Одна на миллион (СИ) - Страница 28

— Он винит меня в их смерти.

Я нахмурилась, потому что знала — не наверняка, но догадывалась. Мне казалось, что единственной причиной, вставшей огромным злым бульдогом недопонимания между двумя братьями, могла быть смерть их родителей, и теперь я жалела, что оказалась права.

Мне искренне хотелось что—то сказать, чтобы не дать Никите возможности продолжить: я представляла, как тяжело ему даются эти слова, и боялась, что они вместе с воспоминаниями могут накрыть его с головой. Но на языке не вертелось ничего стоящего.

— Надеюсь, ты сам себя в этом не винишь?

Я не смогла произнести вслух слово “смерть”. Никита пожал плечами: мол, сложно объяснить.

— Я уверена, что он не сможет обвинять тебя вечно, — я понизила голос, потому что не была уверена в том, что произносила правильные слова.

Никита ухмыльнулся и наконец поднял глаза на меня.

— Ты плохо знаешь моего брата.

Я сделала шаг в сторону, сокращая итак небольшое расстояние между собой и Никитой — теперь если бы он слегка качнул рукой в сторону, то тут же наткнулся бы на мою руку.

Но Никитины ладони грелись в карманах джинсов.

— Ты прав, — согласилась я. — Я плохо знаю твоего брата. Но я кое—что знаю о тебе … Например, то, что я ещё никогда в жизни не встречала настолько доброго и бескорыстного человека. Поверь мне, обижаться на таких людей, как ты, как минимум незаконно!

Я хотела, чтобы Никита приободрился, и у меня получилось — уголки его губ медленно поползли вверх. И тогда я, воодушевлённая своей маленькой победой, обогнула его и принялась двигаться лицом к нему, а спиной вперёд, чтобы подольше насладиться его улыбкой. Ветер злостно хлестал меня со всех сторон, а ещё я несколько раз налетела на прохожих, но мне было всё равно.

— Что ты делаешь? — рассмеялся Никита.

Я пожала плечами и улыбнулась.

— Ты можешь упасть, — добавил он.

Никита смотрел на меня так, словно пытался понять, что у меня на уме, но я и сама не могла бы ответить на этот вопрос. Мне пришлось снова выровняться с ним и идти рядом спустя около сотни метров, когда мы остановились на перекрёстке, пропуская машину.

До моего дома оставалось совсем немного — перейти дорогу, обогнуть овощной магазин и, если хочется сократить путь, пробраться через сломанный забор спортивной школы. Я сказала Никите, что дальше перекрёстка меня можно не провожать, но он настаивал на своём до тех пор, пока я не сказала, что если он не согласиться, я закричу, и все вокруг будут думать, что он до меня домогается.

Никита вздохнул:

— Если ты хочешь, чтобы во—о—он в той, — он вытянул руку вперёд и указал пальцев на что—то неопределённое, — подворотне тебя изнасиловали и убили, то пожалуйста!

— Ха—ха, — закатила глаза я.

А потом я сказала “пока”, и он сказал “пока”, но в этот раз я развернулась на каблуках и стремительным шагом направилась в сторону своего дома, и не потому, что было очень холодно, а потому, что было очень странно — смотреть на кого—то и думать о том, как же не хочется уходить.

Комментарий к Глава 10

https://vk.com/club75865569 <3

И не забудьте посмотреть замечательные трейлеры, если Вы их ещё не видели :)

https://www.youtube.com/watch?v=one20lQOtbw

https://www.youtube.com/watch?v=IxeoSWoGBDQ

========== Глава 11 ==========

Суббота должна была начаться со звонка будильника в восемь часов утра.

Суббота должна была начаться с химии, стоящей в расписании вторым уроком.

Суббота должна была начаться как обычно, но вместо этого ровно в девять часов и пятнадцать минут, когда я стояла напротив большого зеркала в прихожей и пыталась сделать со своими волосами что—нибудь по—настоящему достойное, в мою дверь постучались. Я так и замерла с большой массажной расчёской в правой руке и с несколькими невидимками, зажатыми во рту, потому что не ждала никаких гостей ещё как минимум месяц — именно столько мама с отчимом планировали провести заграницей. Я подумала, что мне показалось, но вскоре стук раздался снова и уже более настойчиво.

Прежде чем открыть дверь, я прильнула к глазку.

— Так, я не поняла, — произнесла я, а затем несколько раз провернула ключ в замочной скважине до характерного щелчка.

За дверью меня ожидала Варя. Она выглядела заспанной, словно буквально только что отодрала себя от кровати.

— Утро доброе, — буркнула она и, нырнув под мою руку, шагнула внутрь квартиры.

— Ага, — кивнула я, закрывая дверь. — Ты чего здесь делаешь?

— Здрасте, приехали! — она потрясла перед моим лицом белым целлофановым пакетом с цветочками.

И тут я вспомнила, что сама попросила её прийти ко мне в субботу утром ещё несколько дней назад — тогда, во вторник вечером, мы провисели на телефоне около двух часов, пытаясь придумать, что же можно подарить Никите на день рождения. У меня уже было несколько маленьких задумок, которые едва ли тянули на полноценный подарок, и потому мне нужна была помощь. Именно тогда мы решили, что подарочное издание книг, написанных по мотивам Никитиной любимой игры, вполне даже сойдёт.

Я вспомнила о том, что ещё долгое время после этого пыталась понять, зачем кому—то писать книги по глупой стрелялке.

— Напомни, почему ты не могла принести мне их в школу? — спросила я, когда Варя, стянув с себя кроссовки, прошла в мою комнату и положила пакет с книгами на кровать.

— Потому что их там пять штук, и ты сказала, что не собираешься таскать с собой три с половиной килограмма бесполезной макулатуры.

— Ах да, точно! — ухмыльнулась я. — Тогда спасибо.

— Не за что, — Варя присела на кровать рядом с книгами. — Я всё равно сегодня ночью очень плохо спала, и поэтому в шесть утра уже была на ногах …

Я проследовала обратно в прихожую, чтобы доделать причёску. Я знала, что Варя продолжит болтать, даже если я выйду из квартиры, и потому со спокойной душой принялась расчёсывать непослушные волосы.

— … я не знаю, что он о себе думает, но, говорю тебе, в следующий раз, когда он позвонит, я … — доносились до меня отрывки Вариного монолога.

Даже не вслушиваясь в его содержание, я знала, что подруга говорит о своём парне. Всё то время, пока она не ела или не спала, она говорила об учёбе; всё то время, пока она не говорила об учёбе, она жаловалась на Максима. Я с лёгкостью представляла, как бедный парень как минимум пять часов в сутки икает без остановки.

— Слушай, он в армии, а не на курорте, — произнесла я одну из дежурных фраз.

— Вот именно, что он в армии, а не в тюрьме, — я услышала, как скрипнула моя кровать под хрупким телом Вари. — И уж позвонить лишний раз ему труда не составит.

Она выглянула из комнаты и прислонилась щекой к косяку. Я повернулась на неё через плечо и театрально закатила глаза.

— Ты звучишь как шестнадцатилетняя девчонка, — прыснула я.

— Но я и есть шестнадцатилетняя девчонка.

— Вот именно! Так что перестань ломать трагедию и лучше подари парню немного любви. Ему итак непросто приходится.

Варя явно была недовольна тем, что я не поддержала её, но всё же спорить не стала.

— Ты в этом пойдёшь на день рождение Никиты? — спросила она, переводя тему.

Я взглянула на себя в зеркало: синие джинсы, зелёный свитер крупной вязки, из—под которого виднелась белая майка, и не до конца доделанный высокий пучок, держащийся на тонне лака и честном слове. Это было не лучшее, что могло бы выпасть из моего шкафа сегодня утром, но это оказалось единственным, что было не в стирке.

— Ты спрашиваешь, потому что интересуешься или потому что осуждаешь? — уточнила я.

Варя ухмыльнулась и подошла ко мне со спины.

— Ты можешь пойти так в школу, но не на день рождения к парню, который тебе нравится, — заключила Варя.

Мои брови поползли вверх от удивления. Я осмотрела подругу через отражение в зеркале и покачала головой. Варя никогда не была человеком, который одевается хотя бы складно, не то, чтобы стильно. Я в сердцах называла её вкус “сносным”: даже тогда она была одета в брюки—капри, из—под которых торчала кромка капроновых носков слишком тёмного для того, чтобы называться натуральным, цвета, в белую блузку с длинным рукавом и в чёрные туфли на невысоком каблуке.