Одно сердце на двоих - Страница 8

– Ты?

– С Султаном. Но сначала кое с кем переговорю эту тему. Забор подправлю, решу вопрос с дровами, порядок у тебя в доме наведу. Схожу и на рыбалку. Посмотрю на поместье.

– Ты все это серьезно, Вадим?

– Конечно. Справедливость, Славик, должна восторжествовать. Так оно и будет. А как решим вопрос с Леной и этой мразью Сухобоковым, отвезу тебя в наш госпиталь.

– Ты рехнулся? Да Сухобоков, если понадобится, в поместье столько быков наберет, что их там и взвод не возьмет. Бандюков отборных!.. В армии они не служили, на зонах опыта набирались.

– Разберемся.

– Ты в натуре без башни. Вали отсюда, пока тебя не уделали.

– Нет, Славик. Теперь я от тебя уеду только тогда, когда Сухобоков станет выть от отчаяния и боли, вымаливать себе жизнь. Давай помогу. Говори, что сделать надо?

– Ты о чем?

– Ну, подмыть, снять белье, помочь лечь в постель. Потом приберусь в комнате, продукты разложу. Холодильник-то у тебя есть?

– В погребе как в холодильнике. А тот сломался.

– Не выкинул?

– А ты не видел в сенях?

– Не обратил внимания. Посмотрю, что там сломалось. Если помнишь, я техникой в училище сильно увлекался.

Дуневич улыбнулся. Наверное, впервые за последние годы.

– Как же, помню. Тебя еще тогда называли Кулибиным и Левшой.

– Это в шутку, но технику люблю и кое-что в ней понимаю. Кроме компьютеров и разных устройств последнего времени. В них я ни в зуб ногой. Говори, что делать надо.

– Устраивайся в комнате. Помыться, извини, можно, если только из колодца ведрами воды натаскаешь. Чистое постельное белье в спальне, в тумбочке. А я сам справлюсь. Не впервой. Да, у тебя водка на утро осталась?

– Есть еще пузырь.

– Хорошо, а то самогон здесь дерьмовый, а на селе надо знать, у кого брать, да и не дадут чужакам.

– Зачем самогон? На селе что, магазина нет?

– Есть. Только там паленку одну продают. Безопасней самогон пить.

– Да, провинция.

– Это тебе не Москва.

– Даже не Суринам и не Сирия.

– А ты что, был там?

– Был. Из Сирии прилетел и отпуск получил.

– И чего там в реале, Вадим?

– Поздно уже, а рассказывать долго. У нас будет еще время обо всем поговорить.

– Ладно.

Дуневич покатил в свою спальню.

Галдин обмылся холодной водой, поставил машину за сарай. Потом он зашел в комнату Елены и посчитал, сколько сейчас ей лет. Вышло двадцать. Вадим застелил постель и прилег. Рядом на коврике устроился Султан.

Поутру Галдин вывез Дуневича на улицу, покормил пса, занялся уборкой, а потом и забором. С ним пришлось повозиться, но в конце концов Вадим установил его на место. Он занимался этим до середины дня. Друзья пообедали борщом и картошкой, которые принесла Мария Алексеевна.

Вячеслав, похмелившийся с утра, был дружелюбен. Но не только от водки. К нему постепенно возвращалась жизнь. Он начал понимать, что не брошен, не остался один.

После обеда Галдин заглянул в гараж. Там стояла старая, но довольно приличная «Нива». Дверца открыта, ключ в замке. Вадим провернул его. Машина завелась с пол-оборота, но через пару минут заглохла. Закончился бензин.

Подкатил на коляске Дуневич и сказал:

– «Нива» еще ничего. Года солидные, а вот пробега и пятидесяти тысяч не будет. Я на ней только в лес да на дальнее озеро ездил.

– Документы на «Ниву» в порядке?

– ОСАГО нет, некому делать было. А без страховки далеко не уедешь.

– Это дело поправимое. Паспорт на машину у тебя?

– Все у меня. Даже права остались.

– Я воспользуюсь ею, если ты не против.

– А ОСАГО?

– Напишешь доверенность. В городе оформлю страховку.

– До него еще доехать надо. На селе постоянно патруль ДПС трется. Он не трогает только тачки Сухобокова.

– Слушай, Слава, а этот Сухобоков часто в городе бывает?

– Откуда мне знать? Впрочем, насчет этого можно с участковым поговорить.

– С тем самым, которого еще при назначении купил этот бизнесмен?

– Нет, новый участковый – вполне нормальный парнишка. Наши отцы друзьями были.

– Отец мента жив?

– Помер. В том же двенадцатом году.

– Что за участковый?

– Лейтенант Борисов Михаил Владимирович, двадцать три года, отслужил в десанте, закончил школу полиции и получил назначение в родные места. Живет рядом с церковью и магазином.

– Считаешь, с ним можно поладить?

– Смотря в чем.

– В серьезных делах.

– Думаю, можно.

– Уверен, что его не купил Сухобоков?

– Сто процентов не дам. Где-то девяносто.

– Неплохой расклад. Так я доеду до участкового. У него где опорный пункт?

– В сельсовете, но он вряд ли сидит там целыми днями. Кроме села на участке еще четыре деревни.

– Тачка у лейтенанта есть?

– Служебный «УАЗ». Его еще Гвоздь получил, хотел на себя оформить, но не успел. Выгнали раньше. – Дуневич посмотрел на часы и спросил: – Ты что, прямо сейчас к нему собираешься?

– У меня, Славик, всего две недели, уже меньше, а дел предстоит много.

– Не связывался бы ты, Вадим. Хватит и того, что мы с Леной пострадали.

– Нет, не хватит. Беспредел должен быть наказан. За каким чертом я рискую собой где-то за границей, а на родине правит зло? Не будет этого.

– Ты же не крутой спецназовец, а сапер.

– Что это меняет? В первую очередь я – офицер. Ты, кстати, тоже. Давай-ка я завезу тебя домой, приготовлю ужин, сварю кормежку собаке и поеду. Инспекторы ДПС в селе весь день торчат?

– Когда как.

– Ладно, прорвемся.

Готовить ужин Галдину не пришлось. К ним зашла Мария Алексеевна, принесла макароны по-флотски и остатки белья.

Она увидела чистоту в комнате, Дуневича, приведенного в порядок, улыбнулась и заявила:

– Ну вот, совсем другое дело. Теперь вижу, что друг приехал.

Галдин сварил похлебку для Султана, накормил его.

– Слава рассказал, что у них произошло? – спросила бывшая учительница.

– Да. Мария Алексеевна, может, вы знаете, Сухобоков часто выезжает из поместья?

– Да каждый день. Иногда не бывает тут неделями. У него же своя гостиница.

– Где эта гостиница находится?

– Чего не знаю, того не знаю.

– А где конкретно держат Елену?

– Я толком ничего, Вадим, не знаю, не выезжаю из деревни.

– А Егор, сын ваш?

– А что сын? Он каменщиком на стройке работает. Иногда сутками.

– Не в компании Сухобокова?

– Нет, в другой.

– Ладно, сам разберусь.

Женщина внимательно посмотрела на старшего лейтенанта и спросила:

– А тебе это для чего?

Вадим промолчал.

– Не хочешь говорить. Ну и не надо. Только запомни, с Сухобоковым тебе не справиться, за ним власть. Что ты можешь против нее?

– Посмотрим.

– Ну, смотри. Пошла я. Завтра обед принесу.

– До свидания, Мария Алексеевна.

Галдин проводил женщину, взял канистру с бензином, входящую в комплект служебного автомобиля, заправил «Ниву», осмотрел ее и глянул на часы. 17.20.

«Скоро стемнеет. Оно и к лучшему. Меньше посторонних глаз будет, – подумал он. – А вот мимо поместья Сухобокова проезжать не следует. Не фиксируют ли камеры, установленные там, машины, проезжающие в деревню? Вроде бы и ни к чему, но кто знает. Надо выяснить, есть ли объездные дороги».

Галдин оставил Султана у машины, вернулся в дом.

Дуневич пил чай.

– Слава, вопрос такой. Можно объехать поместье, не выходя на дорогу, ведущую к нему?

– Можно, но крюк приличный выйдет. Напрямую всего два километра, по лесу – пять.

– Но дорога есть.

– Есть. Сразу за деревней сворачивай налево. Эта грунтовка идет в Санино.

– А чтобы в деревне не светиться?

Дуневич почесал затылок и ответил:

– Тогда так. От дома влево где-то километр, у сдвоенной березы поворот направо. Там тоже дорога, она выйдет к грунтовке уже за деревней. Прямо в проулок к церкви, где хата участкового и магазин.

– Это другое дело. Не скучай тут без меня, я постараюсь вернуться быстро. Мне еще смотреть твой холодильник.