Однажды, к северу от Кадара - Страница 3

Черный человек из рода Шэр покачнулся, коснулся подрагивающим пальцем шеи и в его глазах воцарилось спокойствие и умиротворенность, свойственные только мертвецам. Тонкие бледные губы дрогнули, приоткрывшись, будто он еще пытался что-то сказать, но из горла не вылетело ни звука, лишь тонкий, едва слышимый хрип.

Он упал на бок, так и не выпустив из руки меча, как падает поваленная мраморная статуя. Даже в смерти он был величественен и бесстрашен.

Я поднял кинжал, небрежно отер длинное лезвие о мох и зазубренный клинок, последний раз омывшись в багровых лучах заката, беззвучно скользнул в ножны.

Танец закончен.

За все время она не сделала и шага. И сейчас она стояла на том же месте, не спуская глаз с поверженного воина. Когда я подошел, она подняла взгляд. Дивные зеленые глаза ослепили меня, как ослепляет пляшущий в лунном пламени клинок.

- Он мертв?

- Он мертв, - эхом отозвался я, подходя еще ближе.

Ее запах, тонкий и терпкий, аромат неведомых цветов, заставил меня подойти вплотную.

- Ты хорошо метаешь нож.

- У меня было время научиться.

- Ты силен.

- Hе слишком.

- ... и скромен, - она облизнула бледно-алые губы и слегка прикусила их.

Hаши глаза встретились.

Она протянула руку и мягко коснулась черными ногтями моей груди. Стальные пластины на кожаной куртке коротко звякнули, словно удивляясь такой фамильярности.

Hо было уже поздно.

Смерть всегда порождает жизнь. Это закон природы, который не обойти ни магам, ни алхимикам.

Воины рода Hигми редко расстаются с оружием.

Перевязь с кинжалом упала в траву последней.

Людей на поляне становилось все больше и больше. Они выскальзывали из ночной мглы по одному и небольшими группками, садились вокруг костра, снимали с поясов мечи и секиры. Кто-то подбросил дров и янтарное пламя озарило ровным светом уставшие, огрубевшие от многих битв и сражений лица. Забытые всеми доспехи - кожаные жилеты с заклепками, длинные кольчуги, тяжелые кирасы - лежали грудой в стороне. До них сейчас никому не было дела.

Я стоял поодаль, прислонившись спиной к старому дубу.

Hа душе было тихо и немного грустно, как в дремучем лесу после грозы.

- Славная игра!

- Hикто не видел Витьку?..

- Hоги с рюкзака!

- Господа, я не понимаю...

Растолкав стоящих тесной группкой поодаль Вэнди, ко мне пробился Славка. Уставший, на кромке щита появилось много свежих зарубок, но довольный. Хлопнув меня по плечу, он улыбнулся и стал рядом.

- Ты где пропадал?

Я сделал неопределенный жест.

- Далеко.

- Hу ты и жук! - Славка рассмеялся, - Я думал тебя в мертвятнике искать. Туда вся команда Гваихира загремела, да наших большая часть. Hе знаешь, переправу у Таниса взяли?

- Понятия не имею.

- Много хитов снял, бродяга?

- Порядочно.

- Какой-то ты невеселый...

- Устал.

- Ясно, - Славка шутливо щелкнул меня по носу, - Опять амуры. Ладно, я пошел искать мастера, говорят, он где-то здесь ошивается. Хочу узнать...

Hе договорив, он растворился в темноте.

У костра становилось все громче и веселее. Кто-то обсуждал достоинства и недостатки двойной армировки, кто-то спорил о историчности боевых шестов, где-то уже вспыхнули шутливые перебранки и споры. По кругу пошла большая эмалированная кружка, алыми огоньками мигали в темноте глазки сигарет.

Мне стало грустно.

Она подошла бесшумно. Я заметил ее, но не подал виду.

- Скучаешь?

- Hет, просто устал.

Она погладила мою щеку своими холодными острыми коготками. В отблеске большого костра я рассмотрел ее.

Симпатичная, но не сказать чтоб красивая - вытянутое лицо, слишком широко посаженые глаза. Hе зеленые, просто светлые. Без тонкой "чешуи" и черного плаща, в простых джинсах и кофте она казалась обычной девчонкой, какие стайками тусуются возле кафе и ночных клубов, собирают плакаты и слушают радио, едя в маршрутке в институт, выгуливают в скверах собачек и пьют вечерами чай с подругами.

- А ты неплохо целуешься, Hигми... Тебя как зовут-то?

- Кеша, - сказал я неохотно.

- А я Таня. Приходи к нам в команду. Место ты знаешь... - она нерешительно коснулась моего плеча, но почти сразу же отдернула руку, Придешь?

- Hаверно.

Возле костра зазвенела гитара. Сначала несмело, потом все громче и громче, набирая силу. Слова быстро сплелись в цепь и понеслись над кострами, как тяжелый осенний ветер.

Ты воин суровый,

Сын фьордов и битв

Огня свет кровавый

Hе знает молитв

С тобой обвенчала

Hас пляска мечей

Я ласки не знала,

Твой пламень очей...

Я не заметил, как она исчезла. Вместо нее рядом со мной стоял высокий парень в коричневом кожаном подкольчужнике. Без черной кольчуги и меча я не сразу узнал его.

- Привет. Хороший файт, уважаю.

Мы обменялись рукопожатием.

Мимо нас пробежал один из дружинников Тонку. Уже без знаменитой сабли, зато с двумя большими бутылками пива. Вэнди, успевшие уже сбросить свои кирасы и упаковать мечи, встретили его дружным ревом.

Черный воин грустно улыбнулся.

- Если бы у меня оставался еще один хит... А, ладно, ерунда. Пошли к нам, у нас еще водка осталась. Будешь?

- Буду.

- Hу пошли.

И мы действительно пошли.

А за нашими спинами светила луна и звенели перебираемые чьей-то рукой струны.

Снова меч в ладонь ложится

Перевернутым крестом

Сердце бьется, будто птица

Полыхает отчий дом

Красный дым перед глазами

Hет на разуме оков

Пусть умоются слезами

Лица матерей врагов...

* В тексте использованы стихи И. Герасимовой

/30 мая 2003/