Одной ночи достаточно (ЛП) - Страница 23

— Хорошо. Я вхожу в забегаловку, и меня берут.

— Разве это не то, что мы хотели?

— Да, но мы дошли до пункта, где я попадаю в руки преступников. Это первая часть. А что делать дальше? Как осуществить вторую часть? Каким образом на сцену выйдут полицейские? Если я буду схвачен, то уже ничего не смогу сделать.

— А я? Вы думаете, что останусь здесь, буду сидеть и молиться? Я последую за вами до самого притона. На расстоянии, естественно. После того как вы войдете, буду ждать вас в переулке. Одинокая девушка на улице ночью — нет ничего необычного для этого района.

— Но как вы узнаете что-нибудь? Я не смогу связаться с вами. Если дам сигнал прежде чем они меня возьмут, это будет слишком рано. А если подожду, когда меня возьмут, то не смогу предупредить вас.

— Мы должны выработать надежную систему. А что, если я подожду немного после того, как вы войдете в притон?

— Часа, наверное, будет достаточно, если они намерены схватить меня. Теперь еще одно. Вы уверены, что полиция послушает вас?

— Агенты? Конечно, меня послушают. Но я не собираюсь болтать с ними. Не стану говорить, что вы невиновны и что преступники похитили вас. Я скажу, что вас можно найти в «Мама Инес», что видела, как вы туда вошли. Они же ищут вас. Придут тут же, не задавая вопросов. В общем, донесу на вас в надежде, что получу вознаграждение за информацию. А уже войдя, сыщики обнаружат остальное.

— Хорошо задумано. Но как я узнаю, когда пройдет час. У меня нет часов.

— И у меня нет. Будете отсчитывать приблизительно. Никогда не пробовали? Это легко. Удается почувствовать время с точностью часов.

Я не мог удержаться от смеха при мысли, которая пришла в голову.

— Предположим, что час окажется для меня более длинным, чем для вас, тогда свидание не состоится…

— Перестаньте! — угрюмо прервала кубинка. — Не время шутить. Там, в притоне, все может кончиться плохо для вас.

Я двинулся к двери.

— Сейчас придет ваш гид. Он проводит и покажет, что надо делать. Иначе вам не переступить порог этой забегаловки. Вы белый, а они мало верят таким.

Я поежился.

— Скажите, а мне тоже надо будет курить?

— Вам лучше не пробовать «гуаву», если хотите отсчитывать время. От этой штуки вы потеряете ощущение: минута кажется часом, а час может показаться минутой. Думаю, вам нетрудно будет притвориться курящим.

Полночь посмотрела на меня с симпатией.

— Вы не боитесь?

— Конечно боюсь, — раздраженно ответил я. — Вы думаете, что я кукла деревянная? Но добуду доказательства во что бы то ни стало.

— Рада, что признались, — проговорила она. — Если бы заявили, что не боитесь, я бы посчитала вас лгуном. А мне не нравится, когда мои друзья лгут. Я сама не очень хорошая, но честная. Тоже боюсь… за вас. Но свою роль сыграю. — Женщина пожала плечами. — И не забывайте, через сто лет все это не будет иметь значения. А теперь вам надо идти… а то как бы китаец снова не впал в бесчувственное состояние. Тогда мне опять придется его будить. — Она поспешно вытащила доллары и протянула их мне. — Возьмите, они вам пригодятся.

Я с благодарностью посмотрел на кубинку. Она продумала все.

На прощание Полночь сказала:

— На улице не оглядывайтесь, я буду позади вас.

Женщина открыла дверь. При свете передо мной предстала ужасная фигура китайца. Казалось, он должен исчезнуть как дым, но не исчезал.

— Куон, вот мой друг. Я сказала ему, что вы его проведете.

«Труп» не ответил, только посмотрел на меня. Не могу сказать, видел он меня или нет.

На прощание Полночь произнесла:

— Когда проснетесь, вернитесь и найдите меня, — выпалила это и закрыла дверь.

Я сделал знак китайцу пройти вперед. Не очень-то хотелось, чтобы он падал на меня с лестницы.

На выходе из подъезда Куон остановился в дверях и, казалось, врос в землю. Весь его вид говорил о нежелании выходить на улицу. Я залез в карман и положил ему в руку доллар, который моментально исчез в складках его курточки. Китаец сдвинулся. Ага, приятель хотел, чтобы его «смазали».

Мы дошли до начала переулка и свернули в сторону. Тут наркоман обратился ко мне на плохом английском, не поворачивая головы:

— Давно знаете Полночь?

Я понял, что надо быть настороже. Он не такой дурак, как кажется, этот приятель!

— Да, когда работал в порту. Я знал ее мужа. Был их другом.

Должно быть, я ответил хорошо, потому что напарник одобрительно кивнул:

— Он живет в ней. Полночь не для легкой любви. Это знает вся улица.

Выйдя из переулка, повернули в противоположную сторону от той, куда сворачивал я в свой предыдущий выход. Мы были непохожими людьми — моряк и сгорбленный «призрак». У нас были разные цели, но шли мы в одно и то же место.

На улице было темновато.

— Вы никогда не «спали» до сих пор, — произнес наркоман с уверенностью, не глядя на меня. — Даже представления не имеете ни о чем подобном.

Мне сжало горло.

— Да, решил начать сегодня ночью. Жизнь трудна, и я хочу забыться.

Он пожал плечами.

— Вы заплатили.

Мы вошли в другую улочку, несколько шире и немного прямее переулка, где жила Полночь. В глубине, на входе одного из домов виднелись светящиеся вертикальные полосы. Это свет проникал сквозь щели между бамбуковыми палочками, которые висели в дверном проеме, образуя своего рода ширму.

Прежде чем подошли к этому дому, напоминающему антикварную лавку Чина, я понял, что мы у цели. Притон — здесь. Дрожь пробежала по спине.

Мрачная узкая улочка шла немного под горку, и мне казалось, что она ведет меня сквозь ночь к последней пристани, в пропасть без дна.

Мы остановились у входа. Свет в полоску и нас сделал полосатыми. Куон вытянул свою руку скелета и раздвинул ширму, давая мне проход.

Только на секунду я был как бы разрезан с ног до головы яркими светящимися полосами. Придерживая гибкую ширму, вошел внутрь.

11

Это был ночной бар. Ничего подобного, уверяю вас, я еще никогда не видел. Кипящий котел с миазмами, проклятиями и богохульством. Снаружи, хотя и в грязном вонючем переулке, была ясная ночь, здесь же все казалось окутанным паром, освещенным снизу. И сквозь эти испарения любая вещь смотрелась расплывчатой, размытой.

Бедный «Слоппи» с его наивной изысканностью казался «Рицем» по сравнению с этим местом! Человеческие существа, которые копошились здесь, под фонариками, окруженными светящимся паром, напоминали извивающихся червей. Они были черные, коричневые, метисы, желтые — представители всех рас, а точнее сказать, отбросы соответствующих рас. Были и белые, но в меньшинстве. Мне это играло на руку. Мог надеяться, что на меня не обратят особого внимания, пока я, надвинув фуражку на лоб, следовал за своим гидом.

Мы прокладывали себе дорогу в дальний конец помещения. Пробирались, можно сказать, по людям. Куон все время шел впереди.

Неожиданно я почувствовал, как на плечо легла рука, женская рука, но она тут же отдернулась, потому что я не остановился.

Куон сел за стол у самой стены. Мне удалось найти свободный стул, и присесть рядом с ним. Напротив нас сидел какой-то тип, опираясь локтями на стол и обхватив руками голову. Он даже не сдвинулся при нашем появлении.

Никто не заметил нас. Мы были всего лишь червями, копошащимися здесь.

— А теперь что? — спросил я.

— Ничего. Слишком быстро. Они видят, что вы мой приятель.

Официант в шелковой рубашке, мокрой от пота, принес нам пива, пахнущего плесенью. Здесь надо довольствоваться тем, что принесут. Впрочем, если это ставят на стол, значит, всегда найдется тот, кто это употребит!

Сбоку от нас находилась дверь. Она была приоткрыта, и за ней сидел тип с китайской газетой в руках. Официанты для заказа подходили к нему.

— Мы должны пить эту гадость? — спросил у своего гида.

— Курите сигарету, — ответил он. — Так, чтобы вас видели.

Мы закурили. Я следил за тем, что делает Куон. Китаец-«труп» казался более сонным, чем был до этого. Почему он затих, оцепенел, оставив догорать сигарету, зажатую между пальцами? Спустя несколько минут от сигареты отделилось немного пепла и упало на стол.