Однажды в Октябре - Страница 4

— А Ленин и Троцкий? — спросил адмирал Ларионов. — Они что, по вашему, не имеют вес среди вождей большевиков?

— Имеют, конечно. Но Ленин сейчас отсутствует. Он скрывается от ареста по обвинению в шпионаже в Финляндии. В данное время, если мне память не изменяет, он находится в Выборге. А Троцкий проявит себя, как талантливый агитатор уже в ходе революции. Да и среди большевиков у него авторитет еще мизерный, ведь лишь в августе 1917 года на VI съезде партии он и Урицкий, в составе так называемых «межрайонцев», вошли в РСДРП(б). Кстати, как вы думаете, кто на этом съезде читал два основных доклада: отчетный и о политическом положении?

Виктор Сергеевич хитро улыбнулся, и посмотрел на меня. Я понял, что в своем военно-морском училище он не только изучал навигацию и тактику. Похоже, что и с «Кратким курсом истории ВКП(б)» ему приходилось иметь дело.

— Вот к товарищу Сталину вы, Александр Васильевич, и отправитесь, — став серьезным, заявил мне адмирал Ларионов. — тем более что сейчас он ваш коллега — главный редактор главной большевистской газеты. Как его найти, вы знаете?

— Найти товарища Сталина будет непросто, — задумчиво сказал я — редакция «Правды» на Мойке в июле 1917 года была разгромлена. Потом часть персонала работала на Ивановской улице, неподалеку от Загородного проспекта. Но вероятнее всего встретить Сталина в типографии Санкт-Петербургского товарищество печатного и издательского дела «Труд» на Кавалергардской улице — это в пятнадцати минутах ходьбы от Смольного. Ежедневные газеты всегда сдаются в типографию заполночь, и выпускающий редактор не уходит из типографии до тех пор, пока печатный станок не начнет свою работу. Так что искать надо Сталина именно там.

Ну, и остается еще один вариант. Иосиф Виссарионович с августа месяца живет в квартире своего старого друга и однопартийца Сергея Яковлевича Аллилуева на 10-й Рождественской улице в доме 17. Бывает он там редко, но все же бывает. И вы знаете — почему?

— Знаю, Александр Васильевич, знаю, — опять улыбнулся адмирал Ларионов, — любовь, она даже таких твердокаменных большевиков, как товарищ Сталин, не щадит. Наденька Аллилуева его там ждет. К сожалению, семейная жизни у них закончится трагически. Но пока они об этом, слава Богу, не догадываются. Вижу, что вы темой владеете прекрасно, и выйти на след товарища Сталина сумеете.

— Да уж постараюсь, — сказал я. — Хотя товарищ Коба и хороший конспиратор, но нам все же легче, чем филерам Департамента полиции. Мы знаем, где и когда он должен быть. А как мы попадем в Питер?

— Мы отправим с «Кузнецова» вертолет, который доставит вас в то место которое вы укажите. Как местный житель, прикиньте, где вас вместе с сопровождающими лучше высадить, чтобы не привлечь излишнего внимания к вашим персонам. Кстати, — сказал адмирал, я кое-что читал о тех порядках, что царят сейчас в граде Петра, но я буду вам благодарен, если вы расскажете мне о них по-подробнее.

— Хорошо, — ответил я, доставая свою записную книжку, — слушайте. Итак, 6 марта 1917 года тогдашний министр юстиции Александр Керенский по случаю падения самодержавия объявил в России всеобщую политическую амнистию, согласно которой на свободу выпускались все политзаключенные. Тем же указом Керенский наполовину сократил сроки лицам, содержавшимся под стражей за уголовные преступления. Вскоре из тюрем на свободу вышло около 90 тысяч заключенных, среди которых было немало самых отпетых уголовников — воров, убийц, налетчиков и бандитов. Именно их в те дни в народе и стали называть «птенцами Керенского».

«Новый государственный порядок открывает путь к обновлению и к светлой жизни для тех людей, которые впали в уголовные преступления!» — вещал с трибун Керенский. А уже к середине марта 1917 года для многих российских городов стала обычной картина, когда по улицам ходили пестро одетые компании уголовников, успевших к тому моменту пограбить магазины, и теперь щеголявших в пальто и шубах с чужого плеча. Словом, началась настоящая Содом и Гоморра. К тому же правоохранительные органы были уничтожены, как класс. А мальчишки-гимназисты со ржавыми трофейными винтовками вызывали у местных «бродяг» и «жиганов» смех. Только в Москве в первый месяц после мартовской амнистии «птенцами Керенского» было совершено почти 7 тысяч краж, около 2 тысяч грабежей и разбоев и не менее 100 убийств. В Питере дела обстояли не лучше.

— Да, — задумчиво сказал Виктор Сергеевич, — одних вас в Питер отпускать нельзя. Поэтому, как вы уже знаете, для вашего сопровождения и охраны отправятся четверо бойцов спецназа под командой толкового офицера. Идемте, и обсудим подготовку к предстоящему путешествию в более широком кругу. Ведь нам надо не только аккуратно доставить вас в Питер, но и спланировать наши дальнейшие действия. А потом, уже перед самым вылетом, мы обсудим с вами — с чем вы придете к Сталину.

— Товарищи, перед нами стоят две задачи, одна — главная, другая — основная, — начальник штаба соединения капитан 1-го ранга Иванцов обвел собравшихся внимательным взглядом, — причем, выполнить обе эти задачи надо одновременно. Главная задача — это разгром немецкого флота на Балтике, и срыв операции «Альбион» — высадку немецкого десанта на острова Моонзундского архипелага. Основной же для нас является задача, форсировав Передовую и Центральную минную позиции, и провести в Финский залив нашу десантную группировку. Начнем с последнего. Как все вы уже знаете, обеспечивать форсирование Центральной минной позиции будет БПК «Североморск» под командованием капитана 1-го ранга Перова. Алексей Викторович, доложите обстановку?

Подтянутый каперанг встал, и начал свой доклад, — В настоящий момент сформирован походный ордер, состоящий из следующих кораблей: БПК «Североморск», БДК «Калининград», БДК «Александр Шабалин», учебного судна «Смольный», БДК «Новочеркасск», БДК «Саратов», транспорта «Колхида», учебного судна «Перекоп». После получения команды отряд готов двинуться в район форсирования минных заграждений. На «Североморске» готовы к работе по поиску минных полей два противолодочных вертолета Ка-27ПЛ. Опускаемые гидроакустические станции на вертолетах перед походом прошли поверку и тестирование.

— Очень хорошо, — кивнул Иванцов, — значит, мы можете приступать к выполнению операции. Как только завершите форсирование минной позиции, отправите противолодочные вертолеты на «Кузнецов», взамен к вам вылетят транспортные Ка-29 со спецназом. Да, — начальник штаба соединения вопросительно посмотрел на командира «Североморска», — какие-нибудь еще дополнительные вопросы?

— Да, Сергей Петрович, один вопрос есть, — кивнул Перов, — Какие действия мы должны предпринять при обнаружении подводной лодки? В настоящий момент мы не имеем записанных акустических портретов, чтобы отличить друг от друга русские, английские и немецкие лодки.

— Дальность прицельного выстрела нынешними пневматическими торпедами не превышает 10 кабельтовых. Любая подлодка, подошедшая к вам на эту дистанцию, должна быть немедленно уничтожена, — жестко ответил начальник штаба соединения, — Мы не имеем права рисковать повреждением или гибелью хоть одного нашего корабля. Любой (вычеркнуто цензурой) командир, вышедший в атаку на корабль под андреевским флагом, вне зависимости от своей национальной принадлежности, должен понимать, что он сам кладет свою голову на плаху. Запомните это сами и передайте командирам учебных кораблей, и пусть запишут приказ в журналы. Можете делать одиночные предупредительные выстрелы, но на дистанцию выстрела к кораблям не должна подойти ни одна подлодка. К тому же, по данным историков, ни одна русская подводная лодка в Моонзунд не направлялась. Британские были, а наших, не было. Еще вопросы?

Капитан 1-го ранга Перов встал, — Нет, Сергей Петрович, вопросов больше нет, разрешите приступать?

— Приступайте, Алексей Викторович, — кивнул Иванцов, — и с богом. На палубе разъездной Ка-27 с номером «013», скажите командиру, что я приказал доставить вас на «Североморск» немедленно.