Однажды, 31 декабря, или Вы не заняты? (СИ) - Страница 6

Весь в снегу, мужчина едва успевал протереть глаза, но радостно улыбался, а потом начал наступать на Ренату, как медведь на свою жертву. Внутри у девушки что-то дрогнуло. Она поняла, что до боли хочет, чтобы именно этот мужчина схватил ее в охапку и никогда-никогда не отпускал. Чтобы зацеловал до одури и понес в дом на руках.

На глазах у соседей?

Ната дернулась в сторону и поняла, что теряет равновесие. Детишки уже успели раскатать снег до льда. Девушка махала руками, словно плыла короткую дистанцию на спине, но земля приближалась быстрее. В последний момент Марат обхватил ее, и они вместе свалились на гладкую поверхность — Рената сверху.

Она слышала, как Шугаев тихо застонал, но рук не убрал.

— Не ударилась?

— Нет. А ты?

Как ни приятно было лежать на Марате, Ната сползла с него и, встав на колени, оперлась о мужскую грудь руками.

— Живой.

— Я серьезно. — Девушка чувствовала, что что-то неладно. — Нога, рука? Спина?

Марат попробовал подняться и снова застонал.

— Колено. Старая травма. А в остальном, прекрасная маркиза… Сейчас поднимусь.

К ним уже подскочил Витя.

— Давай помогу. Я — сильный.

— Тогда проблем вообще нет. Нат, ты домой иди. Пирог в духовке.

— Сухарики погрызете. Поднимайся медленно. Голова не кружится?

Шугаев сел, что уже хорошо.

— Вроде нет.

Мужчина заскользил на заднице к краю льда. Ната сделала то же самое на коленках. Но подняться на ноги Марату оказалось сложно. Девушка подперла его плечом. Витя кряхтел рядом. Кое-как они приняли вертикальное положение.

— Попробуй ступить на ногу, — скомандовала Рената, сдерживая дрожь в голосе. Из-за нее Шугаев оказался в таком положении. Она нужна дорогому ей человеку и не имеет права на слабость. — Больно?

— Колено болит, но идти могу. Вы, оба, полегче. Я — тяжелый мальчик.

— Зато нас двое, — прокомментировал Витя.

— Может, я в машине посижу. Она — ближе, — неожиданно предложил Марат.

— До утра? В таком состоянии я тебе ехать запрещаю.

— Есть, мэм, — отсалютовал Шугаев.

— Мэмы остались за океаном. Идемте уже. Мороз крепчает, а вы мокрые оба, — проворчала Рената.

Чувства сострадания и вины придавали девушке сил. Она отправила племянника открывать дверь, а сама, стиснув зубы, помогала Шугаеву преодолевать ступеньки. Добирались со скоростью ленивца, но успели ввалиться в квартиру до того, как пирог превратился в угли.

Ната помогла Марату снять куртку, усадила на диван и умчалась в кухню. Выключила плиту, открыла форточку и достала из морозилки пакет с замороженными овощами.

Витя уже наминал салат, а Марат, развалившись на диване, растирал колено. Стоило девушке появиться на пороге, быстро окинул ее заинтересованным взглядом. Вот же… Мужчина!

— Ну, как? — строго спросила Ната.

— Сейчас все пройдет. Наверное.

Отставив в сторону пакет, девушка отправилась в комнату сестры. Вернувшись, скомандовала:

— Раздевайся.

Марат посмотрел на вещи в ее руках и покосился на мальчика.

— Прямо здесь? У праздничного стола?

Замечание, хоть и сказанное тихо, привлекло внимание Вити.

— Папины шорты? Должны подойти. Штаны точно будут малы, — прокомментировал серьезно, даже деловито, и отломил куриную ножку.

Рената замялась.

— Можно пойти в мою комнату. Если ты… Если тебе не трудно. Или вызвать скорую? Тебе точно не нужен рентген?

— Точно. Всего лишь растянутые связки. Что такое перелом, я знаю. Да и нога сгибается. — Шугаев попытался продемонстрировать подвижность сустава и приглушенно выругался. Покаялся: — Прости.

Девушка отмахнулась.

— Ерунда. Но джинсы лучше снять. Во-первых, они мокрые, во-вторых, хочу взглянуть на твое колено…

— Я бы предпочел что-то более интересное «в-третьих», — неожиданно заявил Марат.

Как Ната и ожидала, после этих слов мужчина улыбнулся. Но глаза… Взгляд был таким тоскующим, что Рената и сама загрустила. И затрепетала. В груди словно завертелся юлой летний ветерок.

Девушка судорожно вдохнула.

— Тебе помочь?

Шугаев вздохнул.

— Давай сюда шорты и тарелку с чем-нибудь. Умираю с голода.

Оставив все на диване рядом с Маратом, Рената бросилась к столу. Все, что было, уместила на подтарельнике. В таких ситуациях — не до этикета, а поместится больше и не вывалится в неподходящий момент.

Заметив краем глаза клетчатую ткань на волосатых мужских ногах, девушка повернулась к дивану. Сунула Марату в руки тарелку и присела рядышком, чтобы осмотреть ногу.

Правое колено выглядело страшновато: опухшее, с расплывающимся синяком и многочисленными узловатыми шрамами. Левое тоже покрывала белесая паутина, но цвет кожи не изменился.

Сколько же боли пришлось вынести этому человеку? Он никогда ей не жаловался, но, наверное, травмы случались и в те далекие годы, когда они еще общались. Без них спортивная жизнь невозможна. Как мало она знает о нем, а ведь когда-то считала иначе. Теперь же приятно и одновременно грустно узнать, что Шугаев намного лучше, мужественнее, чем она думала. А еще, что он очень волнует ее, когда вот так — совсем близко.

Девушка осторожно коснулась изувеченного колена, постаралась осмотреть со всех сторон. Даже эти легкие движения заставили Шугаева резко выдохнуть.

— Нат, прикрой все это мороженым горохом. Диван зря промокает. Может, ты тоже рядышком сядешь? С тарелкой.

Девушка схватила джинсы и бросилась в ванную.

— Сейчас вернусь.

— Эй, не вздумай стирку затевать! — крикнул вдогонку Марат.

— Я только на сушку повешу. И обезболивающее принесу. Ибупрофен подойдет?

— Неси.

Они сидели рядышком, жевали и комментировали телевизионные передачи — непринужденно и весело, словно делали это десятки раз. Рената не пыталась разбираться в собственных чувствах и не хотела сожалеть о проведенных порознь годах, просто наслаждалась происходящим.

Когда Витя начал зевать, девушка на несколько минут оторвалась от уютного тепла и провела мальчика в комнату сестры. Проследила, чтобы мальчик переоделся, и заботливо укутала одеялом. Когда она целовала племянника в щеку, тот уже сопел.

Войдя в гостиную, Рената плотно закрыла дверь и выключила свет. В комнате стало еще уютнее. И интимнее. Решившись, девушка налила в бокалы шампанское и снова устроилась рядышком с Маратом. Как же ей хорошо, когда он рядом, вот так — плечо к плечу, нога к ноге!

Она не заметила, когда ее голова оказалась на мужском плече. Марат отставил пустой бокал и обнял, чтобы обоим стало удобнее. Смесь спокойствия и легкого волнения кружила голову, а Рената не привыкла к таким ощущениям.

— Как нога?

— Тебе мешает моя нога?

— Я к тому, чтобы сменить пакет. Или убрать вовсе и смазать колено гепариновой мазью.

— У меня есть идея получше.

Вкрадчивый голос шевелил Ренате волосы.

— Вот как? — спросила, лишь бы что-то сказать. Предвкушение заставило сжаться мышцы внизу живота. Сердце билось медленно, но сильно.

Марат погладил длинные пряди.

— Еще в школе мечтал коснуться их. Любовался белокурыми косичками с последней парты. А в старших классах, когда ты начала распускать их по плечам, ужасно хотелось зарыться в них носом…

— Шугаев!

— Ты всегда так чудесно пахла. Нужно было соблазнить тебя еще в школе. Тогда не было бы этих поганых лет разлуки. Мне плохо без тебя.

Ната повернула голову и коснулась губами мужского плеча. А потом пробормотала, все еще стесняясь:

— Тебя, правда, никто не ждет?

— Только мама. Но она будет праздновать немного позже. Тогда и поздравлю.

— Как она?

— В общем, чудесно. Вышла замуж. Вот только простудилась немного. Страшно подумать, но если бы этого не случилось, я так и не приехал бы сюда. И мы бы не встретились.

Рената порывисто обняла мужчину, обвив руками вокруг грудной клетки и сцепив руки замком на спине Марата.