Одинокий мир (СИ) - Страница 3

Мы с отцом поселились на окраине диких земель. Папа в очередной раз собирал материал для текущей научной работы и взял (по настоянию Крис) меня с собой.

Мама отказалась ехать с нами, у нее были лекции в институте. Я не возражала. Родителей я видела редко, знаменитую маму, руководителя отделения энергетики нашего института и вовсе несколько раз за семестр.

Это были самые странные два месяца моей жизни. Отец копался в земле и не обращал на меня никакого внимания. Я была впервые предоставлена сама себе и растерялась от огромного количества свободного времени. Даже Крис оставила меня в покое, пообещав, что не будет мне надоедать и появиться, если только я ее позову. Я бродила по диким пустошам три часа светового дня, а потом рассматривала звезды ночью. Никто не приказывал мне придерживаться режима, никто не пичкал указаниями и задачками из учебников.

В один из коротких летних дней я и встретила Люка. Он ловил "лягушек" на небольшом пруду, через поле от нашего лагеря. Чумазый мальчишка в рваных штанах и с озорными глазами.

-Зачем тебе Паэдофрин амауенсис? - поинтересовалась я у него, спускаясь с мотоплатформы.

-Чего? - уставились на меня веселые глаза, - как ты обозвала эту каракатицу?

-Это по латыни, - высокомерно заявила, - ты что, не учишься в школе?

-Учусь, - отмахнулся он, - но таких непонятных слов не знаю. Иди лучше сюда и помоги.

Я скептически посмотрела на мой чистенький комбинезон нежно зеленого цвета, выбросила пучок Camelina album (так папа называл однолетний кустарник, произраставший в этой части континента) и решительно шагнула в грязь.

Я не знала, откуда он взялся и где живет. Мы не говорили о родителях, не обсуждали нехватку продуктов и проблемы с солнцем (самые популярные темы в Александрии). Мы просто безобразничали и занимались ничегонеделаньем. Ловили мелкую живность, загорали на солнышке, играли в слова и хвастались друг перед другом, перемножая в уме большие числа. Ему было не угнаться за мной по части математики и физики, зато он умел соорудить палатку из прутьев и травы и профильтровать воду, сделав ее пригодную для питья. Я носила с собой специальные таблетки, он же говорил, что нужно быть ближе к природе и пытаться приспособиться к ней.

Он умел красиво свистеть и рисовать прутиком на песке, я перечисляла химические названия металлов и других элементов, найденные на Рапиде в нашем первом рапиданском руднике.

Мы встречались каждые три дня в течение месяца. Я забыла о Крис, о браслете, о том, что через месяц я буду учиться в институте на первом курсе. Мне было всего двенадцать лет, и я впервые чувствовала себя свободной. Никто меня не подгонял, не заставлял зубрить и решать головоломки. Крис, как всегда, оказалась права - это время пошло мне на пользу.

-А ты умеешь целоваться? - однажды спросила я. В последнем классе меня заинтересовали межличностные отношения. Я даже подумывала выбрать для следующей курсовой работы тему гендерной социологии.

-Конечно, - отмахнулся Люк, сделав равнодушный вид, - сто раз это делал.

-А меня научишь? - осторожно поинтересовалась, опасаясь отказа. Я никогда не видела, чтобы мама и папа целовались. Иногда, очень редко, замечала обнимающиеся парочки на улице, было не принято в Александрии проявлять чувства и эмоции при других. А у Крис я стеснялась спросить.

-Легко! - Ответил Люк. Встал и отряхнул руки, - иди сюда.

Я робко подошла ближе, остановилась рядом и подняла лицо. Он был гораздо выше меня, смуглый, черноволосый, худощавый. Я планировала провести обычный научный эксперимент, но почему-то странно заколотилось сердце и спина взмокла от волнения. Веки налились тяжестью и глаза закрылись сами собой.

-Ты боишься? - Шепнул Люк. Я судорожно сглотнула и немного приоткрыла один глаз. Юноша серьезно и внимательно смотрел на меня, губы его чуть подрагивали. То ли от волнения, то ли он собирался рассмеяться.

-Нет, - так же тихо ответила я, - немножко... Не знаю...

И вдруг его лицо расплылось перед глазами, он наклонился и дотронулся теплыми губами до моих. Прижался и замер, стараясь не дышать. Я чувствовала давление губ, пульсацию крови в них. Его, моей. Было странно. Тепло и волнующе. Губы покалывало, в ноздри ударил пыльный запах одежды Люка, его кожи, волос. Голова закружилась. Я пыталась анализировать свои чувства, понять, что в поцелуе такого притягательного и загадочного. Почему его воспевают в поэмах и о нем пишут стихи... И не могла сосредоточиться ни на одной мысли...

Так мы и простояли, крепко прижавшись, пока не кончился воздух в легких...

Отпрянув и отдышавшись, мы внимательно посмотрели друг на друга. Люк криво улыбнулся.

-Ну как? - произнес он весело, - обращайся в следующий раз, когда захочешь потренироваться, всегда в твоем распоряжении.

-Ничего особенного, - я высокомерно задрала нос, - поцелуй меня не впечатлил и, пожалуй, я больше не буду тебя тревожить по этому поводу, Люк Донаван.

Если парень и обиделся, то не показал этого... Больше мы не встречались, я уехала в Александрию тем же вечером. Отца срочно вызвали на кафедру, а я даже не попрощалась со своим новообретенным другом.

На самом деле, я соврала. Тот поцелуй я запомнила на всю жизнь. Потом были другие, много других. Потеря девственности со студентом кафедры биологии на четвертом курсе (его мне подобрала Крис, как подходящего по темпераменту и интеллектуальным показателям). Долгие нравоучительные беседы с профессором Джоном Морицем, продвинутым специалистом в области гендерной психологии (Крис решила, что это пойдет мне на пользу). Сексуальные эксперименты и настойчивые советы Крис о смене партнеров. Ее требования о передаче моего генетического кода следующему поколению и, наконец, выбор Жака, как моего будущего мужа.

Увы, эксперименты быстро надоели, так как не приносили удовлетворения ни уму, ни сердцу. Я сделала вывод, что наука гораздо интереснее и перестала встречаться с противоположным полом, отдав всю свою энергию исследованиям. Крис на время поутихла - работа была важнее.

Но тот, почти целомудренный поцелуй Люка почему-то до сих пор жил в моем сердце. Может быть, потому что был первым?

Зазвенел звонок на подъем. Я резко вскочила с кровати и выглянула в окно. Раз, два, три. Солнце резво высочило из-за крыш домов и осветило площадь перед институтом. Впереди еще один трехчасовой день.

*****

-Нина, - раздался громкий голос Крис в тишине кабинета, - мы его так и не нашли.

-Кого? - Я непроизвольно вздрогнула и ударилась виском о микроскоп. Крис всегда предупреждала о своем появлении нежной трелью или сигналом. Но не сейчас... Я потерла пальцем ушиб и обернулась к камере. Хотя для Крис это и неважно, но я считала ее личностью и предпочитала разговаривать так сказать "лицом к лицу", как с человеком.

-Расскажи все, что ты знаешь о Люке Донаване, - холодно произнесла Крис через динамик, - он растворился в Александрии, словно тень. Скорее всего у него здесь есть сообщник, и он помог ему спрятаться.

-А ты уже обнаружила, что он украл? - Поинтересовалась я.

-Лабораторные образцы семян из кабинета твоего отца, прототипы его эталонов, - ответила Крис. В ее голосе мне почудилась укоризна, словно я была в чем-то виновата.

-Я рассказала о Люке все, что знала, - ответила я, вздохнув, - я увидела его впервые после сорока пяти лет и была сильно удивлена.

На самом деле, после того, как приехала, я пыталась искать его в Александрии, но ничего не вышло. Много семей жили за чертой города, занимаясь теплицами, фермами, работая на руднике. Крис подключать я постеснялась, я вообще не рассказывала ей о своем приключении, и как оказалось зря.

-Постарайся еще что-то вспомнить, Нина, - попросила Крис, - ты одна его видела и знаешь. У тебя прекрасная память, помогут самые незначительные детали, возможно, он что-то рассказывал о друзьях, называл имена...

-Хорошо, я постараюсь, - устало выдохнула я и добавила, - ничего же непоправимого не произошло? У отца запасы этих семян почти в каждом кабинете. Он может создать еще, формула то сохранилась... Да и семена порченные... Урожая все равно не будет.