Одиссея (пер. В.А. Жуковского) - Страница 9

Изменить размер шрифта:

Песнь девятая

Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей богоравный:

«Царь Алкиной, благороднейший муж из мужей феакийских,

Сладко вниманье свое нам склонять к песнопевцу, который,

Слух наш пленяя, богам вдохновеньем высоким подобен.

Я же скажу, что великая нашему сердцу утеха 5

Видеть, как целой страной обладает веселье; как всюду

Сладко пируют в домах, песнопевцам внимая; как гости

Рядом по чину сидят за стелами, и хлебом и мясом

Пышно покрытыми; как из кратер животворный напиток

Льет виночерпий и в кубках его опененных разносит. 10

Думаю я, что для сердца ничто быть утешней не может.

Но от меня о плачевных страданьях моих ты желаешь

Слышать, чтоб сердце мое преисполнилось плачем сильнейшим:

Что же я прежде, что после и что наконец расскажу вам?

Много Ураниды боги [56 ] мне бедствий различных послали. 15

Прежде, однако, вам имя свое назову, чтоб могли вы

Знать обо мне, чтоб, покуда еще мной не встречен последний

День, и в далекой стране я считался вам гостем любезным.

Я Одиссей, сын Лаэртов, везде изобретеньем многих

Хитростей славных и громкой молвой до небес вознесенный. 20

В солнечносветлой Итаке живу я; там Нерион, всюду

Видимый с моря, подъемлет вершину лесистую; много

Там и других островов, недалеких один от другого:

Зам, и Дулихий, и лесом богатый Закинф; и на самом

Западе плоско лежит окруженная морем Итака [57 ] 25

(Прочие ж ближе к пределу, где Эос и Гелиос всходят;

Лоно ее каменисто, но юношей бодрых питает;

Я же не ведаю края прекраснее милой Итаки.

Тщетно Калипсо, богиня богинь, в заключении долгом

Силой держала меня, убеждая, чтоб был ей супругом; 30

Тщетно меня чародейка, владычица Эи, Цирцея

В доме держала своем, убеждая, чтоб был ей супругом, –

Хитрая лесть их в груди у меня не опутала сердца;

Сладостней нет ничего нам отчизны и сродников наших,

Даже когда б и роскошно в богатой обители жили 35

Мы на чужой стороне, далеко от родителей милых.

Если, однако, велишь, то о странствии трудном, какое

Зевс учредил мне, от Трои плывущему, все расскажу я.

Ветер от стен Илиона привел нас ко граду киконов,

Исмару: град мы разрушили, жителей всех истребили. 40

Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много,

Стали добычу делить мы, чтоб каждый мог взять свой участок.

Я ж настоял, чтоб немедля стопою поспешною в бегство

Все обратились: но добрый совет мой отвергли безумцы;

Полные хмеля, они пировали на бреге песчаном, 45

Мелкого много скота и быков криворогих зарезав.

Тою порою киконы, из града бежавшие, многих

Собрали живших соседственно с ними в стране той киконов,

Сильных числом, приобыкших сражаться с коней и не мене

Смелых, когда им и пешим в сраженье вступать надлежало. 50

Вдруг их явилось так много, как листьев древесных иль ранних

Вешних цветов; и тогда же нам сделалось явно, что злую

Участь и бедствия многие нам приготовил Кронион.

Сдвинувшись, начали бой мы вблизи кораблей быстроходных,

Острые копья, обитые медью, бросая друг в друга. Покуда 55

Длилося утро, пока продолжал подыматься священный

День, мы держались и их отбивали, сильнейших; когда же

Гелиос к позднему часу волов отпряженья склонился,

В бег обратили киконы осиленных ими ахеян.

С каждого я корабля по шести броненосцев отважных [58 ] 60

Тут потерял; от судьбы и от смерти ушли остальные.

Далее поплыли мы в сокрушенье великом о милых

Мертвых, но радуясь в сердце, что сами спаслися от смерти.

Я ж не отвел кораблей легкоходных от брега, покуда

Три раза не был по имени назван [59 ] из наших несчастных 65

Спутников каждый, погибший в бою и оставленный в поле.

Вдруг собирающий тучи Зевес буреносца Борея,

Страшно ревущего, выслал на нас; облака обложили

Море и землю, и темная с грозного неба сошла ночь.

Мчались суда, погружаяся в волны носами; ветрила 70

Трижды, четырежды были разорваны силою бури.

Мы, избегая беды, в корабли их, свернув, уложили;

Сами же начали веслами к ближнему берегу править;

Там провели мы в бездействии скучном два дня и две ночи,

В силах своих изнуренные, с тяжкой печалию сердца. 75

Третий нам день привела светлозарнокудрявая Эос;

Мачты устроив и снова подняв паруса, на суда мы

Сели; они понеслись, повинуясь кормилу и ветру.

Мы невредимо бы в милую землю отцов возвратились,

Если б волнение моря и сила Борея не сбили 80

Нас, обходящих Малею, с пути, отдалив от Киферы.

Девять носила нас дней раздраженная буря по темным

Рыбообильным водам; на десятый к земле лотофагов,

Пищей цветочной себя насыщающих, ветер примчал нас.

Вышед на твердую землю и свежей водою запасшись, 85

Наскоро легкий обед мы у быстрых судов учредили.

Свой удовольствовав голод питьем и едою, избрал я

Двух расторопнейших самых товарищей наших (был третий

С ними глашатай) и сведать послал их, к каким мы достигли

Людям, вкушающим хлеб на земле, изобильной дарами. 90

Мирных они лотофагов нашли там; и посланным нашим

Зла лотофаги не сделали; их с дружелюбною лаской

Встретив, им лотоса дали отведать они; но лишь только

Сладко-медвяного лотоса каждый отведал, мгновенно

Все позабыл [60 ] и, утратив желанье назад возвратиться, 95

Вдруг захотел в стороне лотофагов остаться, чтоб вкусный

Лотос сбирать, навсегда от своей отказавшись отчизны.

Силой их, плачущих, к нашим судам притащив, повелел я

Крепко их там привязать к корабельным скамьям; остальным же

Верным товарищам дал приказанье, нимало не медля, 100

Всем на проворные сесть корабли, чтоб из них никоторый,

Лотосом сладким прельстясь, от возврата домой не отрекся.

Все на суда собралися и, севши на лавках у весел,

Разом могучими веслами вспенили темные воды.

Далее поплыли мы, сокрушенные сердцем, и в землю 105

Прибыли сильных, свирепых, не знающих правды циклопов.

Там беззаботно они, под защитой бессмертных имея

Все, ни руками не сеют, ни плугом не пашут; земля там

Тучная щедро сама без паханья и сева дает им

Рожь, и пшено, и ячмень, и роскошных кистей винограда 110

Полные лозы, и сам их Кронион дождем оплождает.

Нет между ними ни сходбищ народных, ни общих советов;

В темных пещерах они иль на горных вершинах высоких

Вольно живут; над женой и детьми безотчетно там каждый

Властвует, зная себя одного, о других не заботясь. 115

Есть островок там пустынный и дикий; лежит он на темном

Лоне морском, ни далеко, ни близко от брега циклопов,

Лесом покрытый; в великом там множестве дикие козы [61 ]

Водятся; их никогда не тревожил шагов человека

Шум; никогда не заглядывал к ним звероловец, за дичью 120

С тяжким трудом по горам крутобоким с псами бродящий;

Там не пасутся стада и земли не касаются плуги;

Там ни в какие дни года ни сеют, ни пашут; людей там

Нет; без боязни там ходят одни тонконогие козы,

Ибо циклопы еще кораблей красногрудых [62 ] не знают; 125

Нет между ними искусников, опытных в хитром строенье

Крепких судов, из которых бы каждый, моря обтекая,

Разных народов страны посещал, как бывает, что ходят

По морю люди, с другими людьми дружелюбно знакомясь.

Дикий тот остров могли обратить бы в цветущий циклопы; 130

Он не бесплоден; там все бы роскошно рождалося к сроку;

Сходят широкой отлогостью к морю луга там густые,

Влажные, мягкие; много б везде разрослось винограда;

Плугу легко покоряся, поля бы покрылись высокой

Рожью, и жатва была бы на тучной земле изобильна. 135

Есть там надежная пристань, в которой не нужно ни тяжкий

Якорь бросать, ни канатом привязывать шаткое судно;

Может оно простоять безопасно там, сколько захочет

Плаватель сам иль пока не подымется ветер попутный.

В самой вершине залива прозрачно ввергается в море 140

Ключ, из пещеры бегущий под сению тополей черных.

В эту мы пристань вошли с кораблями; в ночной темноте нам

Путь указал благодетельный демон: был остров невидим;

Влажный туман окружал корабли; не светила Селена

С неба высокого; тучи его покрывали густые; 145

Острова было нельзя различить нам глазами во мраке;

Видеть и длинных, широко на берег отлогий бегущих

Волн не могли мы, пока корабли не коснулися брега.

Но лишь коснулися брега они, паруса мы свернули;

Сами же, вышед на брег, поражаемый шумно волнами, 150

Сну предались в ожиданье восхода на небо Денницы.

Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос;

Весь обошли с удивленьем великим мы остров пустынный;

Нимфы же, дочери Зевса эгидодержавца, пригнали

Коз с обвеваемых ветрами гор, для богатой нам пищи; 155

Гибкие луки, охотничьи легкие копья немедля

Взяли с своих кораблей мы и, на три толпы разделяся,

Начали битву; и бог благосклонный великой добычей

Нас наградил: все двенадцать моих кораблей запасли мы,

Девять на каждый досталось по жеребью коз; для себя же 160

Выбрал я десять. И целый мы день до вечернего мрака

Ели прекрасное мясо и сладким вином утешались,

Ибо еще на моих кораблях золотого довольно

Было вина: мы наполнили много скудельных сосудов

Сладким напитком, разрушивши город священный киконов. 165

С острова ж в области близкой циклопов нам ясно был виден

Дым; голоса их, блеянье их коз и баранов могли мы

Слышать. Тем временем солнце померкло, и тьма наступила.

Все мы заснули под говором волн, ударяющих в берег.

Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос; 170

Верных товарищей я на совет пригласил и сказал им:

«Все вы, товарищи верные, здесь без меня оставайтесь;

Я же, с моим кораблем и моими людьми удаляся,

Сведать о том попытаюсь, какой там народ обитает,

Дикий ли, нравом свирепый, не знающий правды, 175

Или приветливый, богобоязненный, гостеприимный?»

Так я сказал и, вступив на корабль, повелел, чтоб за мною

Люди мои на него все взошли и канат отвязали;

Люди взошли на корабль и, севши на лавках у весел,

Разом могучими веслами вспенили темные воды. 180

К берегу близкому скоро пристав с кораблем, мы открыли

В крайнем, у самого моря стоявшем утесе пещеру,

Густо одетую лавром, пространную, где собирался

Мелкий во множестве скот; там высокой стеной из огромных,

Грубо набросанных камней был двор обведен, и стояли 185

Частым забором вокруг черноглавые дубы и сосны.

Муж великанского роста в пещере той жил; одиноко

Пас он баранов и коз и ни с кем из других не водился;

Был нелюдим он, свиреп, никакого не ведал закона;

Видом и ростом чудовищным в страх приводя, он несходен 190

Был с человеком, вкушающим хлеб, и казался лесистой,

Дикой вершиной горы, над другими воздвигшейся грозно.

Спутникам верным моим повелел я остаться на бреге

Близ корабля и его сторожить неусыпно; с собой же

Взявши двенадцать надежных и самых отважных, пошел я 195

С ними; и мы запаслися вина драгоценного полным

Мехом: Марон, Аполлона великого жрец, Еванфеев

Сын, обитавший в разрушенном Исмаре, им наделил нас

В дар, благодарный за то, что его мы с женою и с сыном –

Сан уважая жреца – пощадили во граде, где жил он 200

В роще густой Аполлона; меня ж одарил он особо:

Золота лучшей доброты он дал мне семь полных талантов;

Дал сребролитную дивной работы кратеру и налил

Целых двенадцать больших мне скуделей вином, драгоценным,

Крепким, божественно-сладким напитком; о нем же не ведал 205

В доме никто из рабов и рабынь и никто из домашних,

Кроме хозяина, умной хозяйки и ключницы верной.

Если когда тем пурпурно-медвяным вином насладиться

В ком пробуждалось желанье, то, в чашу его нацедивши,

В двадцать раз боле воды подбавляли, и запах из чаши 210

Был несказанный: не мог тут никто от питья воздержаться.

Взял я с собой тем напитком наполненный мех и съестного

Полный кошель: говорило мне вещее сердце, что встречу

Страшного мужа чудовищной силы, свирепого нравом,

Чуждого добрым обычаям, чуждого вере и правде. 215

Шагом поспешным к пещере приблизились мы, но его в ней

Не было; коз и баранов он пас на лугу недалеком.

Начали всё мы в пещере пространной осматривать; много

Было сыров в тростниковых корзинах; в отдельных закутах

Заперты были козлята, барашки, по возрастам разным в порядке 220

Там размещенные: старшие с старшими, средние подле

Средних и с младшими младшие; ведра и чаши

Были до самых краев налиты простоквашей густою.

Спутники стали меня убеждать, чтоб, запасшись сырами,

Боле я в страшной пещере не медлил, чтоб все мы скорее, 225

Взявши в закутах отборных козлят и барашков, с добычей

Нашей на быстрый корабль убежали и в море пустились.

Я, на беду, отказался полезный совет их исполнить;

Видеть его мне хотелось в надежде, что, нас угостивши,

Даст нам подарок: но встретиться с ним не на радость нам было. 230

Яркий огонь разложив, совершили мы жертву; добывши

Сыру потом и насытив свой голод, остались в пещере

Ждать, чтоб со стадом в нее возвратился хозяин. И скоро

С ношею дров, для варенья вечерния пищи, явился

Он и со стуком на землю дрова перед входом пещеры 235

Бросил; объятые страхом, мы спрятались в угол; пригнавши

Стадо откормленных коз и волнистых баранов к пещере,

Маток в нее он впустил, а самцов, и козлов и баранов,

Прежде от них отделив, на дворе перед входом оставил.

Кончив, чтоб вход заградить, несказанно великий с земли он 240

Камень, который и двадцать два воза четыреколесных

С места б не сдвинули, поднял: подобен скале необъятной

Был он; его подхвативши и вход им пещеры задвинув,

Сел он и маток доить принялся надлежащим порядком,

Коз и овец; подоив же, под каждую матку ее он 245

Клал сосуна. Половину отлив молока в плетеницы,

В них он оставил его, чтоб оно огустело для сыра;

Все ж молоко остальное разлил по сосудам, чтоб после

Пить по утрам иль за ужином, с пажити стадо пригнавши.

Кончив с заботливым спехом работу свою, наконец он 250

Яркий огонь разложил, нас увидел и грубо сказал нам:

«Странники, кто вы? Откуда пришли водяною дорогой?

Дело ль какое у вас? Иль без дела скитаетесь всюду,

Взад и вперед по морям, как добычники вольные, мчася,

Жизнью играя своей и беды приключая народам?» 255

Так он сказал нам; у каждого замерло милое сердце:

Голос гремящий и образ чудовища в трепет привел нас.

Но, ободрясь, напоследок ответствовал так я циклопу:

«Все мы ахейцы; плывем от далекия Трои; сюда же

Бурею нас принесло по волнам беспредельного моря. 260

В милую землю отцов возвращаясь, с прямого пути мы

Сбились; так было, конечно, угодно могучему Зевсу.

Служим мы в войске Атрида, царя Агамемнона; он же

Всех земнородных людей превзошел несказанного славой,

Город великий разрушив и много врагов истребивши. 265

Ныне к коленам припавши твоим, мы тебя умоляем

Нас, бесприютных, к себе дружелюбно принять и подарок

Дать нам, каким завсегда на прощанье гостей наделяют.

Ты же убойся богов; мы пришельцы, мы ищем покрова;

Мстит за пришельцев отверженных строго небесный Кронион, 270

Бог гостелюбец, священного странника вождь и заступник».

Так я сказал; с неописанной злостью циклоп отвечал мне:

«Видно, что ты издалека иль вовсе безумен, пришелец,

Если мог вздумать, что я побоюсь иль уважу бессмертных.

Нам, циклопам, нет нужды ни в боге Зевесе, ни в прочих 275

Ваших блаженных богах; мы породой их всех знаменитей;

Страх громовержца Зевеса разгневать меня не принудит

Вас пощадить; поступлю я, как мне самому то угодно.

Ты же теперь мне скажи, где корабль, на котором пришли вы

К нам? Далеко ли иль близко отсюда стоит он? То ведать 280

Должен я». Так, искушая, он хитро спросил. Остерегшись,

Хитрыми сам я словами ответствовал злому циклопу:

«Бог Посейдон, колебатель земли, мой корабль уничтожил,

Бросив его недалеко от здешнего брега на камни

Мыса крутого, и бурное море обломки умчало. 285

Мне ж и со мною немногим от смерти спастись удалося».

Так я сказал и, ответа не дав никакого, он быстро

Прянул, как бешеный зверь, и, огромные вытянув руки,

Разом меж нами двоих, как щенят, подхватил и ударил

Оземь; их череп разбился; обрызгало мозгом пещеру. 290

Он же, обоих рассекши на части, из них свой ужасный

Ужин состряпал и жадно, как лев, разъяряемый гладом,

Съел их, ни кости, ни мяса куска, ни утроб не оставив.

Мы, святотатного дела свидетели, руки со стоном

К Дию отцу подымали; наш ум помутился от скорби. 295

Чрево наполнив свое человеческим мясом и свежим

Страшную пищу запив молоком, людоед беззаботно

Между козлов и баранов на голой земле растянулся.

Тут подошел я к нему с дерзновенным намереньем сердца,

Острый свой меч обнаживши, чудовищу мстящею медью 300

Тело в том месте пронзить, где под грудью находится печень.

Меч мой уж был занесен; но иное на мысли пришло мне:

С ним неизбежно и нас бы постигнула верная гибель:

Все совокупно мы были б не в силах от входа пещеры

Слабою нашей рукою тяжелой скалы отодвинуть. 305

С трепетом сердца мы ждали явленья божественной Эос:

Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос.

Встал он, огонь разложил и доить принялся по порядку

Коз и овец; подоив же, под каждую матку ее он

Клал сосуна; окончавши с заботливым спехом работу, 310

Снова из нас он похитил двоих на ужасную пищу.

Съев их, он выгнал шумящее стадо из темной пещеры.

Мощной рукой оттолкнувши утес приворотный, им двери

Снова он запер, как легкою кровлей колчан запирают.

С свистом погнал он на горное пастбище тучное стадо. 315

Я ж, в заключенье оставленный, начал выдумывать средство,

Как бы врагу отомстить, и молил о защите Палладу.

Вот что, размыслив, нашел наконец я удобным и верным:

В козьей закуте стояла дубина циклопова, свежий

Ствол им обрубленной маслины дикой; его он, очистив, 320

Сохнуть поставил в закуту, чтоб после гулять с ним; подобен

Нам показался он мачте, какая на многовесельном,

С грузом товаров моря обтекающем судне бывает;

Был он, конечно, как мачта длиной, толщиною и весом.

Взявши тот ствол и мечом от него отрубивши три локтя, 325

Выгладить чисто отрубок велел я товарищам; скоро

Выглажен был он; своею рукою его заострил я;

После, обжегши на угольях острый конец, мы поспешно

Кол, приготовленный к делу, зарыли в навозе, который

Кучей огромной набросан был в смрадной пещере циклопа. 330

Кончив, своих пригласил я сопутников жеребий кинуть,

Кто между ними колом обожженным поможет пронзить мне

Глаз людоеду, как скоро глубокому сну он предастся.

Жеребий дал четырех мне, и самых надежных, которых

Сам бы я выбрал, и к ним я пристал не по жеребью пятый. 335

Вечером, жирное стадо гоня, людоед возвратился;

Но, отворивши пещеру, в нее он уж полное стадо

Ввел, не оставив на внешнем дворе ни козла, ни барана

(Было ли в нем подозренье иль демон его надоумил).

Снова пещеру задвинув скалой необъятно тяжелой, 340

Сел он и маток доить принялся надлежащим порядком,

Коз и овец; подоив же, под каждую матку ее он

Клал сосуна. И, окончив работу, рукой беспощадной

Снова двоих он из нас подхватил и по-прежнему съел их.

Тут подошел я отважно и речь обратил к людоеду, 345

Полную чашу вина золотого ему предлагая:

«Выпей, циклоп, золотого вина, человечьим насытясь

Мясом; узнаешь, какой драгоценный напиток на нашем

Был корабле; для тебя я его сохранил, уповая

Милость в тебе обрести: но свирепствуешь ты нестерпимо. 350

Кто же вперед, беспощадный, тебя посетит из живущих

Многих людей, о твоих беззаконных поступках услышав?»

Так говорил я; взяв чашу, ее осушил он, и вкусным

Крепкий напиток ему показался; другой попросил он

Чаши. «Налей мне, – сказал он, – еще и свое назови мне 355

Имя, чтоб мог приготовить тебе я приличный подарок.

Есть и у нас, у циклопов, роскошных кистей винограда

Полные лозы, и сам их Кронион дождем оплождает;

Твой же напиток – амброзия чистая с нектаром сладким».

Так он сказал, и другую я чашу вином искрометным 360

Налил. Еще попросил он, и третью безумцу я подал.

Стало шуметь огневое вино в голове людоеда.

Я обратился к нему с обольстительно-сладкою речью:

«Славное имя мое ты, циклоп, любопытствуешь сведать,

С тем, чтоб, меня угостив, и обычный мне сделать подарок? 365

Я называюсь Никто ; мне такое название дали

Мать и отец, и товарищи так все меня величают».

С злобной насмешкою мне отвечал людоед зверонравный:

«Знай же, Никто , мой любезный, что будешь ты самый последний

Съеден, когда я разделаюсь с прочими; вот мой подарок». 370

Тут повалился он навзничь, совсем опьянелый; и набок

Свисла могучая шея, и всепобеждающей силой

Сон овладел им; вино и куски человечьего мяса

Выбросил он из разинутой пасти, не в меру напившись.

Кол свой достав, мы его острием на огонь положили; 375

Тотчас зардел он; тогда я, товарищей выбранных кликнув,

Их ободрил, чтоб со мною решительны были в опасном

Деле. Уже начинал положенный на уголья кол наш

Пламя давать, разгоревшись, хотя и сырой был; поспешно

Вынул его из огня я; товарищи смело с обоих 380

Стали боков – божество в них, конечно, вложило отважность;

Кол обхватили они и его острием раскаленным

Втиснули спящему в глаз; и, с конца приподнявши, его я

Начал вертеть, как вертит буравом корабельный строитель,

Толстую доску пронзая; другие ж ему помогают, ремнями 385

Острый бурав обращая, и, в доску вгрызаясь, визжит он.

Так мы, его с двух боков обхвативши руками, проворно

Кол свой вертели в пронзенном глазу: облился он горячей

Кровью; истлели ресницы, шершавые вспыхнули брови;

Яблоко лопнуло; выбрызгнул глаз, на огне зашипевши. 390

Так расторопный ковач, изготовив топор иль секиру,

В воду металл (на огне раскаливши его, чтоб двойную

Крепость имел) погружает, и звонко шипит он в холодной

Влаге: так глаз зашипел, острием раскаленным пронзенный.

Дико завыл людоед – застонала от воя пещера. 395

В страхе мы кинулись прочь; с несказанной свирепостью вырвав

Кол из пронзенного глаза, облитый кипучею кровью,

Сильной рукой от себя он его отшвырнул; в исступленье

Начал он криком циклопов сзывать, обитавших в глубоких

Гротах окрест и на горных, лобзаемых ветром, вершинах. 400

Громкие вопли услышав, отвсюду сбежались циклопы;

Вход обступили пещеры они и спросили: «Зачем ты

Созвал нас всех, Полифем? Что случилось? На что ты

Сладкий наш сон и спокойствие ночи божественной прервал?

Коз ли твоих и баранов кто дерзко похитил? Иль сам ты 405

Гибнешь? Но кто же тебя здесь обманом иль силою губит?»

Им отвечал он из темной пещеры отчаянно диким

Ревом: «Никто ! По своей я оплошностью гибну; Никто бы

Силой не мог повредить мне». В сердцах закричали циклопы:

«Если никто, для чего же один так ревешь ты? Но если 410

Болен, то воля на это Зевеса, ее не избегнешь.

В помощь отца своего призови, Посейдона владыку».

Так говорили они, удаляясь. Во мне же смеялось

Сердце, что вымыслом имени всех мне спасти удалося.

Охая тяжко, с кряхтеньем и стоном ошарив руками 415

Стены, циклоп отодвинул от входа скалу, перед нею

Сел и огромные вытянул руки, надеясь, что в стаде,

Мимо его проходящем, нас всех переловит; конечно,

Думал свирепый глупец, что и я был, как он, без рассудка.

Я ж осторожным умом вымышлял и обдумывал средство, 420

Как бы себя и товарищей бодрых избавить от верной

Гибели; многие хитрости, разные способы тщетно

Мыслям моим представлялись, а бедствие было уж близко.

Вот что, по думанье долгом, удобнейшим мне показалось:

Были бараны большие, покрытые длинною шерстью, 425

Жирные, мощные, в стаде; руно их, как шелк, [63 ] волновалось.

Я потихоньку сплетенными крепкими лыками, вырвав

Их из рогожи, служившей постелею злому циклопу,

По три барана связал; человек был подвязан под каждым

Средним, другими двумя по бокам защищенный; на каждых 430

Трех был один из товарищей наших; а сам я?.. Дебелый,

Рослый, с роскошною шерстью был в стаде баран; обхвативши

Мягкую спину его, я повис на руках под шершавым

Брюхом; а руки (в руно несказанно густое впустив их)

Длинною шерстью обвил и на ней терпеливо держался. 435

С трепетом сердца мы ждали явленья божественной Эос.

Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос:

К выходу все побежали самцы, и козлы и бараны;

Матки ж, еще не доенные, жалко блеяли в закутах,

Брызжа из длинных сосцов молоком; господин их, от боли 440

Охая, щупал руками у всех, пробегающих мимо,

Пышные спины; но, глупый, он был угадать не способен,

Что у иных под волнистой скрывалося грудью; последний

Шел мой баран; и медлительным шагом он шел, отягченный

Длинною шерстью и мной, размышлявшим в то время о многом. 445

Спину ощупав его, с ним циклоп разговаривать начал:

«Ты ль, мой прекрасный любимец? Зачем же пещеру последний

Ныне покинул? Ты прежде ленив и медлителен не был.

Первый всегда, величаво ступая, на луг выходил ты

Сладкоцветущей травою питаться; ты в полдень к потоку 450

Первый бежал; и у всех впереди возвращался в пещеру

Вечером. Ныне ж идешь ты последний; знать, чувствуешь сам ты,

Бедный, что око мое за тобой уж не смотрит; лишен я

Светлого зренья гнусным бродягою; здесь он вином мне

Ум отуманил; его называют Никто ; но еще он 455

Власти моей не избегнул! Когда бы, мой друг, говорить ты

Мог, ты сказал бы, где спрятался враг ненавистный; я череп

Вмиг раздробил бы ему и разбрызгал бы мозг по пещере,

Оземь ударив его и на части раздернув; отмстил бы

Я за обиду, какую Никто , злоковарный разбойник, 460

Здесь мне нанес». Так сказав, он барана пустил на свободу.

Я ж, недалеко от входа пещеры и внешней ограды

Первый став на ноги, путников всех отвязал и немедля

С ними все стадо козлов тонконогих и жирных баранов

Собрал; обходами многими их мы погнали на взморье 465

К нашему судну. И сладко товарищам было нас встретить,

Гибели верной избегших; хотели о милых погибших

Плакать они; но, мигнув им глазами, чтоб плач удержали,

Стадо козлов и баранов взвести на корабль наш немедля

Я повелел: отойти мне от берега в море хотелось. 470

Люди мои собралися и, севши на лавках у весел,

Разом могучими веслами вспенили темные воды;

Но, на такое отплыв расстоянье, в каком человечий

Явственно голос доходит до нас, закричал я циклопу:

«Слушай, циклоп беспощадный, вперед беззащитных гостей ты 475

В гроте глубоком своем не губи и не ешь; святотатным

Делом всегда на себя навлекаем мы верную гибель;

Ты, злочестивец, дерзнул иноземцев, твой дом посетивших,

Зверски сожрать – наказали тебя и Зевес, и другие

Боги блаженные». Так я сказал; он, ужасно взбешенный, 480

Тяжкий утес от вершины горы отломил и с размаха

На голос кинул; утес, пролетевши над судном, в пучину

Рухнул так близко к нему, что его черноострого носа

Чуть не расшиб; всколыхалося море от падшей громады;

Хлынув, большая волна побежала стремительно к брегу; 485

Схваченный ею, обратно к земле и корабль наш помчался.

Длинною жердью я в берег песчаный уперся и судно

Прочь отвалил; а товарищам молча кивнул головою,

Их побуждая всей силой на весла налечь, чтоб избегнуть

Близкой беды; все, нагнувшися, разом ударили в весла. 490

Быв на двойном расстоянье от страшного брега, опять я

Начал кричать, вызывая циклопа. Товарищи в страхе

Все убеждали меня замолчать и его не тревожить.

«Дерзкий, – они говорили, – зачем ты чудовище дразнишь?

В море швырнувши утес, он едва с кораблем нас не бросил 495

На берег снова; едва не постигла нас верная гибель.

Если теперь он чей голос иль слово какое услышит,

Голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает,

Бросив утес остробокий: до нас же он верно добросит».

Так говорили они; но, упорствуя дерзостным сердцем, 500

Я продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа:

«Если, циклоп, у тебя из людей земнородных кто спросит,

Как истреблен твой единственный глаз, ты на это ответствуй:

Царь Одиссей, городов сокрушитель, героя Лаэрта

Сын, знаменитый властитель Итаки, мне выколол глаз мой». 505

Так я сказал. Заревел он от злости и громко воскликнул:

«Горе! Пророчество древнее ныне сбылось надо мною;

Некогда был здесь один предсказатель великий и мудрый,

Телам, Евримиев сын, знаменитейший в людях всевидец;

Жил и состарился он, прорицая, в земле у циклопов. 510

Ведая все, что должно совершиться в грядущем, предрек он

Мне, что рука Одиссеева зренье мое уничтожит.

Я же все думал, что явится муж благовидный, высокий

Ростом, божественной силою мышц обладающий смертный…

Что же? Меня малорослый урод, человечишко хилый 515

Зренья лишил, наперед вероломно вином опьянивши.

Если ж ты впрямь Одиссей, возвратись; я, тебя одаривши,

Стану молить Посейдона, чтоб путь совершил ты безбедно

По морю; сын я ему; он отцом мне слывет; и один он,

Если захочет, погибшее зренье мое возвратить мне 520

Может – один он, никто из людей и никто из бессмертных».

Так говорил Полифем. Я, ответствуя, громко воскликнул:

«О, когда бы я так же мог верно и гнусную вырвать

Душу твою из тебя и к Аиду низвергнуть, как верно

То, что тебе колебатель земли не воротит уж глаза!» 525

Так отвечал я; тут начал он, к звездному небу поднявши

Руки, молиться отцу своему, Посейдону владыке:

«Царь Посейдон земледержец, могучий, лазурнокудрявый,

Если я сын твой и ты мне отец, то не дай, чтоб достигнул

В землю свою Одиссей, городов сокрушитель, Лаэртов 530

Сын, обладатель Итаки, меня ослепивший. Когда же

Воля судьбы, чтоб увидел родных мой губитель, чтоб в дом свой

Царский достигнул, чтоб в милую землю отцов возвратился,

Дай, чтоб по многих напастях, утратив сопутников, поздно

Прибыл туда на чужом корабле он и встретил там горе». 535

Так говорил он, моляся, и был Посейдоном услышан.

Тут он огромнейший первого камень схватил и с размаху

В море его с непомерною силой швырнул; загудевши,

Он позади корабля темноносого с шумом великим

Грянулся в воду так близко к нему, что едва не расплюснул 540

Нашей кормы; всколыхалося море от падшей громады;

Судно ж волною помчало вперед к недалекому брегу

Острова Коз; и вошли мы обратно в ту пристань, где наши

В месте защитном оставлены были суда, где печально

Спутники в скуке сидели и ждали, чтоб мы воротились. 545

К брегу пристав, быстроходный корабль на песок мы втащили;

Сами же вышли на брег, поражаемый шумно волнами.

Тучных циклоповых коз и баранов собравши, добычу

Стали делить мы, чтоб каждому должный достался участок;

Мне же от светлообутых сопутников в дар был особо 550

Главный назначен баран, и его принесли мы на брегеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com