не надо было накачиваться скумой перед делом, — безжалостно отрезал Соловей. — Всей Гильдией тебя ловили. В тебя как будто все принцы даэдра вселились.

— Нельзя было отправить кого-нибудь другого?! — взвилась каджитка, пытаясь лягнуть норда. Веревки, плотно обвивающие ее лодыжки и запястья, натирали даже через одежду. Наркотический туман уже практически рассеялся, оставив после себя слабость, головокружение и дерущую боль под языком. Ларасс сглотнула горькую слюну. Она же не хотела… так, но каждый раз, стоило ей почуять аромат лунного сахара, пусть даже его эхо, прозрачное, невесомое, почти незаметное, как все доводы рассудка летели в Обливион.

— Нет, нельзя, — телега остановилась, и Бриньольф спрыгнул на землю. — Дельце-то крупное, прибыльное, и без твоих мягких лапок никак не обойтись.

— Интересно, какое?! — сутай-рат недовольно дернулась, когда мужчина взял ее, связанную, на руки. — Хотя нет, не говори, дай угадаю… нужно украсть очередной подсвечник? Нет?.. тогда… сотую по счету модель кораблика? Это у кого же так детство в заднице резвится, что до сих пор игрушками балуется?

— Очень смешно, — вор бесцеремонно закинул каджитку себе на плечо, не обращая внимания на разъяренно - удивленное шипение и хвост, лупящий его по щекам, бодрой походкой направился к воротам Вайтрана. — Ради фляжек, урн и корабликов мы бы не стали бегать за тобой дружною толпой, просто бы спихнули в канал, остудиться. Нет, детка, тут кое-что более волнительное.

***

Воришка испуганно икал и вырывался, его карие глаза навыкате казались огромными на побледневшем, осунувшемся лице. Тинтур не торопилась размыкать пальцы. Она молча протянула руку к дрожащему мальчишке.

— Верни, — в чуть хриплом голосе босмерки не звучало ни намека на злость или раздражение. В карманах у эльфа было немного, всего-то тридцать септимов да клык саблезуба, в иное время она плюнула бы и растерла на месте, но вор покусился на ее ожерелье — единственное, что хранило память о семье и доме. Мальчонка очень удивился, когда Белое Крыло схватила его за воротник, видимо, считал себя до ужаса ловким и неуязвимым.

— Я… я не причем… я сейчас… я стражу позову! — выпалил он, кривя губы в жалком подобии грозного оскала. — Я не вор! Это ты меня схватила и лапать начала, прямо на улице… остроухая!