Огненные слёзы (СИ) - Страница 18

***

Космопорт для приёма и отправки шаттлов находился на самом юге города, за Водной Долиной, вдали от жилых домов. Показав на входе удостоверение, Юта ворвалась на взлётную площадку за пятнадцать минут до вылета. Она больше не боялась — мамина подвеска, всегда придававшая ей сил, словно мама была рядом, висела на шее. И Бабли тоже был здесь. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, и, щурясь, всматривался в фигуры людей, проходивших на посадку.

Взлётная площадка была огромной — величиной с четыре стадиона. Вся её поверхность была обработана специальным термостойким составом, от которого она блестела, словно намазанная клеем. В самом центре, на опорных кранах, высился шаттл Торговой Компании Сантори. Белый с красными полосами — фирменной расцветкой дома Сантори — он блестел на солнце, величественно поднимаясь на высоту восьмиэтажного дома.

— Ух, ты! Какой огромный! — только и нашла, что сказать Юта, подходя к Бабли.

Он стоял в тени одного из навесов, которые окружали площадку по периметру.

— Ну наконец-то! Я себе места не находил! Думал, ты уже не покажешься. Решил, с тобой что-то случилось! — воскликнул друг в ответ.

Он бросился к девушке и с несвойственной ему силой обнял её.

— Прости, что заставила нервничать. Всё в порядке. Просто надо было кое-что забрать.

Бабли улыбнулся, но улыбка вышла бледной. Юта заметила, что у друга в лице не было ни кровинки, а на лбу выступили капельки пота.

— Хорошо, хорошо, главное, ты здесь. Вот твой посадочный талон. Ты приписана к персоналу, но делать тебе ничего не придётся, — быстро говорил Бабли, суетливо шаря по карманам и вынимая из них разные бумажки. Некоторые он складывал обратно, другие, скомканные и промокшие от его ладоней, не глядя, совал Юте. — Мой приятель, его зовут Долман Далл, позаботится о тебе.

— Постой, постой, — перебила друга Юта. — Почему обо мне? Ты хотел сказать: о нас…

Она осеклась. Бабли намеренно избегал её взгляда. Юта сделала шаг назад, чтобы посмотреть на него.

— А где твоя сумка? — растерянно, с закрадывающимся в душу страхом спросила она.

— Я… — мялся Бабли. — Ну, я…

— Ты не летишь! — воскликнула Юта.

Внезапно её разобрала такая злость, что она готова была вцепиться другу в рубашку и трясти его до тех пор, пока он не объяснит, что натворил.

— Ты врал мне! — кричала она. — Всё это время ты мне врал! Ты и не собирался лететь, ты только хотел заманить меня сюда!

— Послушай, у меня не было выбора. Я бы полетел с тобой, честное слово, но место было только одно. Если бы я не соврал тебе, ты бы ни за что не согласилась.

Бабли протянул к девушке трясущиеся руки. Выражение его лица было умоляющим, нижняя губа дрожала. Юте стало его жалко, но злость ещё не выгорела, все её чувства кипели.

— Как ты мог! — бросила она, словно выплюнула эти слова ему в лицо. После чего отвернулась, не в силах смотреть в его умоляющие глаза.

— Юта! Прошу тебя! На всём свете ты самый дорогой мне человек, и какие-то очень большие силы хотят отнять тебя у меня. Я не могу этого допустить! Без тебя я просто… — он осёкся.

Юта повернулась к другу. Она никогда не могла долго на него злиться.

— Ты тоже самый близкий мне человек, — тихо произнесла она, подходя к Бабли и беря его за руку. — Кроме тебя у меня никого нет. С тех пор, как погибли родители, ты — вся моя семья.

Он поднял на неё глаза и крепче схватил за руку.

— Прошу тебя, умоляю, ты должна лететь! Сделай это ради меня! Если с тобой что-то случится, я не переживу этого.

Маленькие карие глазки Бабли искали её глаза. В них было такое отчаянье и такая любовь, что Юта снова сделала то, что не собиралась. Она кивнула.

— Хорошо, я полечу.

Бабли с облегчением перевёл дыхание. Теперь его улыбка была искренней, хоть в ней и проглядывала скрытая боль.

— «Просьба пассажирам и персоналу занять свои места. Провожающие должны покинуть взлётную площадку. Шаттл отправляется через пять минут», — разнёсся по площадке женский голос.

— Вот и всё. Тебе пора, — сказал Бабли.

— Да, — эхом отозвалась Юта.

Их обтекали людские тела. Последние пассажиры прощались с родными и спешили на посадку. Поток провожающих хлынул в сторону зала ожидания.

— Думаю, первое время тебе лучше не связываться со мной, для твоей безопасности. Я узнаю о стыковке шаттла из новостей. Когда здесь всё уляжется, я сам тебе напишу.

— Да, — повторила Юта. Они с Бабли стояли в шаге друг от друга, держась за руки.

Площадка быстро пустела. Женский голос из динамика продолжал приглашать опаздывающих на посадку. Юта не могла двинуться с места.

— Мы увидимся снова, — проговорил Бабли и шагнул навстречу, чтобы крепко обнять её.

Юта вцепилась в его рубашку с неожиданной силой. Глаза щипало. Она не знала, как найти в себе силы, чтобы отпустить Бабли. Он сам разжал её руки, клещами сомкнувшиеся вокруг его шеи. Он крепился, как мог, ради неё. Он улыбался.

Быстрым движением Юта смахнула со щеки выкатившуюся слезу.

— Мы увидимся снова, — повторила она слова Бабли и улыбнулась.

А затем, не оборачиваясь, побежала к шаттлу, готовому закрыть приёмные двери.

Юта взбежала по трапу последней. Тяжёлая дверь захлопнулась за спиной. Молодой человек в синей униформе с бело-красным логотипом ТКС проводил её к месту, и Юта уселась в узкое кресло у иллюминатора. С высоты пассажирского модуля она хорошо видела огромные стеклянные окна зала ожидания. Провожающие, мужчины и женщины, льнули к самому стеклу, чтобы посмотреть, как взмоет в небо блестящая сигара шаттла, унося с собой их родных и близких.

Юта всматривалась в лица, восторженные и печальные, весёлые и грустные, но нигде не видела Бабли. Наконец он появился у самого края гигантского полукруглого окна. Юта не знала, видит ли он её. Бабли приложил руку к стеклу, прощаясь. Повинуясь внезапному порыву, она тоже приложила руку к стеклу иллюминатора.

В следующую секунду включились двигатели, и всё заполнил оглушительный низкий рёв. Вместе с другими пассажирами Юта надела специальные наушники, в которых тот же, что и на взлётной площадке, женский голос читал правила безопасности. Затем начался обратный отсчёт.

Юта, не отрываясь, смотрела на Бабли. Он убрал от стекла руку и теперь просто стоял, сунув руки в карманы. За его спиной возникли две фигуры. Юта не видела лиц, но это были два высоких мужчины. Бабли обернулся к ним, как если бы они что-то у него спросили, и вдруг начал падать. Его тело медленно оседало вниз, голова запрокинулась. Голос в наушниках вёл отсчёт от трёх к одному, когда на светлой рубашке Бабли расцвело два красных пятна.

А потом салон сотряс толчок, будто невидимая рука великана схватила шаттл и начала трясти. Топливо было подано к зажиганию, и всё пространство взлётной площадки заполнил огонь и быстро сменивший его чёрный дым, за которым ничего не было видно. Рёв двигателей стал слышен даже сквозь наушники. С ускорением, вжимая пассажиров в сиденья, ракета рванула ввысь, за секунды удаляясь от блестящего города, а затем и от жёлтого поля пустыни.

***

Юта сидела, уставившись в одну точку, ничего не видя и не слыша. Она не плакала. Ей казалось, будто она провалилась в вакуум, где нет абсолютно ничего, никаких мыслей и чувств, даже боли. Она падала и падала, и это падение было сладким избавлением. Голова начала кружиться, она почувствовала перепад давления. Что-то было не так.

Юта подняла глаза от спинки переднего сиденья и только тут поняла, что люди вокруг кричат. Одни вцепились в подлокотники сидений, другие, наоборот, отстёгивали ремни безопасности, пытаясь куда-то бежать. Юта сняла наушники и с удивлением поняла, что гул двигателей звучит как-то странно, как будто только с одной стороны, хоть он по-прежнему был оглушительным. Резко ракета накренилась. Люди, успевшие вскочить со своих мест, с воплями начали падать, теряя равновесие. Юта посмотрела в иллюминатор. Земля больше не была далеко внизу, она была справа и приближалась.