Одна в Шотландии (ЛП) - Страница 11

– Фенелла, у меня нет привычки посягать на честь бессознательных женщин.

– О боже. Девушка в порядке. Она скоро проснётся, и тогда ты сможешь начать ухаживать за ней всерьёз. – Она цокнула языком. – Я принесла кое-что тебе в помощь. Съешь немного... и как только она придёт в себя, дай ей тоже.

Он взглянул на тарелку. На ней россыпью лежала дюжина маленьких печений. Они ничем не напоминали песочное печенье. Больше походили на горсть камней, а не на пищу.

– Фенелла, это то самое... печенье?

Казалось, что любовное печенье, по крайней мере, должно выглядеть более аппетитно.

– Ага, и твоя кухарка была очень несговорчива. Мне пришлось пригрозить ей скалкой, чтобы я смогла воспользоваться её печью. – Она печально покачала головой. – Ей не понять, что это очень важно.

– Фенелла, – простонал он. Если Мари придёт в дурное расположение духа, то в результате ему придётся довольствоваться подгоревшей пищей. Сдаётся, не видать ему откормленного рождественского гуся. – Прекрати этот вздор. – Он указал на девушку рядом с собой. – Мы с ней не подходим друг другу...

– Ты говорил так о каждой девушке, которая строила тебе глазки за последние десять лет. Теперь ты больше не мальчик. Тебе нужно продолжать свой род. Ради твоих людей и твоих родителей, упокой Господь их души.

Он неловко заёрзал на кровати.

– Мои родители хотели бы видеть меня счастливым.

– Да, в счастливом браке. А теперь ешь печенье.

Он в ужасе уставился на тарелку.

– Брось эти сказки.

– Не веришь, что они обладают магическими свойствами? – Она пожала костлявым плечом. – Ну, хорошо. Тогда, для тебя не будет иметь никакого значения, если ты съешь одно печенье, так ведь?

Верное замечание. И всё же он колебался.

– Давай, – не унималась Фенелла. – Съешь и тогда сможешь вернуться ко сну, и продолжить согревать девушку.

Колдер поморщился. Почему её слова прозвучали так порочно? Он же просто пытался согреть Эннис... чтобы вдохнуть в неё жизнь.

– Ладно, – огрызнулся он, потянувшись за печеньем. На ощупь оно было таким же твердокаменным, как и на вид, но он всё равно откусил кусочек, каким-то образом ухитрившись не сломать зубы. Колдер поперхнулся, когда жёсткая масса распалась на небольшие фрагменты, по вкусу напоминающие булыжники. – Оно... отвратительно. Ты уверена, что так и должно быть?

Она оскорблённо уставилась на него.

– Я только этим вечером его испекла. Все ингредиенты из твоих запасов, и они были свежими.

Колдер перекатывал печенье во рту, пока ему не удалось раскусить его на достаточно маленькие кусочки, чтобы смочь проглотить. Укоризненно глянув на остатки выпечки в своей руке, он дерзко посмотрел на Фенеллу.

– Доедай до конца.

Она ткнула пальцем в печенье.

– Так и быть, – пробормотал он и запихнул в рот оставшийся кусок суховатой выпечки. – Одного вполне достаточно, – выдавил он, стараясь не подавиться мерзким изделием.

Она прищурилась, и некоторое время разглядывала оставшееся печенье на тарелке.

– Хорошо. – Фенелла поставила поднос на прикроватный столик. – Но когда ты проснёшься, я хочу, чтобы ты съел ещё одно.

Он кивнул. В этот момент Колдер был готов согласиться на всё, лишь бы она оставила его в покое.

Фенелла отряхнула руки.

– Тогда увидимся с тобой и девушкой утром.

Как только за ней закрылась дверь, он уронил голову на подушку. Эта женщина представляла собой угрозу. Он не будет чувствовать себя в безопасности, пока она и мисс Баллистер не вернутся восвояси. Куда угодно, только подальше отсюда.

Нахмурившись, Колдер соорудил из одеял барьер между собой и Эннис так, чтобы их обнажённые тела не касались друг друга. Довольный результатом, он теснее прижался к мисс Баллистер, позволяя теплу его тела согревать её через ткань.

Она проснулась, окружённая приятным теплом. Её дела заметно улучшились, учитывая, что последнее воспоминание Эннис было о жалящем холоде.

Завёрнутая в настоящий кокон она чувствовала себя весьма уютно. Она открыла глаза и посмотрела прямо перед собой. Перед её взором предстала огромная стена из упругой кожи. Мужская грудь. Кроме неё мало, что можно было разглядеть. Эннис сделала глубокий вдох. Если бы тепло имело запах, то аромат был бы именно таким. Мужское тело перед ней, словно его источало. Соль на приятно мягкой коже. Она подняла голову и уставилась в лицо спящего мужчины. Синклера.

Макушку саднило. Но даже эта тупая боль не могла отвлечь её мысли от мужественного тела, делящего с ней постель. Постель! Эннис посмотрела вниз, приподняв покрывало. Ни клочка одежды. Она пошевелилась, наслаждаясь ощущением тёплых простыней, скользящих по её обнажённой коже. Её должно было насторожить такое положение дел. Напугать. Она коснулась чувствительного места на макушке. Последнее, что она помнила - поездка с Синклером. Они заметили разбойников. Должно быть, после этого она ударилась головой. Неужели Эннис упала?

Как бы то ни было, Синклер благополучно доставил её к себе домой... и уложил к себе в кровать. Но он не прикоснулся к Эннис. Он спал под её одеялом, своим укрылся до пояса, воздвигнув между ними своего рода барьер. Это говорило в его пользу. Он не воспользовался обстоятельствами. Не многие мужчины оставили бы готовую и доступную женщину в покое. Всё-таки Синклер был хорошим человеком, пусть и ворчливым.

Она обвела его неспешным взглядом, зная, что ведёт себя совершенно неподобающе. В действительности вся ситуация складывалась неподобающе. Однако в данный момент, когда никто её не видел, Эннис было всё равно.

Синклер казался самым красивым мужчиной на земле, и сейчас находился в полном её распоряжении. Полумесяцы тёмных ресниц отбрасывали тени на его щёки. Грудь приподнималась при лёгком дыхании. В отличие от предыдущих встреч, со спящим и безмолвным Синклером вполне можно было поладить. Она подавила глупый смешок, прижав пальцы к губам. От этого движения голова начала неприятно пульсировать, и Эннис вздрогнула.

Конечно, она никогда раньше не делила постель с мужчиной. Скорее всего, это первый и последний раз. Поэтому Эннис хотелось сполна насладиться моментом. Через много лет жизни в монастыре в её памяти всё ещё будет храниться тайное воспоминание. Она нерешительно положила руку ему на плечо, стараясь не дрожать... но этого казалось недостаточно, в памяти хотелось запечатлеть больше. Эннис жаждала ощутить его кожу.

Она представила, как мама даёт ей советы. Как лучше скомпрометировать себя и заставить Синклера на ней жениться. Из-за его титула. И герцогства.

Вот только они её совершенно не волновали. Эннис попыталась выбросить из головы мысли о маме.

Она думала об искушении. Обо всём, чего ей будет не хватать, когда она примет обет. Эннис нахмурилась. Будет не хватать? Раньше ей не приходили в голову такие мысли. Она рассматривала уход в монастырь, как побег, обретение покоя. Но не лишение. Не измена себе самой. Но теперь, когда её тело гудело, а сердце бешено колотилось... на неё нахлынули ощущения. Эннис ощутила соблазн. Потребность.

Поэтому вместо того, чтобы вскочить с кровати, вместо того, чтобы освободиться от хватки его мощных рук и ног, она осталась на месте и блуждала ладонями по его телу. Эннис устроилась уютнее на матрасе и позволила себе насладиться моментом. Она изучала изгиб его длинных ресниц. Нос, который, казалось, был когда-то сломан. Губы, которые, пока он спал, выглядели слишком полными, слишком чувственными для мужчины. Она разглядывала, разглядывала и разглядывала.

Эннис расслабилась и прикасалась к нему, где ей заблагорассудится. Она запомнит его в малейших деталях, потому что ей представилась такая возможность. Прямо сейчас.

Потому что завтра, на следующей неделе, три месяца спустя... возможности больше не будет. На сердце опустился тяжёлый груз, угрожая раздавить. Шанса может больше никогда не представится.

Зато сейчас всё в её руках. И она воспользуется моментом.