Огненная роза (ЛП) - Страница 2

Как только Семпере закончил переводить рукопись, через облака пробились первые лучи зари. Чуть погодя инквизитор покинул зал, не проронив ни слова, и вошли два стражника, чтобы сопроводить Семпере в темницу, где он обрел уверенность в том, что никогда не покинет ее живым.

Пока Семпере томился в подземелье, люди Великого инквизитора отправились к остаткам кораблекрушения, где обнаружили спрятанный в металлическую шкатулку пузырек с алой жидкостью. Хорхе де Леон ожидал в соборе. Они не нашли медальон с якобы слезой Христа, упомянутый в тексте Эдмонда, но инквизитор не придал этому значения, потому что его душа не нуждалась в очищении. С затуманенными алчностью глазами инквизитор взял алый пузырек, поднял его к алтарю, чтобы благословить, возблагодарил Бога и дьявола за этот дар и выпил его одним глотком. Несколько секунд ничего не происходило. И тогда инквизитор начал смеяться. Солдаты рассеянно переглядывались, спрашивая друг друга, не потерял ли Хорхе де Леон рассудок. Для большинства эта была последняя в жизни мысль. Они увидели, как инквизитор рухнул на колени, и в собор ворвался ледяной ветер, выдирая деревянные скамьи, опрокидывая статуи святых и зажженные свечи. Потом они услышали, как лопается кожа Великого инквизитора и потрескивает в огне его тело, как предсмертные завывания Хорхе де Леона превращаются в рев зверя, что возникает из его плоти и быстро растет, превращаясь в кровоточащий клубок чешуи, когтей и крыльев. У него отрос длинный, как у змей, хвост с острыми, похожими на секиры шипами, а когда тварь обернулась и показала морду с клыками и горящими огнем глазами, у солдат даже не хватило храбрости броситься наутек. Языки пламени оставили их стоять в изумленной неподвижности, срывая плоть с костей, как буря срывает с деревьев листья. Зверь расправил крылья, и инквизитор, Святой Хорхе и дракон одновременно вылетел из большого круглого окна собора, устроив ливень из стекла и пламени, чтобы подняться над крышами Барселоны.

Тварь сеяла ужас семь дней и ночей, разрушала церкви и дворцы, подожгла сотни домов и разрывала когтями дрожащие фигуры, которые молили о пощаде, когда над их головами сдирали крыши. Алый дракон рос день ото дня и пожирал всё, что встречал на пути. С неба лил дождь из растерзанных тел, а пламя дыхания бестии растекалось по улицам, словно огненный поток. На седьмой день, когда все решили, что зверь полностью уничтожит город вместе со всеми жителями, навстречу дракону вышла одинокая фигура. Эдмонд де Луна только что пришел в себя и хромая поднялся по лестнице, что вела к потолку собора. Там он стал ждать, пока тварь его заметит и прилетит за ним. В черных клубах дыма и искр показалась тварь, парящая над крышами Барселоны. Дракон так вырос, что уже превышал в размерах храм, где он появился. Эдмонд де Луна увидел свое отражение в его глазах - огромных, как наполненные кровью озера. Тварь открыла пасть, чтобы его проглотить, теперь она летела на городом, как пушечное ядро, срывая на своем пути крыши и разрушая башни. Тогда Эдмонд де Луна вытащил ту жалкую песчинку, что висела у него на шее, и сжал ее в кулаке. Он вспомнил слова Константина и сказал себе, что вера наконец нашла его, и его гибель будет очень малой ценой за очищение черной души бестии, а на самом деле - душ всех живущих. Он поднял кулак со слезой Христа, закрыл глаза и протянул ее дракону. Челюсти во мгновение ока поглотили Эдмонда, и дракон поднялся ввысь, к самым облакам. Те, кто помнят тот день, говорят, что небеса раскололись надвое и озарились ярчайшим светом. Тварь охватило пламя, вырывающееся через клыки, она захлопала крыльями и превратилась в огромную огненную розу, полностью накрывшую город. После этого настала тишина, а когда все осмелились открыть глаза, то небо заволокло тучами и стало черно, как в самую темную ночь, а сверху тихим дождем посыпались хлопья сверкающего пепла, накрыв улицы, спаленные руины и город могил, церквей и дворцов белым покрывалом, которое рассыпалось при прикосновении и пахло огнем и проклятьем.

Той ночью Раймундо де Семпере удалось сбежать из своей темницы и вернуться домой, где он удостоверился, что его семья и книжная мастерская пережили катастрофу. На рассвете печатник направился к Морской стене. Останки корабля, на котором вернулся в Барселону Эдмонд де Луна, качались на волнах. Море уже начало уничтожать корпус и проникало внутрь, как в дом без стен. Обыскав недра корабля в призрачном свете зари, печатник наконец нашел то, что искал. Морская соль уже съела часть линий, но чертежи величайшего лабиринта книг оставались нетронутыми - такими, как их нарисовал Эдмонд де Луна. Семпере сел на песок и развернул их. Его разум не мог постичь сложную арифметику, составляющую эту иллюзию, но он сказал себе, что найдутся более способные умы, которые растолкуют ее секреты, и что до тех пор, пока более мудрые не найдут способ сохранить лабиринт и напомнить о цене зверя, он будет держать чертежи в семейном сундуке, покуда однажды, в чем он не сомневался, не найдет создателя лабиринтов, заслуживающего того, чтобы взяться за задачу такого масштаба.