Одинокий мужчина желает познакомиться (СИ) - Страница 1

Я редко вижу сны. И раньше-то мне нечасто хоть что-то снилось, а уж последние годы вообще почти каждая ночь как чёрная угольная яма. Вечером туда плюхнулся, к утру по будильнику вынырнул. Говорят, сон отражает какую-то проблему, которую мозг никак не может решить, но считает её настолько важной, что продолжает обдумывать и ночью. Вот эта работа и пробивается сквозь расшатанный барьер сознания, измотанного за трудный день. Но у меня слишком крепкая нервная система, расшатать её можно разве что ядерным взрывом. Однако сегодняшний сон — особенный, потому что он и не совсем сон.

Машино лицо горело, буквально светилось от какого-то непонятного мне счастья. Она шла, постоянно поскальзываясь на гололёде, падала, хватаясь за мой рукав. И при этом каждый раз неожиданно весело смеялась. Она сегодня была особенно очаровательна, пусть даже такие вот девушки не совсем в моём вкусе. Я любил худеньких, а Маша из тех, кого нельзя назвать ни стройной, ни полной, есть и девичий стан, но и приятная «припухлость» всего остального. Из-под синей вязаной шапки выбивались несколько тёмных локонов… Я ещё отметил, что на Машу это не очень похоже, она всегда тщательно прятала волосы под шапку, а сегодня не заметила.

Мы добрались до её подъезда.

— Ну, ладно, я пойду…

Маша вдруг схватила меня за локоть:

— Пошли ко мне! — засмеялась она как-то особенно весело. — Успеешь ещё домой!

Я настолько опешил от такого предложения — Маша единственная в нашей компании вообще никого и никогда к себе не приглашала, что не успел и глазом моргнуть, как уже оказался у неё в квартире. Машка чуть ли не силой стянула с меня пальто, и затолкала в комнату, усадив на диван.

— Я сейчас, подожди минутку, — и ушла, кажется, в ванную.

Пока я пытался привести мысли в порядок и сообразить, что происходит, Маша вернулась. Она вошла в комнату… и то, как она вошла, так сильно ударило мне в голову, что я не сразу сообразил. Маша была нагая. Вообще голая. Я нервно сглотнул, пытаясь заставить себя отвести взгляд, и не мог. Первый раз я видел перед собой обнажённую девушку, да ещё и при ярком свете. Моргнул несколько раз. Обнажённая Маша никуда не пропала. Наоборот, она подошла и уселась ко мне на колени. Слишком настоящая, слишком упругая и горячая, чтобы всё это оказалось галлюцинацией. Сердце бешено ускорилось, кровь запульсировала в голове, дыхание перехватило, а ещё ниже пояса в штанах набухло.

Маша что-то зашептала на ухо, я никак не мог сообразить, что именно, настолько в голове всё плыло. Потом взяла мою ладонь и положила на свою грудь. Грудь была мягкая, но одновременно твёрдая, так что я не удержался и сжал. Маша томно вздохнула, облизала губы языком и взялась за пряжку ремня у меня на брюках…

Маша как раз справилась с пряжкой и сумела расстегнуть мне ширинку, когда я сумел взять под контроль бурю гормонов в крови. Отец всегда требовал думать над любым шагом — ибо сделанного уже не воротишь. А сейчас всё это было… неправильно. Да, я сейчас хотел Машу, но как животное хочет другое животное. А не как человек должен любить человека. Ничем хорошим это не кончится, я был уверен.

Аккуратно пересадил Машу рядом с собой на диван, сам рывком встал и торопливо застегнул брюки.

— Эй! Ты чего?!

— Маша, ты потрясающая девушка, но… не надо так.

Горло сдавила непонятная боль и подступившие к горлу слёзы. А рука всё ещё чувствовала тепло возбуждённого девичьего тела.

— Дурак! — Маша вскочила и попыталась дать мне пощёчину, но я успел перехватить её руку.

— Маша, ты замечательная девушка и, наверное, лучшая на курсе. Но вот так… неправильно.

— Неправильно? Ты всё по Юльке сохнешь? Да чхать она на тебя хотела. Я для тебя готова была на всё, а она никогда тебе… А я тебя с первого курса люблю. Ты всё равно будешь моим! Любой ценой! Только со мной ты будешь счастлив.

И тут вожделение ушло. Совсем. Почему-то рядом с Машей стало находиться неприятно.

— Извини и прости, но — нет. Твоим я не буду. Никогда. Я прекрасно понимаю, что Юле неинтересен. Она мне про это сказала прямо. И знаешь, я уже почти это пережил. Вот только… Если бы ты и правда думала обо мне, ты просто подошла бы и помогла тогда, месяц назад. Не как сейчас, а просто по человечески. Но ты эгоистка, оказывается. Тогда все смеялись, со мной сразу после слов Юльки связаться — удар по репутации нашей королевы? А сейчас уже и в универе ничего не скажут, и я почти дозрел? Нет, нам с тобой не по пути. Я никогда не буду с тобой.

Чудовищным усилием я заставил себя не смотреть на голую Машу, вышел из комнаты. Накинул пальто, запрыгнул в сапоги, и, не застёгиваясь, ушёл. Лишь на пороге квартиры перевёл дух: всё-таки в двадцать лет и впрямь хочется обладать красивой девушкой, и плевать на последствия. Даже если умом понимаешь — нельзя. Уже в коридоре меня догнал отчаянный крик:

— А ты всё равно будешь моим! Любой ценой!

Если мне начала сниться Маша — это нехороший признак. Я торопливо встал перед зеркалом в ванной, тщательно всматриваясь в своё лицо. Ну точно. Рыжие кудри, обычно тускло-медного цвета сейчас понемногу начали золотиться. Карие глаза тоже еле заметно начали светлеть. Пока это почти незаметно, но… уже дело плохо. Я слишком затянул с прошлой охоты. Рискую сорваться в неконтролируемую жажду, а это с большой долей вероятности плохо закончится. Срочно надо искать жертву, а для этого брать отпуск на работе. Немного нужного грима, опыт работы санитаром — я специально когда-то устроился работать в больницу, чтобы запомнить симптомы самых разных болезней. При сильной нужде мой организм сумеет большинство этих симптомов в том числе и изобразить, но, думается, до этого не дойдёт.

С работой оказалось, к счастью, совсем просто. Я приехал в офис с мешками на лице, красные глаза, хрипловатое дыхание и тому подобное — для всех у меня редкая форма аллергии. Коллеги про эту мою «болезнь» знали прекрасно, каждые полгода вот также имитирую приступ и ухожу на две- три недели. С порога встретили и шепотки, и сочувствующие взгляды, и пожелания скорее выздоравливать. А меня дразнил запах кофе. Наша главбух варит его неподражаемо, обязательно вручную без всяких кофемашин и не отказывает никому из страждущих. Как раз сейчас готовилась очередная партия… вот этого кофе мне точно все следующие дни будет очень не хватать.

Пока я поднимался на второй этаж в кабинет генерального, ему уже сообщили. Так что Антон Павлович заговорил сразу, как я появился у него на пороге:

— Короче, Игорь. На больничный, а потом не меньше чем на две недели в отпуск. И даже не спорить. Я уже подписал.

— Спасибо. А…

— По «Антее» мы, спасибо тебе, всё сдали в срок. Остальную текучку твои оболтусы и без тебя закончат. Нашли себе лошадь рабочую, пусть сами учатся делать. Так что лечись. И не затягивай так сильно в следующий раз. Давай лучше лечись заранее, и не стесняйся просить отпуск.

— Спасибо.

Всё-таки хороший мужик Антон Павлович. Да, я уникальный специалист: и придумаю, и спаяю, и запрограммирую. Без лишней похвалы половина проектов конторы держится на мне. Но наш генеральный не только переживал за ценный и приносящий прибыль кадр, он и правда беспокоился обо мне и что я перенапрягся. Наверное, потому я так надолго здесь и задержался. Обычно я меняю место работы каждые год-два, а тут уже почти пять лет. Я и с охотой-то задержался, поскольку старался завершить наш большой и крайне интересный инженерный проект. Главное — чтобы это чувство ответственности не вышло мне боком.

На выходе от генерального пришлось преодолевать ещё одно препятствие. Секретарша Мила. Девушка эффектная — красивая брюнетка среднего роста, волосы густые, каштановые и волнистые. Тёмно-карие глаза, овальное лицо, маленькие ушки и рот прекрасной формы с коралловыми полными губками свели с ума у нас на работе немало парней.