Огненное крыло - Страница 4

В глубокой тени на краю поляны он приметил заросли травы. Он опустился ниже, проверяя, нет ли внизу хищников, потом приземлился. Приземление получилось не очень-то изящным. Он зацепился за землю когтями и упал вперед, прямо носом в грязь. Кое-как поднявшись, Гриффин стал счищать грязь с шерсти. Он терпеть не мог находиться на земле. Терпеть не мог. Летучие мыши созданы для полета, а не для ползанья по земле. С трудом он стал продираться сквозь траву, опираясь на когти больших пальцев. Он пытался отталкиваться задними ногами, но от них было мало пользы. Нужно было спешить. В траве мог скрываться кто угодно. Крысы, змеи, скунс.

Первые стебли, которые он осмотрел, оказались слишком сырыми и не могли быстро загореться. В тени под кроной большого дуба он нашел более сухую траву и стал ее разглядывать, чтобы выбрать ту, которая подлиннее. На какую-то секунду он вообразил, что находится в воздухе и видит на земле самого себя. Сумасшедший! Что он тут делает? Сердце заколотилось, зубы застучали, будто от холода. Гриффин с трудом заставил себя сосредоточиться.

Он начал перекусывать траву, сплевывая кисловатый сок. Еще немного, и стебель упал на землю. Он неуклюже схватил его задними когтями, приладил внизу вдоль тела и, яростно взмахивая крыльями, поднялся в воздух.

Прячась в тени, Гриффин облетел поляну, затем опустился ниже, но так, что его не было видно. Он убедился, что сумеет подползти к костру с той стороны, которая дальше от людей. Примерно в двадцати взмахах крыльев от костра он совершил еще одно неудачное приземление на подбородок. Пополз вперед, по-прежнему сжимая соломинку задними когтями. Он посмотрел на людей, их торсы и головы возвышались над костром. Они сидели спокойно и, казалось, ничего не замечали. Сумеет ли он быстро взлететь, если они попробуют поймать его?

На мгновение Гриффин остановился и взглянул вверх, надеясь, что Луна все видит. Ему хотелось, чтобы она рассказала всем, какой изумительный поступок он совершил. Изумительный, опасный поступок. Гриффин поморщился. «Мой отец не оценит это», — подумал он. И подполз ближе, пока не почувствовал жар пламени на лице.

Он зачарованно смотрел на жаркий, беспокойный танец пламени и почувствовал, что оно манит, притягивает его — ближе, еще ближе. В середине костра что-то щелкнуло, и Гриффин вздрогнул, едва удержавшись, чтобы не взлететь. На его месте должна быть Луна. Он пытался смошенничать, но это не помогло. Он не был храбрым. Страх переполнял его — сердце безумно колотилось, во рту пересохло, ноги ослабели, крылья обмякли. Но он вспомнил, что Луна наблюдает за ним, подумал об отце и понял, что уже не может отступить.

Он укрылся за большим камнем и почувствовал, что жар стал слабее. Гриффин взял конец соломинки в зубы. Он понимал, что должен действовать быстро — чем дольше он будет это делать, тем больше вероятность, что его заметят. Цепляясь передними когтями, он придвинулся к камню.

Шерсть обдало ужасным жаром, глаза заслезились от дыма. Прищурившись, он попытался просунуть стебель в пламя. Соломинка была ужасно неудобная, Гриффин попробовал немного потянуть ее назад когтем и едва не выронил из зубов.

Резким движением он сунул ее в угольки, увидел, что кончик загорелся, и вытащил соломинку обратно. Сначала ему показалось, что огонек погас, но потом увидел на конце светящуюся точку и слабую струйку дыма.

Получилось!

Гриффин осторожно передвинул соломинку и схватил ее задними когтями. Он взмахнул крыльями и взлетел, поднимаясь все выше от земли, от людей, от костра — туда, к соснам, где ждала его Луна. Он бросил быстрый взгляд вниз. Если люди и заметили его, они уже ничего не смогут сделать. Но люди по-прежнему сидели, словно каменные изваяния, пристально глядя на огонь и изредка переговариваясь между собой низкими голосами.

— Ты сделал это! — воскликнула Луна, в изумлении кружась вокруг него.

— Он еще не погас? — спросил Гриффин. Держать тлеющую соломинку было неудобно; нужно было лететь осторожно — взмахами крыльев он боялся раздуть пламя или выбить соломинку из когтей.

— Да, это огонь! — ликовала Луна. — Гриффин, мне просто не верится, что ты это сделал!

— Я сумел, — сказал он, чувствуя, как ее возбуждение захватывает его. — Да, я сделал это!

— Огонь! — восхищенно кричала она. — Ты добыл огонь! Летим, положим его в очаг!

В полете они беспечно болтали. Луна несколько раз подлетала снизу, проверяя, не погас ли огонек. Она хихикала, Гриффин тоже смеялся. Это было заразительно, они не могли остановиться. Вот бы отец увидел его прямо сейчас, когда он несет то, что добыл у безмозглых людей! Сидели у костра и даже не заметили, как у них из-под носа летучая мышь утащила огонь! И это сделал он, маленький пугливый детеныш. Это он придумал и совершил!

Они летели к Древесному Приюту, к каменному очагу, который, наверное, уже готов. Гриффин посмотрел вниз и с удивлением обнаружил, что огонь пожирает соломинку слишком быстро; яркая точечка подбиралась к его когтям.

— Мы уже почти прилетели, — сказала Луна, заметив, что он нахмурился. — Ты сделал это, Грифф!

0н быстрее забил крыльями, но увидел, что пламя от этого сильнее разгорается. Пришлось лететь медленнее. Огонь продолжал распространяться. Гриффин чувствовал его жар — на левом боку и ступне. Мысли беспокойно заметались в голове. Он от всей души пожалел о своем поступке. Ему хотелось избавиться от соломинки, но он не мог просто бросить ее вниз. Что если начнется пожар, огонь охватит весь лес и Древесный Приют снова сгорит? Что за дурацкая идея украсть огонь!

— Луна, она горит слишком быстро!

— Мы уже почти на месте, не беспокойся! Нет, она не права. Еще далеко. Конца соломинки не было видно, он горел внизу, совсем близко к его телу. Гриффин вспомнил обжигающий жар костра, представил, как он падает на землю, охваченный огнем.

— Луна! Я больше не могу!

— Подожди, подожди, я проверю, потерпи!

Луна спикировала под него и почти в то же мгновение Гриффин почувствовал жгучую боль в левом когте. Он вскрикнул и, прежде чем сумел совладать с собой, выпустил горящую соломинку.

— Берегись! — крикнул он, но было поздно. Он услышал вопль Луны и, резко наклонившись, посмотрел вниз.

Спина Луны горела. Соломинка упала на землю, но ее горящий кончик застрял в шерстке Луны.

— Гриффин! — закричала она, отчаянно колотя крыльями, но пламя от этого разгоралось еще сильнее.

— На землю! — закричал Гриффин, но она уже обезумела от боли, потому что пламя перекинулось на плечи и лизало крылья. Гриффин кружился вокруг ее, пытаясь сбить огонь, но безуспешно; казалось, он проник глубоко в ее шерсть. Луна пронзительно визжала.

— На землю! — снова закричал он в отчаянии. — Я собью его!

Луна устремилась к земле, но не по собственной воле. Она падала, безвольно вращалась в воздухе, слишком быстро набирая скорость, шлепнулась на кучу листьев и осталась лежать неподвижно.

Гриффин резко опустился рядом, стал сгребать землю когтями и засыпать ею Луну, чтобы потушить пламя. Вдруг его сзади кто-то оттолкнул, и он оглянулся — это были его мама, мама Луны и несколько других взрослых. Они окружили дымящегося детеныша и бросились на него, закрыли своими телами, чтобы погасить пламя. Это заняло несколько секунд, но Луна по-прежнему не двигалась. Гриффин видел, что ее шерсть и крылья сильно обожжены, местами была видна обожженная кожа.

Гриффин не мог оторвать от нее глаз. И вдруг он услышал свой низкий монотонный крик, но уже не мог остановиться.

— Она жива, — услышал он голос матери. — Мы перенесем ее в Древесный Приют.