Огнеслава (СИ) - Страница 147

— Пощадите, государыня! — запричитала девица. — Пощадите! Я ничего не знала. Мне лишь велено подарок передать…

— Подарок для твоей княгини, государь. Взгляни, — улыбнулась змея, беря в руки склянку и демонстрируя её Горану. — Очень дорогое лекарство, которое и тело исцелит, и красоту преумножит, не так ли, милая?

— Го…го.. сударыня…

— Что-то ты бледная сегодня, вижу нехорошо тебе, — ласково продолжила она, подходя к девице и приподнимая её лицо за подбородок. — Думаю, стоит принять лекарство.

— Пожалуйста, — запищала боярышня, — пожалуйста, пощадите…

— Беляна Мстиславовна, помоги ей, — вернула склянку казначее княгиня. — А вы что скажете, — обратилась к остальной свите, — не права я?

Боярыни и боярышни только головы склонили в страхе. Тем временем Беляна, поймав обливающуюся слезами девицу за косу, поднесла к её губам откупоренную склянку.

— Довольно, — остановил их Горан.

— Государь, смилуйтесь! — пропищала боярышня.

— Отправь домой вместе с розгами. Пусть мать лично выпорет её в наказание. Подарок передал отец, дочь лишь доставила, — подняв ладонь, снова взглянул на следы крови, — он уже заплатил за свои злодеяния.

— Все слышали? Выполняйте!— изобразила благодушие змея. — А теперь оставьте нас с князем наедине.

Оказавшись за закрытыми дверями, они молча смотрели друг на друга. Даже облик Огнеславы не мог сейчас смягчить ехидное злорадство змеедевы. Она подошла к Горану и подавшись вперед прошептала:

— Я же предупреждала тебя, ни единой царапины не должно появиться на этом теле, — продемонстрировав белоснежный платочек, тихо произнесла змея. — Стой смирно. Это приказ.

Она сжала ткань в кулачке и та намокла сама собой. Расстегнув несколько пуговиц, скользнула рукой под одежду. Горан почувствовал, как влажная поверхность касается того места, где недавно было ранение. Подняв платочек к его глазам, она продемонстрировала следы запекшейся крови.

— Это твоя кровь, господин! — прошептала она. — Как же так?

— Отмени приказ, — глаза смотрели холодно, а ладони сжались.

— Нет, — покачала головой змея. — До вечера уладишь все дела, а на закате отправляйся к Огнеславе.

Горан отвернулся. Не произнеся ни звука, он направился к выходу.

— Едва твои глаз увидят её, убей! — напомнила змея. — Утром жду обратно.

Князь не ответил. Дверь хлопнула с такой силой, что казалось, стены задрожали. Стоило ему уйти, рядом с княгиней появилась Беляна Мстиславовна. Войдя она осторожно огляделась.

— Теней нет, — ответила на немой вопрос хозяйка.

— Проследить за господином? — негромко спросила боярышня.

— Не нужно. Сама всё увижу, — показав кровь на платке, ответила змея.

— Вам нужно было просто приказать убить её, зачем эти слова про «увидеть». Будто нельзя завязать глаза или что-то еще придумать.

Княгиня улыбнулась.

— Сколько раз он сражался с лучшими из твоих братьев. Они гораздо быстрее любого из смертных. И ни разу, ни царапины, ни ссадины. А тут удар ножом пропустил!

— Он сделал это специально?

— Пусть получит то, чего желает, — кивнула змеедева. — Мне достаточно будет узнать где и как её спрятали.

Сойдя с корабля, Огнеслава взглянула вверх, на крыши главной цитадели. Флаг с изображением стального змея гордо реял над неприступными башнями. Краснозерск с глубокой старины, прежде всего, был надежной крепостью, а уж потом местом особо почитаемых святилищ.

Когда-то давно, пока князья Зеяжска не присоединили эти земли, предки княгини Вереи правили здесь, как государи. Они возвели могучие крепостные стены в надежде сохранить свою власть и независимость, однако не сумели их удержать. Тем не менее, родной город матери нынешнего князя всё также имел немалое влияние и право на собственное войско. Насколько Огнеслава помнила, Верея была единственной наследницей, что когда-то сделало её сначала невестой, а потом и супругой князя Буеслава. Ступая по камням мостовой, молодая княгиня в полной мере осознавала, что находится теперь не просто на территории свекрови, она явилась туда, где та полноправная хозяйка во всех отношениях.

Златогост поджидал у повозки, как обычно. Оказавшись возле открытой дверцы, боярыня обернулась к сестре:

— Садись. Я сейчас.

Пока Огнеслава усаживалась, укладывая сына на коленях, Зоряница, набравшись смелости, подняла взгляд к хмурому лицу мужа. Он возвышался словно могучий дуб средь тоненького подроста, только пальцы крепче обычного сжимали посох. Поутру она случайно услышала, будто всю ночь спиной мучился, а по виду и не скажешь.

— Поезжайте с нами, пожалуйста, — обратилась ласковым голосом.

— Не беспокойтесь, голубушка, мне на коне сподручнее, — отвернулся, делая вид, что следит за окружением.

— Отказываете мне в просьбе? — подавив волнение, взялась за его руку Зоряница и тут же поймала удивленный взгляд.

— Вы этого хотите?

— Настаиваю, — упорно не отводя глаз, кивнула боярыня.

Подав знак забрать лошадь, Златогост предложил ей сесть первой, а после забрался в повозку сам. Огнеслава постаралась вести себя так, словно ничего необычного не происходило. Но поглядывая на робеющую сестру, которая явно злилась сама на себя, пыталась угадать, что та задумала. Тронулись.

— Вы по-прежнему намерены скрываться? В нынешних условиях нас пропустят только за городские стены не дальше. По слухам, княгиня Верея никого не принимает, — произнес боярин. — Не проще ли сразу открыться?

— Чем меньше людей знает обо мне, тем лучше, — ответила Огнеслава. — Даже здесь могут быть соглядатаи.

— Мы едем на удачу?

— Нет. Я уже отправила вестника к свекрови, — думая о поручении, что дала Горлице ещё на корабле, призналась молодая княгиня. — Если я нашла нужные слова, то боярина Златогоста с супругой она примет обязательно.

Главные ворота города миновали без остановок, а вот проезд под башней на княжий двор преградила массивная решетка. «Ждите» — покашливая в окладистую бороду, проворчал начальник караула. Воины княгини Вереи оттеснили охрану боярина и выстроились вокруг, давая понять, пути назад нет.

Златогост нахмурился. Зоряница нервно теребила платок. Огнеслава глубоко вздохнула и опустила веки. «…Придет тот день, когда ты приползешь ко мне на коленях с мольбой о помощи…» — повторял тихий голос в её голове. Свекровь совершенно точно получила послание, она не может не знать. Значит, это наказание. Что же, она выдержит его с достоинством.

Прошло не менее часа, прежде чем появился посланец от княгини-матери.

— Государыня примет вас, но только идти пешком придется, — горделиво передал он повеление хозяйки.

— Глумиться надумал? — угроза зазвенела в голосе боярина.

— Никак нет! — испуганно склонился посланец. — Это приказ моей государыни, Вереи Богумиловны.

Выйдя из повозки, Златогост огляделся оценивающе, словно хищный зверь на незнакомой тропе. Караульные чуть попятились. Подал руку супруге. «Сейчас нужно кротость проявить, — подумала Огнеслава, — а ну как не снесет унижения боярин и характер проявит, нельзя этого допустить». Зоряница будто прочитав её мысли, переменилась. Приняв помощь, всмотрелась в суровое лицо, отвечая улыбкой на колющий взгляд карих очей. Брови боярина поползли вверх. Почувствовав, как пальцы жены сжали ладонь, забыл о недовольстве. Подхватив её под локоть, двинулся под арку. Огнеслава, склонив голову, пошла следом за ними, облегченно выдыхая.

Во дворе кипела жизнь. Люд сновал туда-сюда. Ни единая душа, кроме указывавшего дорогу посланника, не вышла встречать. Оскорбительно. Зоряница сильнее сжала пальцы под своей рукой. У крыльца их снова заставили ожидать. На лестницу вышла боярыня Добродея. Огнеслава взглянула в её глаза, но та сделала вид, что не узнала.

— Проводите боярина с боярыней в светлицу, — озвучила приказ. — Прислуга пусть здесь ждет.

Зоряница обернулась, её щеки пылали. Огнеслава только кивнула в ответ, прося исполнить повеление. Вскоре она осталась перед крыльцом лишь в сопровождении караула и незримых теней. Стоять, не двигаясь, с ребенком на руках тяжело, ожидание затягивалось. Стиснув зубы, решила думать только о том, насколько прямо держит спину.