Огненная пора - Страница 15

Сначала дауры взяли еду для меня и устроили склады на всем пути. В Старкленде она не сгниет и звери её не съедят. И все же я почти голодал. Они заготовили очень мало, даур ведь не может много нести, а я не предвидел, насколько сурова их страна. А ещё ближе я был к смерти от жажды. На севере не пустыня, по крайней мере так было, пока не вернулся Красный. Но там сухо, тамошней жизни нужно меньше воды, чем нашей, и это мы тоже не предусмотрели.

Наконец мы вышли к каким-то руинам. Я шел там ощупью, полубезумный, пока один даур не показал мне Дар, наполненный неизвестными звездами. Я схватил его и направил мои стопы прочь от земли, что ненавидела и жгла их. Как-то им удалось меня вытащить. С тех пор мы с даурами сошлись ближе. У нас есть тайны, которые я не имею права выдавать. Но их намерения добры и мои по отношению к ним — тоже. Моим друзьям они помогут, моим врагам будут вредить. И хватит на сегодня речей. Я сказал, а ты понял.

Позже, погружаясь уже в дрему, Арнанак подумал: «Хватит речей — для него. Люди хорошо заплатят, чтобы услышать больше. То, что я смогу им рассказать о даурах, может принести хороший барыш — их отступничество от Союза».

Уже несколько часов как Ану зашла за горизонт, и Бел тоже стоял низко. Желтые лучи подсвечивали деревья на Кемпбелл-стрит. Проходя через красную листву, они бросали на землю коралловый отблеск. Прохладный воздух нес осенние запахи из-за реки. На тротуаре играли дети, и до ушей Иена Спарлинга доносились их выкрики. Вокруг них ездил велосипедист. Больше никого не было видно. Лаборатории и заводы, окруженные садами, уже закрылись, работники разошлись по домам, кроме тех немногих, что сгрудились возле дома мэра, ожидая появления землянина и надеясь услышать свежие новости.

Первое совещание фактически закончилось. Хэншоу пригласили его участников остаться на обед. Спарлинг отговорился тем, что его жена сегодня приготовила что-то особенное и ждет его домой. Хэншоу, как он подозревал, догадались, что это неправда, но ему было все равно. Выйдя по боковой аллее и в обход дома, он избежал расспросов толпы.

Держа в зубах погасшую трубку и сжимая в карманах кулаки, он мерил путь широкими шагами, не обращая внимания на все вокруг. Он остановился, только когда чьи-то пальцы сомкнулись на его руке и встряхнули. И тогда он увидел Джилл Конуэй. Он остановился. Кровь побежала быстрее и зашумела в ушах.

— Эй, — сказала она, — что за спешка? Ты несешься, как дьявол за душой мытаря.

Ее голос выдавал радость от встречи. Но через секунду она сочувственно спросила:

— Что, плохо?

— Да мне бы не надо… — он чуть не выронил трубку, подхватил её, сглотнул и спросил: — А что ты здесь делаешь?

— Тебя жду.

Он засмотрелся на её тонкую фигуру. В почти горизонтальном уже свете волосы Джилл вспыхнули золотом.

— Да? Это зачем? — «Нет, конечно, она меня не ждала. Просто случайно заговорила». Спарлинг взял себя в руки. — Как ты узнала, где и когда?

— Попросила Ольгу Хэншоу позвонить мне, как только закончится официальное обсуждение. Ей никто этого не запрещал, а она считает, что мне кое-чем обязана.

Джилл спасла их ребенка, когда он тонул пару лет назад. Впервые Спарлинг услышал о том, что Джилл попросила об ответной услуге.

— Пожалуйста, Иен, не будем про это.

— Не будем, — сразу же согласился он. И подумал: ведь Бог специально просил сохранять конфиденциальность, пока он думает, как известить Примаверу… и весь Союз. И потом… ладно, то, что я скажу Джилл, дальше не пойдет. Если уж кому-то на этой планете можно верить, так это ей. Ее надо было пригласить на это совещание. Хотя это вызвало бы у меня ревность и помешало бы… или вдохновило бы… Хватит этой ерунды, старый ты идиот!

— А насчет того, где ждать, — продолжала Джилл, — так я же тебя знаю. По Кемпбелл-стрит на Риверсайд — и домой. Верно?

Он попытался улыбнуться:

— Я настолько прозрачен?

— Нет. — Она внимательно смотрела на его худое лицо. — Нет, ты очень скрытный человек. Однако был шанс, что ты уйдешь раньше, потому что ты никогда не придавал значения всем этим вежливостям. И ты выбрал бы такой путь, чтобы избежать людей. Сейчас такой путь здесь. Примавера, в конце концов, не лабиринт. — В голосе послышалась ирония: — Вы знаете мой метод, Ватсон. Воспользуйтесь им!

Он мог только хмыкнуть и покачать головой.

— Да расстегни ты воротничок, — предложила Джилл. — Ты больше не должен своей серьезностью производить впечатление на Космофлот. Кроме того, этот твой вихор здорово портит весь эффект.

— Ладно.

Он так и сделал, она взяла его под руку, и они пошли тем свободным широким шагом, которым оба любили ходить.

— Что случилось? — спросила она чуть погодя.

— Я бы не должен…

— Да, конечно, конечно. Но ты ведь не давал подписку о неразглашении? Я тебе могу обещать, если хочешь, что ничего из этого дальше не пойдет. Она сделала паузу, и было слышно, как стучат шаги, и он чувствовал её прикосновение. Когда она снова заговорила, её голос был мягче. — Иен, я понимаю, что прошу некоторой привилегии. Но у меня брат в Космофлоте. А Ларрека всегда мне был вторым отцом. И этой ночью, он ведь остановился у меня… Труднее всего было выдержать, когда он заставлял себя шутить, рассказывать анекдоты и вообще всячески меня развлекать. А мне хотелось плакать. Но он понял бы, что это значит, а дочь солдата не должна показывать горя.

— Традиция легионеров, — сказал он, не найдя других слов. — Иначе это вредно сказалось бы на боевом духе. У нас, людей, по-другому.

— Не очень по-другому. И если бы я знала — чем скорее бы я узнала, как обстоят дела, тем раньше я могла бы начать думать о какой-то реальной помощи, а не сидеть сложа руки и заниматься самоедством.

Он посмотрел на нее, и ему не пришлось опускать глаза так далеко вниз, как обычно мужчине его роста при взгляде на женщину. Ее голубые глаза были спокойны, но она больше не улыбалась, а в горизонтальных лучах солнца у неё на ресницах что-то блеснуло.

— Будь по-твоему. Хотя то, что ты услышишь, тебе не понравится.

— Я этого и не жду. Ну ты и баклан!

Это слово означало что-то вроде «старый кавалерист» и подразумевало что-то доброе, сильное и надежное. Она выпустила его локоть и взяла за руку. Ему захотелось пожать её руку в ответ. Нельзя, совершенно не следует давать ей понять, как все это для него важно. Но ведь держать её за руку ему можно?

Они дошли до вертолетной площадки и свернули на север на Риверсайд дорогу, что отходила от левого берега Джайина. Справа от них деревья закрывали собой Город — длинная шеренга мощных мечелистов, защищавших участок земной растительности от бешеных смерчей с запада. Напротив них, что-то лепеча и отсвечивая в лучах заката, несся широкий поток. Рябили в нем коряги и перекаты, показывался на отмели рыбоящер, отливая серебром, мелькали бриллиантовыми ракетками мошки всех цветов. На дальнем берегу простиралось обычное пастбище этой планеты — охряный — дерн из лиа и рассеянные там и сям меднокронные деревья. Не очень далеко паслось стадо овасов и отдельно от них — шестиногие коровы. Хорошо бы Констебль написал такой пейзаж, подумал Спарлинг.

Здесь воздух был прохладен, тих и влажно дышал сложным букетом ароматов. На западе, под заходящим солнцем Бел, горели оранжевым облака. А все остальное небо было так чисто, что словами не передать. Призрачно мерцающая Целестия склонялась к востоку. Под ней, так высоко, что, казалось, у него нет тела, только крылья, парил сару. Он не спускался за ибуру, что летали ниже, может быть, он ждал добычи полегче, чем этот большой бронзовокрылый птероид. Маленький кантор в серых перышках вел, сидя на кусте, свою осеннюю песню.

Спарлинг вспомнил, что продолжение работы своего учителя, старого Джима Хасимото, о различных функциях пения кантора и близких к нему видов было одной из первых её серьезных исследовательских работ, и как она кричала от восторга, когда подтвердилась её основопотрясающая гипотеза. Не тогда ли он впервые… нет, наверное, не Тогда. Она тогда была ещё голенастым подростком, на шесть или семь лет старше его дочери, просто одна из троих детей Конуэев. С тех пор Алиса вышла замуж за Билла Филлипса, а Дональд вслед за Бекки отправился в колледж на Землю, пока не попал в Космофлот…