Однажды на Диком Западе: На всех не хватит. Колдуны и капуста. И вся федеральная конница. День револ - Страница 55
– Интересно, – задумчиво спросила Юлла. – Если хозяин тролль, то почему это заведение носит название «Одноглазый эльф»?
– Меня сие заинтриговало также, – кивнул Рысьев. – Я задал этот вопрос вон тому парню в черной шляпе за стойкой и получил ответ, что, по мнению местных, горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа.
Ничем не хуже? Интересно, какими критериями руководствовались местные, давая подобную оценку?
Впрочем, беглый взгляд, брошенный мной в миску перед Рысьевым, заставил меня позабыть обо всех вопросах, кроме одного-единственного – не застрял ли этот тролль в коридоре между кухней и залом. Есть хотелось просто безумно… и я даже была почти готова не вдаваться в подробности относительно того, бегало ли это мясо на подкованных копытах или нет.
– Я изложил бармену, – несмотря на все свои аристократические манеры, Рысьев не сумел или не счел нужным удержаться от звучного чавканья, – нашу проблему. Его ответ, если отбросить вульгаризмы и прочую несущественную для нас информацию, сводился к тому, что вряд ли кто-нибудь из числа находящихся в городке сможет помочь нам в её разрешении. Единственно – он порекомендовал на всякий случай обратиться к шерифу.
– Шерифу? – удивленно переспросила я. Лично у меня это слово ассоциировалось лишь с шелестом шервудских дубов, звоном мечей, замшелой кладкой стен ноттингемского замка и тонким профилем, срисованным со старинного медальона, вольного стрелка, известного людям как Робин Гуд, а в роду Лёда его называли иным именем.
– Так здесь именуют представителя закона, – пояснил Рысьев. – Бармен предположил, что если и он не сможет помочь нам, то этого не может сделать никто другой на полсотни миль вокруг. Бармена, кстати, зовут Фредди.
– Да мне плевать, как зовут эту зеленую тушу, – прошипела Юлла. – Он сказал, где мы сможем найти этого шерифа?
Прежде чем ответить, Николай, словно не замечая полыхающих желтых глаз моей спутницы, медленно отпил пахучую темную жидкость из жестяной кружки и откинулся на спинку стула.
– Разумеется, госпожа Бриннер, он этого не сказал.
– Тогда какого…
– Он, – качнувшись вперед, резко перебил Юллу русский, – эта, как вы изволили выразиться, зеленая туша, был настолько любезен, что согласился взять на себя труд сообщить шерифу о том, что с ним жаждут увидется несколько его посетителей. Это во-первых. А во-вторых, госпожа Бриннер, на будущее я попрошу вас воздерживаться от подобных оценок… по крайней мере, пока мы путешествуем в одной компании.
– Во-первых, – язвительно отозвалась стражница, – я вовсе не жажду продолжать этот путь в одной с вами компании. А во-вторых… с чего это вы так возмутились, господин граф? Родственные чувства?
– Нет. Исключительно инстинкт самосохранения. У троллей, да будет вам известно, чрезвычайно тонкий слух.
– Если вы думаете, что я поверю, будто какой-то…
– Тише!
– Что случилось, Иллика? – после минутной паузы прошептал Николай. – Ваши чудесные ушки что-то уловили?
– Тише, – повторила я. – Слушайте… вот опять… такой нежный мелодичный звук… неужели не слышите?
– Это ветер.
До сих пор удивляюсь, как я сумела не только удержаться от подскока до потолка, но даже не вскрикнуть, когда рядом со мной словно бы ниоткуда материализовалась огромная темно-зеленая тень. Никогда бы не поверила на слово… зато теперь я твердо знаю, что тролли не только обладают очень тонким слухом, но и умеют – когда хотят – перемещаться практически бесшумно. Даже для эльфов.
– Ветер?
– Ветер качает висельника на вывеске, – пояснил тролль, опуская на стол поднос с двумя исходящими ароматным паром мисками. – А на его сапогах большие мексиканские шпоры. Они и издают этот звон. Если вам это доставляет беспокойство, то прошу простить – парень качается, как умеет.
– Ничего страшного, – быстро ответил русский, догадавшись по моему побелевшему личику, что я на вразумительный ответ явно не способна. – Спасибо, Фредди… и можно еще одну кружечку кофе?
– Без проблем.
В следующие пять минут я была настолько занята поглощением первой за последние три дня горячей сытной пищи, что даже не соизволила обернуться на скрип входной двери. И лишь тихое – и кажется, изумленное – посвистывание Николая заставило меня с сожалением отвлечься от выскребания миски.
Вход в «Одноглазого эльфа», как можно было логично предположить, был рассчитан на далеко не маленькие габариты его хозяина. Но человеку снаружи, чтобы пройти в дверь, пришлось пригнуться – и виновата в этом была отнюдь не только высокая тулья его шляпы. Шляпы, которая миг спустя оказалась на краю нашего стола – а перед ней плюхнулся на жалобно скрипнувший табурет её хозяин.
– Мне сказали, что вы хотите меня видеть.
Я затравленно покосилась на Юллу. До сего часа подобного вскользь брошенного взгляда на массивную фигуру моей спутницы обычно вполне хватало, чтобы в моей смятенной душе вновь поселились уверенность и спокойствие. Но сейчас даже всегдашняя угловатость под плащом не подарила мне этих чувств – выглядывавшая из потертой кобуры под правым локтем нашего гостя рукоять выглядела ничуть не менее внушительно.
– Прошу прощения, мистер…
– Валлентайн.
– …мистер Валлентайн, – Николай был единственным из нас троих, кто сумел хотя бы с виду остаться спокойным, – но, вас, кажется, ввели в заблуждение. Мы и в самом деле хотели увидеться, но лично с шерифом этого уважаемого города, а вы, насколько я могу судить, являетесь его помощником.
– Этой уважаемой груды обгорелых руин, – фыркнул гость, сметая невидимую глазу пылинку с серебряной звезды на лацкане куртки. – Все в порядке, мистер, сдавайте ваши карты. Я и есть шериф, просто прежнюю звезду похоронили вместе со стариной Джейкобом, а новую еще не успели привезти из Остина. Впрочем, – невесело усмехнулся Валлентайн, – даже оставайся я в прежней должности, вам все равно не удалось бы сыскать в этом Богом проклятом месте иного представителя закона. Кроме, разве что, майора Дармса, но он не тратит много времени на болтовню с гражданскими – ровно столько, чтобы сплюнуть на ваши сапоги и отвернуться.
– В таком случае, прошу извинить меня, мистер Валлентайн, – чопорно произнес Рысьев. – Надеюсь, вы согласитесь с тем, что моя ошибка в данном случае была более чем естественна.
– Короче, мистер-с-акцентом, – устало произнес шериф. – Что вам надо?
– Нам необходимо попасть в глубь так называемых Запретных Земель.
Резко наклонив голову, я старательно изобразила приступ кашля. Эльфы не краснеют… но, орк побери этого русского, мы так не договаривались!
– Знаете что, мистер, – после долгой паузы задумчиво сказал Валлентайн. – Поскольку никого из вашей странной компании, как я понимаю, не прельщает перспектива упокоиться в освященной земле, вы можете подойти к двум кучам тел за станцией и там пустить себе по пуле в висок. Это намного более простой и приятный способ самоубийства, чем предложенный вами.
– Послушай, ты… – вскинулась Юлла.
Я – эльф. Почти чистокровный. До сего дня у меня не было причин считать свою реакцию плохой. Но, проклятье, миг назад лапищи этого человека спокойно скрещивались на груди, а сейчас одна из них уверенно удерживает револьвер, чье не меньше чем дюймового калибра дуло направлено точно на переносицу Юллы. И проделал Валлентайн это без всякой помощи магии – хотя бы в этом я уверена твердо.
– Мисс, – мягкий, почти вкрадчивый голос шерифа пугал меня ничуть не меньше вороненого чудовища в его руке, – я не припомню, чтобы разрешал вам обращаться ко мне на «ты», хотя весьма возможно, нам и стоит перейти к подобному обращению – как дальним родственникам. Но если вы желаете разговаривать со мной, то я настоятельно прошу вас последовать примеру вашей прекрасной спутницы и, вынув руки из-под плаща, положить их на стол. Медленно. Я, видите ли, привык видеть руки тех, с кем разговариваю. Даже, – слегка улыбнулся он, – если они не желают представляться в ответ, как это принято в приличном обществе. На именах я не настаиваю, но вот о правиле насчет рук попрошу никого не забывать. Потому как, – улыбка стала шире, – забывчивость в данном вопросе может стать весьма и весьма прискорбной.