Однажды суровой зимой (СИ) - Страница 65

Каждый сыграл роль. Точно. Безукоризненно. Никто не знал о том, что идет по намеченному для него пути. Пути, что готовили много десятилетий за закрытыми дверями. И каждый, кто участвовал в подготовке, знал лишь свою задачу, дабы не нарушить идеального действа, если с его стороны что-то пойдет не так.

Он понимал.

И разделял боль Эстлин Авершам, что пришлось лишить жизни нефилима. Видеть, как умирает ее обреченный брат.

Однажды и его брат с готовностью навсегда покинул Небеса. И теперь страдания его, наконец, завершились. Он уйдет за Предел, принеся великую жертву. Абадон. Покорный камушек, что начал великий обвал.

Он вызвался сам. Знал свою участь и не задавал вопросов, дабы не выдать ничего, когда лишится рассудка под влиянием демонической скверны.

Он справился.

И малышка Эстлин тоже. Кто бы мог подумать!

Видела бы тебя твоя мать сейчас! Такую сильную, мужественную и счастливую в объятиях молодого принца. Она бы гордилась тобой. Она всегда гордилась.

Никто, кроме него, не знал о том. Милая Луйена, конечно, отчаянно скрывала чувства. Скрывала страхи и переживания. Но она приняла волю Пророка безропотно. Будучи дочерью демона, Луйена искала очищения для себя и своих потомков. Пророк обещал ей, что она встретит мужа, с которым у нее будет сытая и счастливая жизнь и много детей, ни один из которых не унаследует демоническую кровь. Но только после того, как она произведет на свет нефилима. Величайшего чародея, что изменит историю. Луйена согласилась. Девять месяцев она тщательно скрывала беременность. С нетерпением и отчаянием ожидала, когда разрешится от бремени и выпустит в мир этого пугающего вершителя судеб. Родилась девочка. Крошечная девочка с необыкновенными бирюзовыми глазами.

Луйена отдавала ее, сказав лишь одно слово: «Эстлин».

Она не плакала. Но боль в ее голосе звучала громче первого весеннего грома. Луйена держалась стойко. Эту стойкость и унаследовала дочь.

Морозным цветком расцвел портал на дальнем конце площади. Судя по тому, что Эстлин использовала меч Ориса Винграйна, они возвращались в Кархолл.

Первыми прошли Малисса и Вендал. Они осторожно вели под руки Далейна.

Эстлин шла последней. Она несла тяжелый меч своего возлюбленного. Но у самого портала чародейка вдруг остановилась и бегом вернулась на место сражения.

Он невольно улыбнулся, когда Эстлин бережно подняла с земли то, что осталось от его посоха. Девушка забрала обломок с собой.

Ангел наблюдал, как она устало бредет к мерцающему магическому объекту.

— Дитя мое, — неслышно произнес он одними губами.

Чародейка оглянулась через плечо. Будто услышала его голос.

Эстлин Авершам окинула беглым взглядом разоренную площадь и шагнула сквозь волшебное марево.

Портал вспыхнул и погас.

— Дитя мое, — громче повторил ангел, но его уже никто не мог услышать.

Он расправил огромные белые крылья и взмыл вверх. Туда, где в вышине синел клочок ясного неба.

Над пустошью поднимается ветер. Он гуляет меж руинами. Шевелит истлевшие полотнища брошенных десять лет назад боевых стягов. Разгоняет душное море затхлого воздуха. Взмывает ввысь, чтобы расширить прогалину меж тучами и впустить больше прохладной свежести.

Некоторое время ничего не происходит. Но потом над останками поверженного воина склоняется Старец. Мгновение назад его не было. И вот он уже касается пятна пепла пальцами. Легко и бережно.

Крошечный зеленый росточек пробивается наружу сквозь черную жирную сажу.

И Старец улыбается.